возрасте великанов. Я знал, что Миранде тридцать лет, но она была их учительницей.
— А остальным? — спросил я. — Ты говорила, что Грег из младшего класса.
— Нет, я сказала, что он учится на класс ниже. Ты ведь видел — он не блещет способностями. А им… им всем по двенадцать.
Она не поднимала глаз с того момента, как попрощалась со мной.
Дина и я пошли обратно сквозь умирающий огонь. Мы с трудом отыскали Тринити Холл. К моему счастью, гора скелетов исчезла…
Мы прошли мимо заваленного моста. Все еще было довольно темно. Когда мы отошли подальше от огня. Дина и я сняли костюмы. Среди развалин я нашел старый, грязный мешок и завернул в него оба костюма.
Хорошо зная пути распространения огня, великаны выбрали рощицу возле моего дома — идеальное место для перехода в наше время. Даже сейчас, когда вокруг огромного пепелища, которое еще вчера было городом Шатли, бродили тысячи людей, мы смогли пройти вдоль реки до самой рощи, и нас никто не заметил, ведь все дороги, выходящие из города, вели в сторону Кэстл Хилл. Издалека мы видели группу людей в синей форме, которые осматривали заваленный мост, но нам не составило особого труда не попасться им на глаза. «Значит, всем этим великанам было всего по двенадцать лет», — подумал я. Ну, ничего такого уж удивительного в этом нет. Уже в мое время некоторые девочки созревали в одиннадцать, а не в четырнадцать или пятнадцать, а в двенадцать они вырастали до пяти футов и шести дюймов, а весили при этом за сто пятьдесят фунтов.
Дина помалкивала, и меня это радовало. За последние сорок часов со мной произошло столько всего: я убил человека и умер сам. Если быть честным, то я был совершенно вымотан.
За эти сорок часов я- перечувствовал слишком много — или слишком мало. Я не оказался героем, но и злодеем тоже не стал. Я вел себя не слишком умно, но и дураком себя бы не назвал. Мы шли по тропинке вдоль берега, по которой, наверное, ходили великаны. Однако моста больше не было, а лодка находилась на противоположной стороне.
— Нам придется плыть, — сказал я. Дина начала раздеваться.
— Нет, — сказал я, — мы ничего не должны оставлять здесь.
— Я не собиралась оставлять свою одежду, — ответила Дина. — Я возьму ее с собой.
— Просто переплыви реку в одежде, — устало проговорил я. Но Дина не обратила на мои слова никакого внимания. Она сняла блузку, юбку, чулки и туфли, сложила их в аккуратный сверток и скользнула в воду, держа одежду над головой.
Это была новая Дина. Раньше она все делала так, как говорил я. Теперь мне нужно привыкать к тому, что она будет заботиться о себе сама.
Скоро мы были дома.
Чья-то рука упорно трясла меня. С неохотой я открыл глаза. Часы возле моей постели показывали 10.30.
На краю моей кровати сидел крупный человек средних лет, которого я не знал. И в то же время его лицо показалось мне знакомым.
— Мистер Матерс, — сказал он, — я старший констебль Вилсон. Мне очень жаль, что я должен побеспокоить вас, но дело весьма срочное.
— Шейла! — воскликнул я, быстро садясь на постели.
— С вашей женой все в порядке, мистер Матерс. Более того, она ведет себя просто замечательно. И я видел вашу сестру. Она не хотела пускать меня, но я сумел уговорить ее.
Я спустил ноги с кровати.
При других обстоятельствах, то, что я был голым, могло бы удивить Вилсона, но только не этой ночью.
Я накинул халат.
— Что вы хотите? — прямо спросил я.
— Я только начинаю вникать в ситуацию, мистер Матерс. Вы, конечно, информированы о пожаре?
— Да.
Он сделал удивленное выражение лица, и я подумал, что этот человек что-то знает.
— Откуда? — переспросил он. — Вы ведь еще не успели связаться со своей компанией?
— Нет.
Я чувствовал, что события начинают разворачиваться никудышным для меня образом.
Старший констебль Вилсон пришел ко мне вовсе не для того, чтобы первым кинуть камень. Но это было только начало.
Однако мне было совсем не обязательно устраняться и давать событиям развиваться своим чередом. Я должен сам повернуть руль в ту сторону, которая меня больше устраивает. Если я это сделаю, то мир Миранды может погибнуть. Ее пресловутая река времени может выбрать совсем другой путь. Да и чем это может кончиться для меня — неизвестно.
Тем не менее…
Я открыл шкаф и вытащил два костюма.
— Вы когда-нибудь видели нечто подобное? — спросил я.
Кости были брошены. После того как я показал старшему констеблю Вилсону костюмы великанов, отступления у меня не оставалось. Поначалу они не производили особого впечатления, но то, как они легко подходили любому человеку, принимая форму его тела, и то, каким странным образом они застегивались безо всяких пуговиц и молний, все это заставляло слушать меня куда более внимательно. Рано или поздно их испытают в большом пожаре, и тогда станет абсолютно ясно, что в них можно проходить сквозь самый яростный огонь.
Я не собирался отступать. Однако и говорить лишнего тоже не хотел.
В следующие несколько лихорадочных часов я успел поговорить со множеством людей — причем каждый следующий занимал более важный пост. Я не видел ни Шейлы, ни Дины — слишком многие люди искали встречи со мной.
Я рассказал им о Мэгги Хобсон и был первым, кто сообщил им о ее смерти. (Прошло несколько дней, прежде чем удалось составить даже предварительный список жертв). Я не перекладывал свою вину на ее плечи; им предоставлялось делать выводы самим.
Относительно Миранды и великанов я сохранял молчание, и, в конечном счете, это привело к тому, что они поверили в совершенно невозможные вещи, вместо того чтобы сразу их отбросить в сторону. Добровольно я не рассказывал им ничего; и только под давлением обстоятельств и фактов выдавал по крохам правдоподобную информацию.
Однако я не стал скрывать, что имею отношение к спасению Тринити Холл. Я рассказал, каким образом была дана тревога, а потом намекнул…
И уже вечером следующего дня, после Большого Пожара в Шатли, я понял, что совершил правильный выбор. Для нас.
Невозможно сделать козла отпущения из человека, который знает о событиях больше, чем все остальные. Человека, который знает больше, чем говорит, и молчит, пока ему не подсказывают три четверти ответа.
Но правильно ли я поступил с Белоснежкой и великанами? Может быть, они исчезли или Дар возродился среди них в еще худшем варианте, чем раньше? Сбросил ли я миллион водородных бомб на мир 2297 года?
С тех самых пор, с этого Большого Пожара в Шатли, я не перестаю думать об их мире.
