кофе. Хочешь чашку, пока я не закрылся?
Я выпил чашку кофе, а Гэри откупорил себе бутылку «Дос Эквис». Я попытался заплатить ему, но он и слышать не хотел.
— Предпочитаю, чтобы моя работа в качестве твоего добровольного помощника по Девятой авеню оставалась сугубо безвозмездной, — сказал он. — Знаешь, что сказала одна актриса епископу? За деньги это было бы совсем не так приятно. Ну, какой приговор? Это сделал он?
— Что он виновен, я не сомневаюсь, — сказал я. —Но я и раньше не сомневался, а доказательств у меня не прибавилось.
— Я слышал кое-что из вашего разговора. Это просто замечательно — как ты превратился в совсем другого человека. Вдруг, ни с того ни с сего, стал таким, как все здешние пропойцы, да к тому же еще здорово выпившим. Я даже забеспокоился, не налил ли тебе по ошибке водки.
— Ну, я не так уж мало времени провел в забегаловках. И вспомнить, как надо себя вести, не так уж трудно. — «И не так уж трудно снова стать таким, каким был, — подумал я. — Нужно только добавить алкоголя и как следует перемешать». — Еще немного, и он заговорил бы об этом. Не знаю, можно ли было сегодня его расколоть, только он определенно хотел что-то сказать. Может, я напрасно показал ему рисунок.
— Это ту бумажку, что ты ему дал? Он забрал ее с собой.
— Разве? Я вижу, мою карточку он оставил здесь. —Я подобрал ее. — Ну, моя фамилия и адрес есть на обороте рисунка. И он этого типа узнал. Наверняка узнал, а отрицал это не слишком убедительно. Он его знает.
— Интересно, а я его не знаю?
— По-моему, у меня есть еще экземпляр. — Я полез в карман, достал рисунки, нашел нужный, расправил его и протянул Гэри. Он повернул его к свету.
— Гнусный подонок, правда? Похож на Джина Хэкмана.
— Ты не первый это заметил.
— Да? Раньше мне это не приходило в голову.
Я уставился на него.
— Когда он был здесь. Я же тебе говорил, что Термен и его жена обедали здесь еще с одной парой. Вот этот из той пары.
— Ты уверен?
— Уверен, что этот тип и какая-то женщина по меньшей мере один раз обедали с Терменами. А может быть, и не один раз. Если Термен сказал, что не знает его, он соврал.
— Ты еще говорил, что он был здесь с каким-то мужчиной после смерти жены. С этим самым?
— Нет. Тот был блондин, примерно его возраста. А этот, — он постучал пальцем по рисунку, — скорее твой ровесник.
— И он был здесь с Терменом и его женой?
— Я в этом уверен.
— И еще с одной женщиной? Как она выглядела, случайно не помнишь?
— Представления не имею. Я бы не смог сказать тебе, как и он выглядел, если бы не увидел его портрета. А тут сразу вспомнил. Если у тебя есть ее портрет…
У меня его не было. Я хотел попробовать поработать с Галиндесом над изображением той девицы с плакатом, но черты ее лица почти не запечатлелись в моей памяти, и я вообще не был уверен, та ли это женщина, которую я видел в фильме.
Я показал ему рисунки обоих мальчиков, но ни того, ни другого он никогда не встречал.
— Вот свинство, — сказал он. — Так все хорошо началось, а теперь счет один — три не в мою пользу. Хочешь еще кофе? Я могу заварить свежего.
Это был хороший повод уйти, и я сказал, что мне пора домой.
— Еще раз спасибо, — сказал я. — С меня причитается. Все, что я смогу для тебя сделать, в любое время…
— Не говори глупостей, — сказал он смущенно. А потом, нарочно коверкая слова на манер лондонского кокни, продолжал: — Я только выполнил свой долг, мистер. Да ведь, сами посудите, ежели ему сойдет с рук убийство собственной жены, — кто его знает, что еще он может выкинуть?
Клянусь, что я собирался домой. Но ноги сами понесли меня в другую сторону — на юг, а не на север, а потом на запад по Пятидесятой в сторону Десятой авеню.
В баре «Гроган» было темно, но решетку задвинули только наполовину, и внутри горела одна лампочка. Я заглянул через стеклянную дверь. Мик увидел меня прежде, чем я успел постучать. Он открыл мне и снова запер за мной дверь.
— Молодец, — сказал он. — Я знал, что ты придешь.
— Откуда? Я и сам этого не знал.
— А я знал. И велел Берку заварить для тебя кофе покрепче — вот как точно я знал, что ты зайдешь. Потом, с час назад, отправил его домой и всех отправил домой, а сам сел и стал тебя ждать. Так что, кофе? Или кока-колы, а может, содовой?
— Кофе. Я принесу.
— Нет, садись. — На его тонких губах появилась едва заметная улыбка. — О Господи! — сказал он. — Как я рад, что ты пришел.
13
Мы сели за столик у стены. Передо мной стояла кружка горячего крепкого кофе, а перед ним — бутылка ирландского виски двенадцатилетней выдержки, которое он обычно пил. Бутылка была с настоящей пробкой — большая редкость в наше время; если смыть этикетку, из нее получился бы прекрасный графин. Мик пил свое виски из маленькой хрустальной стопки — очень может быть, что ватерфордской работы[32]. Во всяком случае, она была классом повыше обычных, какие дают в барах, и, как и виски, предназначалась лично для него.
— Я был здесь позавчера вечером, — сказал я.
— Берк говорил, что ты заходил.
— Смотрел старый фильм и поджидал тебя. «Маленький Цезарь» с Эдвардом Дж. Робинсоном. «Боже милосердный, неужто Рико пришел конец?»
— Долго тебе пришлось бы ждать. В тот вечер я работал. — Он поднял стопку и посмотрел сквозь нее на лампу. — Ты мне вот что скажи. Тебе всегда нужны деньги?
— Обходиться без них подолгу я не могу. Надо их тратить, а значит, приходится зарабатывать.
— Но ведь ты не стараешься все время выколачивать и выколачивать деньги, как последняя сука?
Я подумал и сказал:
— Нет. В общем, нет. Я не так уж много зарабатываю, но мне немного и нужно. Жилье стоит мне недорого, машины у меня нет, страховку я не плачу, и содержать мне некого, кроме себя самого. Долго прожить без работы я бы не смог, но еще до того, как кончаются деньги, всегда что-нибудь подворачивается.
— А вот мне деньги всегда нужны, — сказал он. — И я иду и добываю их, а стоит мне обернуться, как их уже нет. Не знаю, куда они деваются.
— Все так говорят.
— Клянусь, они тают, как снег на солнце. Ты, конечно, знаешь Энди Бакли?
— Самый лучший игрок в дартс[33], какого я видел.
— Рука у него верная. И парень хороший.
— Энди мне нравится.
— Еще бы. Ты знаешь, он все еще живет дома со своей матерью. Да благословит Господь ирландцев, что мы за необыкновенный народ! — Он выпил. — Знаешь, Энди зарабатывает на жизнь не тем, что играет в дартс.
— Я так и думал, что у него есть еще какое-нибудь занятие.
— Иногда он делает кое-что для меня. Замечательно водит машину этот Энди. Может ездить на чем угодно. На легковой, на грузовике, на чем только попросишь. Думаю, он и на самолете мог бы полететь, дай только ему ключи. — На лице его мелькнула усмешка. — Или даже без ключей. Если потеряешь ключи и
