— Теперь ваш закон вступил в силу, — ответил молодой Наутес. — Он уже значится в инструкциях, с которыми новый магистрат (обычно каждый гражданин должен отработать в магистратуре один час в месяц), ознакомится, прежде чем приступит к работе. Возможно, предстоящая сессия обсудит эту проблему в течение десяти минут и выработает поправки или пояснения к вашему Закону.
— А если какая-то группа граждан предложит глупый закон? поинтересовалась мисс Холли.
— Ну что ж, такое случается. Но его быстро отменят, — ответила мисс Диа. — Если гражданин предложил три закона, которые признаны Генеральным Консенсусом нелепыми, он на год лишается гражданства Камирои. Житель, лишенный гражданства дважды, приговаривается к искалечению, трижды — к смерти. На мой взгляд, это очень гуманно. Ведь к моменту смертного приговора он уже поработал над девятью законами. Этого вполне достаточно.
— Но тем не менее его Закон остается в силе? — спросил мистер Чоски.
— Вовсе не обязательно, — ответил Сидеки. — Процедура отмены Закона следующая: каждый гражданин может пойти в Архив и забрать оттуда любой, оставив вместо него записку с указанием причин изъятия. После этого он обязан хранить изъятый Закон в своем доме в течение трех дней. Иногда граждане, принимавшие этот Закон, приходят домой к своему оппоненту. Они могут до смерти драться на ритуальных мечах, отстаивая свою правоту, но чаще всего оппоненты находят мирные пути разрешения возникших проблем. Например, соглашаются на отмену Закона или на его восстановление, или вместе вырабатывают новый Закон, который удовлетворяет обе стороны.
— Значит, любой Закон Камирои может быть опротестован без всякой причины?
— Не совсем так, — сказала мисс Диа. — Закон, который не был отменен в течение девяти лет, становится привилегированным. Гражданин, желающий отменить его, должен оставить в Архиве не только декларацию, но и три пальца правой руки в доказательство серьезности своих намерений. Однако члены магистрата или гражданин, желающий восстановить этот Закон, должен пожертвовать только одним пальцем перед началом переговоров.
— Довольно варварский способ решения юридических проблем, — отметила мисс Холли. — А что, на Камирои нет министерства юстиции, сената, президента?
— Почему же, президент есть, — ответила мисс Диа. — Но наш президент это диктатор, или, если хотите, тиран. Он избирается большинством голосов на одну неделю. Любой из вас может быть избран на очередной срок, который начнется завтра, хотя шансов на это, надо сказать, немного. У нас нет постоянно действующего сената, но в случае необходимости мы избираем временный сенат, который наделяется всей полнотой власти.
— Именно подобные структуры мы и хотели бы изучить, — подал голос я. Когда же будет избран очередной сенат?
— Можете выбрать его сами, — посоветовал молодой Наутес. — Просто скажите: «Мы назначаем себя Временным Сенатом Камирои со всей полнотой власти» — и зарегистрируйте его в любом регистрационном бюро. Тогда вы легко сможете понять все механизмы работы этого органа.
— А сможем мы устранить диктатора-президента? — поинтересовалась мисс Холли.
— Разумеется, — ответил Сидеки. — Но большинство немедленно изберет нового. А ваш сенат с этого момента потеряет свои полномочия на весь срок правления вновь избранного президента. Но на вашем месте я бы не стал создавать сенат только для того, чтобы устранить главу государства. Он мастер борьбы на ритуальных мечах.
— Значит, граждане все-таки сражаются с президентами? — спросил мистер Чоски.
— Да, каждый гражданин может в любое время и по любой причине, а также безо всякой причины вызвать другого гражданина на дуэль. Иногда, хотя и не часто, они сражаются не на жизнь, а на смерть, и никто не имеет права прервать их битву. Такие схватки мы называем Судом Последней Инстанции.
Основываясь на положении, согласно которому _каждый_ гражданин Камирои должен быть способен выполнять _любую_ порученную ему работу, общество до минимума сократило организационные структуры. После знакомства с этой системой я бы уже не рискнул назвать ни один из законов Земли либеральным. По крайней мере, у граждан Камирои это не вызвало бы ничего, кроме смеха.
С другой стороны, в законодательстве Камирои есть положения, которые я считаю консервативными. Например, ни одно собрание на Камирои, вне зависимости от его цели, не должно насчитывать более тридцати девяти членов. Даже на спектаклях, концертах или спортивных мероприятиях не может собираться больше указанного количества зрителей. Это сделано для того, чтобы люди ощущали себя организаторами и участниками мероприятий, а не просто зрителями. Поэтому никакая печатная продукция, за исключением довольно редких официальных документов, не может издаваться тиражом свыше тридцати девяти экземпляров. Все это, на наш взгляд, старомодные правила, сдерживающие энтузиазм масс.
Отец семейства, который дважды в течение пяти лет обращается к специалистам по таким пустякам, как элементарная хирургическая операция или юридическая, финансовая, налоговая или медицинская консультация, лишается гражданства. Ведь он вполне мог бы все это выяснить и сделать сам. Нам кажется, что это правило лишает Камирои плодов науки и прогресса. Однако камирои утверждают, что это побуждает каждого члена общества быть специалистом во всех вопросах и тем самым служить развитию общего интеллектуального потенциала.
Если избиратели выбрали гражданина руководителем научного проекта, военной операции или торговой сделки, но он отказался от выполнения этих обязанностей, то по закону Камирои он лишается гражданства и должен быть искалечен. Если же он приступил к исполнению возложенных на него обязанностей, но не справился, то наказание следует лишь после второй неудачи.
Если избиратели решили, что гражданин должен выдвинуть какую-либо радикальную идею по переустройству общества, но он не справился с возложенной на него задачей, его приговаривают к смерти. Правда, он может быть помилован, если найдет решение другой проблемы, не менее значимой для общества.
Обязательная смертная казнь установлена за непочтение. Но на вопрос о том, что понимается под непочтением, мы получили следующий ответ:
— Если вы спрашиваете об этом, значит, вы уже виновны. Почтение есть соблюдение основных норм. Недостаток убежденности в исключительности Камирои — самое страшное из всех возможных непочтении. Так что будьте бдительны, новые граждане! Если бы ваш вопрос услышал кто-нибудь из более категоричных камирои, вас казнили бы еще до захода солнца!
Впрочем, как мы установили, камирои — большие мастера розыгрыша. Лица их настолько серьезны, что невозможно понять, шутят они или говорят серьезно. Мы не поверили в реальность смертной казни за подобные прегрешения, но нам настоятельно советовали воздерживаться от сомнительных вопросов (правда, здесь возникает новый вопрос: что считать сомнительным вопросом?)
_ЗАКЛЮЧЕНИЕ. В настоящее время мы не в состоянии дать определенную оценку системы законности планеты Камирои. Однако мы представляем теперь, с каких позиций ее следует изучать, что уже немаловажно. Рекомендуется организация постоянно действующей экспедиции для изучения этой проблемы на месте_.
_ИСТОЧНИК: полевой журнал Чарльза Чоски, руководителя экспедиции_.
Основополагающий принцип государственного устройства Камирои состоит в том, что каждый гражданин должен быть способен выполнить любую работу на планете или за ее пределами. Камирои считают, что если какой-либо гражданин не в состоянии выполнить порученное ему дело, это порочит и делает недееспособной и неэффективной всю общественно-политическую систему.
— Разумеется, в связи с этим наша система рушится несколько раз в день, — объяснил мне один камирои, — но не до основания. Это как идущий человек: с каждым шагом он теряет равновесие, но тут же обретает его вновь и делает следующий шаг. Наша государственная система всегда в движении. Если она остановится, то тут же погибнет.
— Есть ли на Камирои религия? — спрашивал я многих граждан.
— Думаю, есть, — сказал мне наконец один из них. — Мне кажется, что у нас есть только религия и ничего больше. Проблема лишь в понимании этого слова. На Земле это слово может происходить либо от religionem, либо от relegionem и означать, соответственно, законность или откровение. У нас же получилась смесь этих двух понятий. Разумеется, у нас есть религия. Что же нам еще иметь, если не религию?
— Можете вы провести параллель между верой землян и вашей религией? спросил я его.
