— Ретиф! Остановитесь! Нас несет прямо на линию огня! — на последнем дыхании крикнул Магнан, ибо один из экранов вдруг ожил, обнаружив прямо по курсу громадный линкор гроачи, грозно увеличивающийся в размерах.
— Попробуем нырнуть под их. пушки, — отозвался Ретиф. — Удирать не имеет смысла, они накроют нас без особых трудов.
— Может быть, они позволят нам сдаться? — проблеял Магнан. — Давайте попробуем выбросить белый флаг!
— Боюсь, в белый флаг им будет легче целиться.
— Ретиф дернул катерок в сторону, совсем рядом рвануло еще раз, и катер нырнул под корму огромного корабля.
— Осторожнее! — завизжал Магнан, увидев, как ползет по экрану необъятный, крапчатый, синеватозеленый диск. — Мы врежемся в Юдору!
— Если повезет, врежемся, — согласился Ретиф.
Нарастающий визг раздираемой атмосферы сделал дальнейшие разговоры невозможными.
Если не считать шипения вытекающего откуда-то воздуха и резких щелчков, издаваемых остывающим металлом, единственными звуками, которые слышались в раздрызганиой рубке, были стоны Магнана, выползающего из-под останков своего кресла. Желтый солнечный свет, проходя через пробоину в корпусе, дрожал на дымящихся обломках панели управления, на скрученной и вспучившейся обшивке пола кабины и на пустом сиденье пилота.
— Рад видеть, что вы очнулись, — поприветствовал Ретиф.
Магнан повернул больную голову и увидел своего компаньона, свесившегося в открытый спасательный люк. Компаньон, судя по всему, не пострадал, разве что на скуле у него появилась ссадина да на груди бледно-голубой неофициальной предобеденной куртки зияла обгоревшая по краям дыра.
— Атмосфера здесь немного разреженная, но кислорода, судя по всему, хватает. Как вы себя чувствуете?
— Омерзительно, — признался Магнан.
Неловкими пальцами он расстегнул страховочную упряжь, кое-как выполз из люка и в изнеможении рухнул на короткую персикового цвета траву. Вокруг поднималась в бледное небо древовидная поросль с ребристыми красно-оранжевыми стволами и ноздреватой листвой мандаринового цвета. Купы желтых, янтарных и фуксиновых цветов светились в тени, словно мазки флюоресцентной краски.
— Как случилось, что мы еще живы? — потрясенно осведомился старший из двух дипломатов. — Последнее, что я запомнил, это бледно-розовый горный пик, вылезающий из облаков прямо на нас.
— По нему мы промахнулись, — успокоил начальника Ретиф. — Нашей обшивки как раз хватило на то, чтобы смягчить приземление. Она вместе с пружинистой растительностью и спасла наши шеи.
— Где мы?
— На островке в северном полушарии, и похоже, что это — единственная на планете суша. Определиться точнее у меня, боюсь, не получится, так что я взял на себя смелость назначить это место Северным полюсом.
— Ну что же, — оглядываясь, вздохнул Магнан,
— полюс так полюс. А эти где? Знаете, по мне так лучше сдаться на милость Склизу. Честно говоря, не доверяю я этому Оккийокку. Мне кажется, в его рогатых глазах таится некоторое коварство.
— Боюсь, что сдаться прямо сейчас нам не удастся, — заметил Ретиф. — Поимщики еще не подоспели.
— Гм. Не сомневаюсь, что они потратят на посадку больше времени, чем мы. Я полагаю, мы можем покамест устроиться здесь поудобнее.
— Да, но, с другой стороны, — рассудил Ретиф,
— с какой стати нам их дожидаться?
— А разве у нас имеется иная надежда на спасение?
— Ни тот, ни другой из наших противников как-то не вызвал во мне желания сдаваться ему в плен, даже если предположить, что они вообще берут пленных.
— Вы хотите сказать, — изумился Магнан, — что Склиз, наш коллега-бюрократ, существо, с которым я осушил немало пиршественных чаш, будет молча смотреть, как нас казнят?
— Может, конечно, и будет, — если не успеет прикончить нас первым.
— Господи, Ретиф, но что же нам тогда делать? Как, по-вашему, далеко отсюда ближайшее поселение туземцев?
— Я что-то не заметил, пока мы спускались, никаких следов цивилизации, — ни городов, ни дорог, ни возделанных полей. Давайте пошарим на длинных волнах.
Ретиф забрался внутрь искалеченного катера, осмотрел закрепленный в амортизирующих держателях радиоприемник, срастил несколько оборвавшихся проводков и покрутил ручку настройки. Ничего, кроме легких помех, услышать не удалось. Тогда он переключился на частоту, отведенную для переговоров между судами.
— …ни на что не годного двуглазого недотепу! — громко и отчетливо сказал голос Склиза. — Старая рухлядь, которую ты именуешь флагманом, находилась к ним ближе, чем мой великолепный знаменосец! Именно ты был обязан взорвать их к чертовой матери, чтобы и духу от них не осталось!
— Моя гневается! Моя ярится! Черт! Дьявол! Подобные обвинения, и от кого — от пятиглазого прохиндея с маргариновыми перстами! Я в нестерпим ости!
— Довольно! — прошипел Склиз. — Руганью ничего не поправишь! Если мякотники живы, если
они сообщат, что мы обстреляли земное судно, целые орды их омерзительных Защитников Мира слетятся сюда.
— Я умоляю! Моя хохочет! Ты есть олух! Живы, а! После такого крушения, вполне! Нет, невозможно, я повторяю! Au contraire[10], я полагаю, моя сейчас возобновит наш диспут. На чем мы остановились? Ах да, — моя описывала твоих предков…
— Слушай, ты, безголовый! Подобно прочим низшим формам развития живой материи, мякотники неправдоподобно живучи. Мы должны убедиться в их гибели! А потому я сейчас спущусь на планету, дабы нанести coup de grace[11] любому, кто смог уцелеть, ты же обожди в сторонке, а еще того лучше — удались в ничейное пространство…
— Это чтобы ты мог беспрепятственно захапать планету? Моя веселится! Моя просто бьется в холерике! Бог-Господь! Моя сопровождает, вот так!
— Хорошо, раз ты настаиваешь. Можешь сопровождать меня на борту моей личной канонерки. Я распоряжусь о скромном эскорте из миноносцев, он нас проводит до самой планеты.
— Фига. Спасибочки вам, но я предпочитаю собственный корабль. И еще моя возьмет с собой несколько крейсеров, чтоб в дороге не было так одиноко.
— Крейсеров? — проскрежетал Склиз. — В таком случае, я полагаю, парочка гроачианских линейных кораблей будет вполне уместна — просто для красоты построения, понимаешь?
— Комбинация заполучается однобокой, если в нее не включить и фрайрский линкор!
— В сущности говоря, — прошелестел Склиз, — не вижу, почему бы мне не взять с собой весь флот, — просто на случай, если в мое отсутствие тебе вдруг покажется привлекательной мысль поразить меня подлым ударом в спину.
— Моя согласная! Я тоже хочу! Так будет еще веселее! Милость небесная! Полный вперед! И горе тому, кто отстанет!
— Согласен! Роджера на мачту, и ходу! — отрывисто скомандовал Склиз.
— Боже мой, Ретиф, — пробормотал Магнан, — эти безумцы готовы произвести полномасштабное вторжение, лишь бы не упускать друг друга из виду.
— Теперь уж никто не вправе обвинить нас в том, что мы не смогли повлиять на развитие гроачиано-фрайрских отношений, — спокойно заметил Ретиф.
— Ну, давайте сматываться. У нас осталось около часа до их появления.
Он сноровисто высвободил из держателей портативный приемник и вытащил из-под обломков ранец с продуктовым НЗ.
