когтистыми лапами по спинам крестьян».
— Довольно компактный у вас язык, Скользкий Джим. Я бы хотел поговорить с тобой. Наедине. — Шесть из его восемнадцати глаз мигнули, и я понял, что покорил его своей сексапильностью.
— Мы уединимся с тобой во время моего следующего периода оплодотворения, Гар. Сейчас все мои мысли только о войне. Расскажи мне, как идут дела и чем могут помочь гештункинцы.
— Следуй за мной.
Движением щупальца он отпустил своих подчиненных. Мой верный робот не отставал от меня ни на шаг.
— Военные действия идут по плану, — сказал он. — Ты, конечно, не знаешь, но мы потратили много лет на подготовку вторжения. Наши шпионы проникли во все человеческие миры, и мы знаем, сколько у них вооружений до последнего лазерного пистолета. Сейчас мы готовимся перейти ко второму этапу.
— Какому?
— Высадка на планеты. Уничтожив их флот, мы возьмем их планеты, как спелые сливы с дерева.
— Вот это мне по душе! — завопил я, проделывая когтями дыры в стальном полу. — Мы, гештункинцы, прирожденные солдаты и готовы пойти на смерть ради общего дела!
— Другого я и не ожидал услышать от такого зубастого и клыкастого бойца, как ты. Сюда, пожалуйста. У нас полно звездолетов, но опытных воинов не хватает. Официально приглашаю тебя на заседание Военного Совета. Но сейчас ты, наверное, устал и хочешь отдохнуть.
— Ни за что! — Я оторвал зубами кусок кресла. — Никакого отдыха, пока последний враг не будет уничтожен! Нет ли у вас парочки пленных, которых я мог бы разорвать на части перед телекамерой. Для пропаганды.
— У нас есть целая куча адмиралов, но они пока нужны нам.
— Как жаль. Я бы оторвал у них руки и ноги, как лепестки цветов. А нет ли у вас пленных женщин или детей? Они так приятно визжат.
Это был важный вопрос, и в ожидании ответа я нетерпеливо помахивал хвостом. Робот перестал жужжать.
— Странно, что ты об этом спросил. Мы действительно захватили шпионский корабль, пилотируемый женщиной и молодым существом мужского пола.
— То, что нужно! — закричал я от радости. Их необходимо подвергнуть пыткам, допросам, а потом разорвать в клочья. Это работа для меня. Ведите меня к ним!
— Я бы с удовольствием, но это невозможно.
— Они мертвы? — спросил я, стараясь выдать
свое отчаяние за разочарование.
- Нет, к сожалению. Мы так до сих пор и не знаем, что произошло. В комнате с этими бледными двуногими находились пять наших лучших бойцов. Всех пятерых мы обнаружили мертвыми. А пленники сбежали.
- Плохо, — сказал я с наигранной скукой, почесывая лапой раздвоенный кончик хвоста. — Разумеется, вы их уже поймали?
- Нет, как это ни странно. Это произошло несколько дней назад. Но тебе не следует беспокоиться из-за таких пустяков. Смерть гладкокожим!
Дверь за ним закрылась, и робот-Боливар спросил:
- Куда поставить багаж, могучий Скользкий Джим?
- Куда хочешь, металлическая башка. — Я попытался сбить его хвостом, но он ловко увернулся. — Не отвлекай меня.
Я принялся расхаживать по комнате, громко распевая гештункинский гимн и внимательно осматривая потолок и стены. Затем я остановился и, расстегнув молнию, высунул голову наружу.
- Если желаешь, можешь размяться, — сказал я. — «Жучков» и оптических детекторов здесь нет.
Боливар тут же вылез из металлического робота и сделал несколько приседаний под аккомпанемент хрустящих суставов.
- Не так уж и приятно сидеть в этой жестянке, — сказал он. — Что будем делать дальше? Как мы найдем маму с Джеймсом?
- Хороший вопрос, но на него сразу не ответишь. По крайней мере, мы знаем, что они живы и сумели напакостить неприятелю.
- Может, они оставили нам какой-нибудь знак? След, по которому мы их найдем?
- Поищем, хотя надежды мало. Ведь следами могли бы воспользоваться и эти твари. Достань-ка бутылочку виски, чтобы прочистить мозги.
Я думал очень долго, но так ничего и не придумал. Возможно, сказывалась непривычная обстановка. На стенах висели картины с красными пятнами на зеленом фоне. Половину комнаты занимал бассейн с булькающей жижей. Поднимающиеся на поверхность пузыри лопались, наполняя воздух ужасным зловонием. Боливар принялся обследовать служебные помещения, но после того, как его чуть не засосало в туалете и он увидел продукты на кухне, сын стал зеленее моего маскировочного наряда и уселся перед телевизором. Большинство программ было непонятно. А то, что мы понимали, вызывало чувство отвращения. Как, например, военная хроника.
Мы даже не подозревали, что телевизор служит одновременно и коммуникатором, пока на экране не появилась отвратительная морда Гар-Бея. К счастью, рефлексы у ди Гриза отменные. Боливар юркнул в сторону, а я повернулся к экрану спиной, застегивая молнию.
— Я не хотел беспокоить тебя, Джим, но Военный Совет уже собрался, и все ждут твоего появления. Мой адъютант укажет тебе дорогу. Смерть гладкокожим!
— Да — да, — пробурчал я, пытаясь просунуть свою голову в череп муляжа. Пронзительно заверещал звонок.
— Открой, робот, — сказал я. — Скажи, что я сейчас выйду. Затем понесешь за мной шлейф.
Я шел за монстром, а за мной следовал робот, держа конец шлейфа, спадающего с моих плеч. Это украшение было длиною добрых три метра. Пурпурный шлейф с вышитыми на нем золотыми и серебряными звездами был оторочен по краям розовыми кружевами. Ух! К счастью, я не видел сам себя со стороны, но бедному Боливару не завидовал. Не то чтобы ' мне был нужен этот шлейф, но таким образом я держал Боливара при себе. Я произвел на Совет неизгладимое впечатление. Восторженное хлюпанье, чавканье и хрюканье доносилось со всех сторон, и я два раза прошелся по комнате, прежде чем занял свое место.
— Добро пожаловать, неотразимый Скользкий Джим, — прочавкал Гар-Бей. — Нечасто такие красавцы удостаивают нас своим посещением. Если все гештункинцы похожи на тебя — не говоря уже о ваших бойцовских качествах, — я уверен, что боевой дух наших солдат взлетит на небывалую высоту.
- Надо снять пропагандистский ролик, — прошамкала какая-то темная пупыристая тварь в дальнем конце комнаты. — Это привлечет к нам новые полчища добровольцев.
- Чудесно! Прекрасная идея!
Со всех сторон слышались одобрительные крики, сопровождавшиеся радостными взмахами щупалец, клешней, антенн и других отростков. Меня чуть не стошнило, но я защелкал зубами, делая вид, что ужасно доволен
Не знаю, как долго продолжалось бы всеобщее ликование, если бы секретарь не ударил молоточком в гонг, призывая к порядку. Это было существо, похожее на раздавленную лягушку с морщинистым хвостом и пиявкооб- разной головой. Как только шум стих, секретарь прочавкал:
- Заседание номер 4013 Военного Совета объявляю открытым. При желании вы можете получить копию стенограммы предыдущего заседания. В сегодняшней повестке дня — вопросы тылового обеспечения и снабжения продовольствием. — Выждав, пока прекратятся стоны и вопли, секретарь продолжал: — Однако, прежде чем начать обсуждение, мы хотели бы попросить нашего нового друга Скользкого Джима выступить с небольшой речью для вечерних новостей.
Послышалось хлюпанье и шмяканье щупальцами, означавшее аплодисменты, и я кивнул в появившийся объектив.
— Дорогие мои мокрые и склизкие друзья! Все мои четыре сердца бьются от радости, что я нахожусь
