бекон, поставила блюда на стол.
Тем временем Ева огляделась вокруг. Ни в доме, ни во дворе не было слышно мужских голосов. Похоже, Карла и Адама нет. На столе только один прибор.
– Это мне? – спросила Ева, кивнув на еду. – А где же все остальные?
– Адам оставил записку, что ему пришлось на рассвете уехать к Иенсенам. У них там только что корова отелилась, что-то с ней неладно. А Карл отправился на поля, посмотреть, что там и как. Скоро приедет. Если Адам не вернется вовремя, мы и без него справимся.
Ева решила не обращать внимания на то, как екнуло ее сердце при одном упоминании об Адаме. И расстроиться из-за того, что его нет дома, она себе не разрешила. Он же ветеринар, у него, как и у врача, могут быть неожиданные вызовы. Ева придвинула табуретку под больную ногу и уселась поудобнее. Значит, Адам поехал к больной корове. Она представила себе животное с добрыми, грустными глазами, и ей стало жаль эту корову.
– А что, корова может умереть? – спросила она Сэйди.
– Нет, конечно, раз Адам рядом.
Ева решила воспользоваться случаем и поговорить об Адаме.
– А его часто вызывают по ночам?
– Ну, он в этот раз не ночью уехал, а на рассвете, но по весне Адама частенько беспокоят.
Ева тем временем набросилась на еду, так как не на шутку проголодалась. Сэйди наблюдала, как гостья поглощает завтрак, потом улыбнулась и сказала:
– Я рада, что у тебя появился аппетит. По мне – ты такая слабенькая и худенькая. Вот поживи у нас тут еще несколько дней, я тебя подкормлю, и ты хоть немного поправишься.
Ева исподлобья глянула на дородную Сэйди – по сравнению с ней она действительно тощая. Но весит Ева столько, сколько и должна в ее возрасте. Ей недавно исполнилось тридцать, и она старается сохранять фигуру. Но если она будет питаться так, как здесь принято, то не успеет и глазом моргнуть, как потолстеет. Правда, почему-то эта мысль теперь ее не испугала, а даже развеселила. Она представила себя эдакой кубышкой и прыснула.
Сэйди возилась у плиты, и Ева решила поговорить с ней о ярмарке и о тех людях, с которыми ей предстоит встретиться.
– Ну вот, слушай, – с готовностью начала Сэйди и присела к столу. – Сперва ты познакомишься с Элис Расмусен. Ей примерно столько же лет, сколько и тебе. Она хорошая, добрая девушка, и такая шустрая к тому же. Не успела открыть свой художественный магазин, как забеременела. Ничего, родила дочку и продолжает трудиться – и магазин, и уроки. Все это практически с ребенком на руках. Вот теперь порезала руку, так ее это на время выбьет из колеи, даже несмотря на то, что Глэдис ей помогает.
– А кто это – Глэдис?
– Глэдис Копфман. Она замещает Элис в магазине днем и заодно присматривает за ребенком, пока мамаша преподает в школе до трех часов. А теперь о ярмарке, в которой принимает участие весь город. Тут все друг друга знают с рождения, все дружат. Ты увидишь Конни Хаммель, дизайнера по интерьерам, и ее мужа Джима, у которого тут страховое агентство. Кларел Крапан – бухгалтер, а муж ее служит в фирме в Милуоки. Отто Нихофф – владелец супермаркета, а его жена Фрида хоть и не работает, зато возглавляет всякие местные комитеты; так же как и Каролайн, жена Эмери Хартвига. Они даже соперничают между собой, эти дамочки.
Ева с улыбкой слушала Сэйди, которая с увлечением перечисляла фамилии и старалась дать характеристику чуть ли не каждому жителю города. Надо отдать должное экономке: она ни о ком не говорила плохо, наоборот, каждого старалась представить в лучшем свете. Что удивило Еву, так это обилие немецких имен.
– А это потому, что тут раньше селились немцы, ну и янки тоже. Потом в эти края приехали норвежцы и другие выходцы из Европы, так что тут к началу этого века национальности были самые разные. Вот тебе и фамилии. Но браки-то смешанные, так что все – американцы. – И Сэйди улыбнулась, а потом вдруг снова стала серьезной и продолжала: – Тут другая проблема – семейное фермерство увядает. Молодые уезжают, но их нельзя в этом винить. Ведь даже хорошая большая ферма едва ли может обеспечить целую семью. Может статься, скоро тут никого вообще не останется, и все фермы пойдут с молотка, а на этом месте понастроят каких-нибудь заводов.
Ева постаралась подойти к этой проблеме более оптимистично.
– Я понимаю, что такая перспектива вас не радует. Но развитие этих районов привлечет сюда капитал, и город станет более благоустроенным. Землевладельцы могут получить хорошие дивиденды.
– Кому это интересно? Ну, пытаются тут некоторые наладить бизнес. Ну и что? Это сельскохозяйственный район, земля у нас плодородная, а кушать все хотят. Откуда тогда что возьмется? Ладно, не нам решать. Может, все еще изменится.
Они помолчали. Потом Ева спохватилась.
– У меня же столько дел на сегодня! – сказала она. – Можешь мне дать бумагу и карандаш? Надо прикинуть, что я буду рисовать на детских мордашках, я хоть поупражняюсь немного.
Сэйди просияла и принесла все, что просила Ева.
– У нас еще полно времени. Мы же не идем в церковь сегодня. Так что не торопись, работай себе.
– Ой, это ты из-за меня не пошла? Извини.
– Ничего. Пастор меня простит. – И Сэйди стала собирать посуду со стола. – У нас по весне частенько люди не ходят на воскресную службу – дел-то неотложных полно. Да и во время сбора урожая тоже.
Ева успокоилась и принялась за работу.
Адам поставил в гараж машину, буквально выпрыгнул из кабины и поспешил в дом. Давно он так не торопился домой. Но не стоит слишком обольщаться по поводу очаровательной гостьи. Ему будет позволено только переносить ее на руках туда, куда нужно, а ближе Ева вряд ли его подпустит. Но тем не менее
