Они выбрались на площадь. Наступила ночь; в небе сияла огромная луна. Элрик вынул из сумки на поясе Образ в Камне и зажал его в руке. В правую руку он взял Бурезов. Эван, Хмурник и матрос отступили. Элрик поднял голову, посмотрел на громадные яшмовые ноги, на торс, руки, голову; потом он обеими руками воздел меч в воздух и прокричал:
— ЭРИОХ!
Голос Бурезова почти заглушил голос человека. Клинок пульсировал в руках Элрика, угрожая выскользнуть.
— ЭРИОХ!
Его товарищи теперь видели сверкающий и раскачивающийся меч, белые руки, лицо и глаза принца, сверлящие темноту.
— ЭРИОХ!
В ушах у Элрика зазвучал голос, который не принадлежал ЭрТюху; принцу даже показалось, что это говорит его меч.
— Элрик! Эриоху нужны кровь и души! Помни, кровь и души.
— Нет, эти люди мои друзья; а Олабам Бурезов вреда не причинит. Эриох должен прийти без крови и без душ.
— Только так можно призвать его наверняка! — произнес голос, на этот раз отчетливее. Было такое впечатление, что он исходит из-за спины Элрика. Он повернулся, но никого не увидел. Никого и ничего, кроме встревоженного лица герцога Эвана. Глаза Элрика остановились на лице вилмирианца, и в этот момент меч вырвался из его рук и двинулся в направлении герцога.
— Нет! — закричал Элрик. — Стой!
Но Бурезов не остановился до тех пор, пока не вошел глубоко в сердце герцога Эвана и не утолил свою жажду. Матрос в оцепенении смотрел, как умирает его хозяин.
Герцог Эван дернулся:
— Элрик! Какую измену ты… — Он вскрикнул: — О, нет!
Он дернулся:
— Пожалуйста…
Он вздрогнул:
— Моя душа…
Он затих.
Элрик схватил меч и, не думая, зарубил матроса.
— Теперь у Эриоха есть кровь и души, — сказал он холодно. Да придет он!
Хмурник и Обреченный на Жизнь отступили, с ужасом глядя на одержимого Элрика.
— ДА ПРИДЕТ ЭРИОХ!
— Я здесь, Элрик.
Элрик обернулся и увидел темный силуэт в тени ног статуи — тень в тени.
— Эриох, ты должен вернуться в эту статую и заставить ее навсегда покинуть Р'лин К'рен А'а.
— Мне бы этого не хотелось, Элрик.
— Тогдв я тебе прикажу сделать это, князь Эриох!
— Прикажешь? Только тот, кто владеет Образом в Камне, может сделать это, и лишь один раз.
— Я владею Образом в Камне! — Элрик поднял рубин. — Гляди!
Тень в тени шевельнулась, словно в гневе.
— Если я исполню твое приказание, это приведет к цепи событий, которые могут быть нежелательны для тебя, — Эриох вдруг заговорил на Нижнем Мелнибонэйском, как будто хотел этим подчеркнуть серьезность своих слов.
— Пусть. Я приказываю тебе войти в Яшмового Гиганта и подобрать его глаза, чтобы он мог уйти отсюда. Затем я приказываю тебе уйти и забрать с собой проклятие Вышних.
— Когда Яшмовый Гигант перестанет стеречь ме
— Я приказываю тебе, Эриох. Ступай же!
— А ты упрям, Элрик.
— Ступай! — Элрик поднял Бурезов. Грозной была песиь меча, и в тот миг клинок казался более могущественным, чем Эриох.
Земля содрогнулась. Огромную статую охватило пламя. Тень в тени исчезла.
Яшмовый Гигант наклонился. Тело его перегнулось, руки подобрали кристаллы, лежащие на земле, обшарив почти всю площадь. Потом Гигант выпрямился, сжимая по кристаллу в каждой ладони.
Элрик бросился к дальнему углу площади, где уже стояли Хмурник и Й'озуи К'релн Рейр, дрожа от страха.
Из глаз статуи полыхнуло пламя; яшмовые губы раздвинулись.
— Дело сделано, Элрик, — раскатился над площадью громовой голос.
Й'озуи К'релн Рейр зарыдал.
— Уходи, Эриох.
— Я ухожу. Проклятье снимается с Р'лин К'рен А'а и с Й'озуи К'релн Рейра, но более великое проклятье налагается теперь на всю вашу плоскость! Я иду в Пэн-Тэнг, чтобы ответить наконец на обращенные ко мне призывы Теократа!
— Ну и что? Объясни, Эриох, — крикнул Элрик.
— Скоро ты получишь объяснение. Прощай!
Огромные ноги сделали шаг, перемахнули через руины и двинулись к морю, проламывая дорогу через лес. Яшмовый Гигант исчез в мгновение ока.
Тут Обреченный на Жизнь рассмеялся. Но его смех был странен. Хмурник зажал уши.
— Пора! — крикнул Й'озуи К'релн Рейр. — Пора твоему мечу забрать мою жизнь!
Элрик провел ладонью по лицу. Он едва осознавал, что происходит.
— Нет, — сказал он, — я не могу.
Внезапно Бурезов выскользнул из его руки и погрузился в сердце Обреченного на Жизнь.
Й'озуи К'релн Рейр умер, смеясь. Он упал на землю, и губы его шевельнулись. Он что-то прошептал. Элрик подошел ближе.
— Меч знает теперь то, что знал я. Моя ноша оставила меня. — Глаза его закрылись.
Десять тысяч лет Обреченного на Жизнь кончились.
Элрик устало вынул меч из груди мертвеца, а потом поднял вопросительный взгляд на Хмурника.
Его друг отвернулся.
Пришел туманный рассвет. Элрик видел, как тело Й'озуи К'релн Рейра превратилось в горстку праха. Ветер смешал ее с пылью руин. Потом Элрик пошел через площадь туда, где лежало скрюченное тело герцога Эвана, и опустился перед ним на колени.
— Тебя предупреждали, герцог Эван Эстран из Старого Хролмара, что плохо кончают жизнь те, кто связывает свою судьбу с Элриком Мелнибонэйским. Ты не поверил. — Принц вздохнул и поднялся.
Хмурник стоял рядом с ним. Солнце осветило развалины. Хмурник коснулся плеча друга.
— Олабы исчезли. По-моему, эта картина их доконала.
— Еще одного я убил, Хмурник. Что же я, навсегда привязан к этому проклятому мечу? Мне надо избавиться от него.
Хмурник молча кивнул.
— Я похоррню герцога Эвана, — продолжал Элрик. — А ты отправляйся к кораблю и скажи матросам, что мы возвращаемся.
Хмурник повернулся и пошел в восточном направлении.
Элрик спустился по лестнице и положил герцога Эвана на постель из соломы. Потом он взял у мертвеца кинжал и, не найдя ничего другого, окунул его в кровь герцога и написал на стене!
«Здесь лежит герцог Эван Эстран из Старого Хролмара. Он бродил по миру и возвращался в свой Вилмир, нагруженный знаниями и сокровищами. Он любил мечтать, но затерялся в мечте другого и погиб. Он обогатил Молодые Королевства и дал этим силу другой мечте. Он умер, чтобы мог умереть Обреченный
