— Уймись, граф! — вскричал Пэдуэй. — Не стоит заводиться из-за пустяков. Я лично приношу извинения.
Но посол разъярился еще больше.
— Я проучу этого плебея! Задета моя честь!
На шум прибежали несколько готских солдат. Хлодвиг увидел их и нехотя вложил меч в ножны.
— Хорошенькое отношение к представителю короля Теудсберта, короля Хильдеберта и короля Хлокотара! — прорычал он. — Ничего, они еще об этом узнают!
Мартин попытался успокоить его, однако Хлодвиг в бешенстве удалился и вскоре покинул Равенну. Пэдуэй отправил гонца к Сисигию — предупредить о возможном нападении, — но совесть все равно его мучила. Ему хотелось как-то задобрить франков, чтобы любой ценой избежать войны. С другой стороны, он понимал, что это жестокое и коварное племя будет воспринимать дипломатию как признак слабости. Франков надо останавливать с первого раза.
Тем временем прибыл еще один посол — от причерноморских гуннов. Церемониймейстер доложил Пэдуэю:
— Весь такой важный… Ни по-латыни, ни по-готски не говорит, общается через переводчика. Заявил, что он бояр; уж не знаю, что это значит.
— Пригласи его.
Посланник оказался коренастым кривоногим человеком с румяными щеками, пышными загибающимися кверху усами и с носом даже еще более крупным, чем у Пэдуэя. Он был одет в красивый отороченный мехом плащ, яркие шаровары и шелковый тюрбан, повязанный вокруг бритого черепа. Несмотря на всю его утонченность, Мартин подозревал, что посланник ни разу в жизни не принимал ванны. Переводчик — маленький нервный тракиец — держался чуть слева и сзади от гунна.
Посланник чопорно поклонился и не подал руки. «Наверное, не принято у гуннов», — подумал Мартин, поклонился в ответ и указал на стул. Через секунду он об этом пожалел — посланник взгромоздился на стул и сел, скрестив под собой ноги. Потом затворил на странном мелодичном языке, по мнению Пэдуэя, напоминающем турецкий. Через каждые три-четыре слова он замолкал, и включался переводчик. Выглядело это примерно так:
Посланник: — Чирик-чирик…
Переводчик: — Я, бояр Кароян…
Посланник: — Чирик-чирик…
Переводчик: — Сын Чакира…
Посланник: — Чирик-чирик…
Переводчик: — Который был сыном Тарды…
Посланник: — Чирик-чирик…
Переводчик: — Представитель Кардама…
Посланник: — Чирик-чирик…
Переводчик: — Сына Капагана…
Посланник: — Чирик-чирик…
Переводчик: — Великого Хана причерноморских гуннов.
Речь звучала длинно, однако чувствовалось во всем этом какая-то поэтическая величественность. Гунн сделал паузу, Пэдуэй в свою очередь представился, и дуэт возобновился:
— Мой господин, Великий Хан…
— Получил предложение от Юстиниана, Римского императора…
— За пятьдесят тысяч солидов…
— Воздержаться от нападения на его земли.
— Если Теодохад, король готов…
— Сделает нам лучшее предложение…
— Мы опустошим Тракию…
— И оставим вас в покое.
— Если же он откажется…
— Мы примем золото Юстиниана…
— И захватим готские земли…
— Норик и Паннонию.
Пэдуэй кашлянул и повел ответную речь, также делая паузы для переводчика. Как оказалось, такой способ общения обладал ценным преимуществом — было время подумать.
— Мой господин, Теодохад, король готов и итальянцев…
— Повелел мне сообщить…
— Что он найдет лучшее применение деньгам…
— Чем давать их в качестве взятки…
— Дабы откупиться от войны.
— Если же причерноморские гунны считают…
— Что могут покорить наши земли…
— То милости просим…
— Однако мы не можем гарантировать…
— Доброго приема.
Посланник ответил:
— Думай, человек, что говоришь.
— Ибо наши воины…
— Покрывают сарматские степи подобно саранче.
— Копыта их коней…
— Громом раскалывают небеса…
— Тучи стрел…
— Закрывают солнце.
— Там, где пройдут полчища наших воинов…
— Не растет даже трава.
Пэдуэй сказал:
— Блистательный Кароян…
— Возможно, все это правда…
— Но несмотря на гром копыт и тучи стрел…
— Когда несколько лет назад…
— Гунны вторглись на наши земли…
— Мы им задницу надрали!
Выслушав перевод, посланник растерянно моргнул, а затем побагровел. Пэдуэй решил, что гунн в ярости, однако выяснилось, что он тщетно пытается удержать смех. Утерев слезы и отдышавшись, посол выдавил:
— На этот раз все будет иначе.
— Если кому и надерут задницу…
— То вам.
— Поэтому решайте.
— Мы согласны на шестьдесят тысяч…
— Тремя платежами по двадцать.
— Ну, как?
Однако Пэдуэй был непоколебим. Тогда посланник добавил:
— Я сообщу моему господину…
— Великому Хану Кардаму…
— О вашем упрямстве.
— А за приемлемую взятку…
— Готов поведать ему…
— О мощи готских армий…
