попробовали создать программу, которая могла бы стать надежным помощником врачей в диагностике. Практикующие врачи быстро оценили достоинства «размышляющей» программы «МИЦИН» (и сделанной на ее основе программы «ТЕЙРЕСИАС»). Одна из причин успеха заключалась в способности программы моделировать «неточные» размышления. Ее база данных включала правила, подобные утверждению: «Если…, то можно предположить, что…» — это напоминает обычный ход мысли, когда врач обосновывает тот или иной диагноз. Однако правило в программе формулируется более точно, с указанием численной оценки вероятности данного заключения. Программа в состоянии вывести несколько различных диагнозов и указать вероятность каждого. База данных может быть расширена или скорректирована. Причем, компьютер укажет, какие дополнительные тесты и наблюдения снижают неопределенность ответа.
Американские исследователи Элен Айдлер и Станислав Касл полагают, что по характеру ответа человека на вопрос: «Как вы себя чувствуете?», можно довольно точно предсказать, будет ли жив отвечающий в ближайшие четыре года или умрет. Наблюдения велись за группой из 2800 человек в возрасте от 65 лет и старше. Оказалось, что вероятность смерти в течение ближайших четырех лет в 4–5 раз выше у назвавших свое здоровье плохим по сравнению с теми, кто считает его отличным. Эти данные подтверждают результаты и более широких исследований, охвативших 23000 человек. Ну, конечно же, скажет читатель: тот, у кого крепче здоровье, и проживет дольше! Но вот что любопытно: объективные медицинские характеристики здесь играют вспомогательную роль. Важно внутреннее ощущение пациента. Люди обычно обращают внимание не только на собственную подверженность заболеваниям, степень истощенности, самочувствие, но и на болезни своих родителей, их продолжительность жизни, а также пример других родственников. И, быть может, самое главное — это оптимизм человека.
Человеческий организм можно рассматривать как часть часового механизма Вселенной. Главный временной ритм организма — циркадный — контролируется гипоталамусом (часть мозга, расположенная над сводом неба). Для большинства людей циркадный цикл равен 25 часам плюс-минус 15 минут. Почему же более времени суток? Несинхронность с природой, как полагают ученые, создала своеобразное напряжение, необходимое для выживания. Возможно, мы живем в ритме целого набора недельных циклов. Они регулируют изменения в химическом составе организма, реакции иммунной системы, циклические подъемы и спады в деятельности сердца. Именно эти ритмы, по мнению хронобиологов, объясняют, почему в неделе семь дней — возникновение данной единицы времени не связано с астрономией, в отличие от всех других. Нарушение циркадного и других внутренних ритмов грозит нездоровьем. Разница в ходе настенных и телесных часов может вызвать чувство разбитости, плохой сон, привести к депрессии.
В редакции клятвы Гиппократа, принятой у американских врачей, есть такой тезис: «не допущу интимных контактов как с пациентами Женского, так и мужского пола». Оказывается, подобные контакты не только неэтичны, они нередко ставят под угрозу результаты лечения. По данным специалистов Health science section (Бостон), 85–90 процентов пациентов, вступивших в интимную связь со своим доктором, страдают от чувства унижения и оскорбленности. Многие перестают доверять медикам вообще. Возможно ухудшение состояния здоровья; у некоторых людей отмечены депрессии, нарушения сна, половые расстройства. Возможны и такие последствия, как злоупотребление алкоголем и наркотиками. Все проводимые по данной проблеме исследования касались психиатров и терапевтов, где подобные ситуации наиболее часты. Но психологические последствия половых контактов отрицательны независимо от специальности врача. Комитет по юридическим и этическим вопросам Американской медицинской ассоциации рассматривает интимную связь между врачом и больным в период лечения как грубейшее нарушение врачебной этики. Аморальной признается и связь с бывшим пациентом. Законодательство многих штатов подобные отношения запрещает. Гиппократ, кажется, с этим согласен.
Иэн Уотсон
ИЗ АННАЛОВ ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ ОНОМАСТИКИ
Мелвин Твелвз оглядел собравшихся в библиотеке Хардли-Холла, прокашлялся — словно подражая пуделю леди Хесслфорт — и заговорил.
— Новые имена. Новые имена, — многозначительно произнес он и, взяв со стола телефонную книгу, стукнул ею по кафедре. — Аблитт, Аболнис, Абурто, Айндоу, Айнскоу. — Мелвин оперся обеими руками о кафедру. Толстый, суетливый, одетый в аляповатый клетчатый костюм, который дополнял темно-красный галстук-бабочка — это вполне соответствовало представлению Твелвза о том, как должен выглядеть известный лектор. Если бы не наряд, его можно было бы принять за викария прошлого столетия, приглашенного помолиться в доме ее светлости и выбравшего для молитвы нескончаемый перечень имен из библейской книги Паралипоменон: «Сыновья Рама, первенца Иерахмиилова, были: Маац, Иамин и Екер…»
— Бреветор, Брейкельман, Браймакум, Бумстед, — продолжал Мелвин, шелестя тонкими, как вафли, страницами. — Поистине неисчерпаемый запас!
Некоторые члены нашего общества смотрели на Твелвза с недоумением. Преподобный Пендлбери поджимал губы, как будто речь Мелвина казалась ему пародией на его собственные воскресные проповеди. Круглолицая Салли Уигтон, которая работала в компании «Телеком», составившей упомянутую телефонную книгу, недовольно нахмурилась. Но Мелвин, не обращая ни на кого внимания, продолжал:
— Возможно, перечисленные мною имена нельзя назвать уникальными, однако я, признаться, придерживаюсь иного мнения. Моя теория до смешного проста и, полагаю, в своем роде революционна.
Леди Хесслфорт улыбнулась, как бы поясняя, что прощает Твелвзу эту маленькую вольность. Хозяйка Хардли-Холла — тут обитали ее предки многих поколений, — изящная седовласая женщина в небесно-голубом шелковом платье, украшенным лишь скромным ожерельем из бриллиантов, знала историю своего рода вплоть до седьмого столетия и могла назвать поименно — запнувшись от силы раз или два — всех своих праотцев. Естественно, с ее точки зрения все и всяческие революции были сущими пустяками.
— Спонтанный выброс имен, — заявил докладчик, — так называется моя теория. Она отвечает на вопрос, откуда на свете столько необычных имен при изобилии заурядных? Новые имена должны появляться спонтанно, вот в чем суть. Я полагаю, мы теперь сможем подступиться к проблеме так называемого демографического взрыва…
Чувствуя, что начинаю потихоньку засыпать, я, чтобы избежать укоризненных взглядов, притворился, будто осматриваю библиотеку. Многочисленные тома в кожаных переплетах — коричневых, золотистых, желтых, алых; мебель и стенные панели красного дерева, красные с золотом индийские ковры, портреты предков в золоченых рамах… Словом, золотая комната, пускай даже часть кресел обита черной кожей.
Мистер Твелвз между тем упивался собственным красноречием. Впрочем, правильнее будет сказать, постаравшись подобрать точное определение, — он порол чепуху; а если вежливее — рассуждал несколько эксцентрично.
— Стоит появиться новому имени, как на арену истории выступает новое семейство. Господь, желая сотворить наилучшее имя, посылает в мир людей, которые похваляются вымышленным происхождением, а общество принимает все за чистую монету. Хотя ничего удивительного, ибо эти люди искренне верят в то, чем хвастают перед другими. — Холдейн Смайт, один из наших специалистов по генеалогии, поднял руку, намереваясь, очевидно, возразить, однако докладчик и не посмотрел в его сторону. — Твейт, Тведдл, Твемлоу, Твелвз… Когда вам встречается такое имя, вы должны понимать, что натолкнулись на человека, который появился на свет лишь недавно, история рода которого насквозь фальшива, состряпана для того,
