быть, я и не самый лучший скульптор в мире, но когда мы приземлимся, я определенно стану самым знаменитым!
И он поклонился маленькому движущемуся объекту, у которого были длинный хвост с кисточкой, вытянутая шея и изогнутые рога. Его ноги сгибались и разгибались, сгибались и разгибались.
Корабль теперь уже полностью соответствовал своему имени, когда мерным галопом несся сквозь пустоту космоса к Земле.
Владимир Шмагин
ПИТОМНИК
Представляем нашим читателям победителя конкурса на лучшее фантастическое произведение «Альтернативная реальность». В состязании приняли участие 25 начинающих авторов. По мнению жюри — членов Московского клуба любителей фантастики, которые оценивали присланные рукописи, а затем лучшие из них предложили на рассмотрение редакции «Если», состав участников на этот раз оказался сильнее, чем в предыдущем полугодии. Это заставило КЛФ рекомендовать журналу сразу четырех финалистов: В. Шмагина (г. Октябринск, Башкортостан), Ю. Соколова, А. Тарасова, А. Лебедева (все — Москва). Редакция признала победителем конкурса тот рассказ, литературная идея которого показалась ей наиболее оригинальной.
Конкурс «Альтернативная реальность» продолжается. Напоминаем, что участвовать в нем могут только начинающие авторы, не имеющие книжных публикаций. Материалы просим присылать в адрес редакции «Если», однако оценивать их будут по-прежнему члены Московского КЛФ.
Объем произведений не должен превышать тридцати машинописных страниц. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Рассказ очередного победителя конкурса будет опубликован в первом номере будущего года.
Проснулся он рано. Расслабленно лежал, приоткрыв глаза и дремотно изучая грязно-белый потолок; словом, утро как утро… Внезапно он напрягся, еще не осознав, что происходит. Почти машинально поднял руку и коснулся пыльной и шершавой поверхности. Повернулся набок — кровати под ним не было. Он висел в воздухе под самым потолком.
Он посмотрел вниз. Кровать оказалась там, где всегда. Наташка спала тихо и спокойно, как ребенок.
Он вдруг решил, что если Наташка сейчас проснется, то жутко перепугается, и плавно опустился вниз. Это оказалось очень просто: тело было послушным и легким, как во время полетов во сне, и только в голове перестукивались тяжелые свинцовые кубики…
Он размышлял. В последние годы это стало его любимым занятием. Он анализировал свою долгую жизнь, просматривал, как на экране, все свои победы и поражения, ошибки и озарения…
Все было не так уж плохо: развитие в доноре заняло всего лишь двенадцать воплощений. Потом стажировка — сам просил, чтобы ему разрешили стажироваться в различных районах Системы и заниматься разнообразными делами. Впрочем, большинство стажеров так и поступало.
После этого ему предложили поработать арагелом в одном из новых участков Системы. Он с удовольствием взялся за работу первым помощником Наместника. Не каждому молодому Разуму доверяли такой ответственный пост. И уже через два оборота Системы его самого назначили Наместником, а прежнего направили на другой участок.
Когда он перешел работать в Центральный Совет, то вначале растерялся, пораженный масштабом новых задач. Разум, даже и просвещенный, сохраняет способность изумляться. Но работа в ЦС его просто потрясла: какие могучие Разумы, какие проблемы, какие смелые и рискованные решения!.. Не один оборот сделала Система, пока Пиллей освоился на этой работе.
Он хорошо помнил беседы со своим Наставником:
— Ты не должен отвлекаться на абстрактные проблемы, когда включен в Кольцо Совета, — говорил Наставник.
— Но нельзя же все время работать в жестких рамках!
— Подожди, пока тебя введут в Тороид Совета, там и выяснится, насколько развито у тебя абстрактное мышление. Именно там решаются глобальные научные и социальные проблемы. Кольцо Совета — административно-управляющий орган, наблюдающий за порядком. А порядок может измениться только после решения Большого Совета. Но не забудь, в последний раз Большой Совет собирался, когда я еще был в доноре. Тогда все Разумы Системы соединились в Единый Разум, который стремился решить проблему управления Временем. До сих пор мы не имеем власти над ним, хотя давно уже зажигаем и гасим звезды, расширяем нашу Систему, раскрутив ее, чтобы возникающие Разумы нашего класса могли осваивать все новые и новые просторы Вселенной. Но Большой Совет потерпел неудачу — Время не покорилось. Никто не может заглянуть вперед или вернуться назад. Мы живем вечно, задавая себе вечный вопрос: зачем?
— Наставник, я думаю, будь мы смертны, этот вопрос не так бы нас тревожил.
— Возможно, ты прав, Пиллей. Не знаю.
Пиллей заслужил звание Мудрого. И ушел из Центрального Совета.
Начиналась закладка нового Питомника для Разумов, причем закладывался Питомник нового типа.
Вообще-то биологические Питомники уже были, но этот планировался на углеродно-кислородной основе. Пиллей сам вызвался возглавить Проект и начал работу в отдаленном, заброшенном, тихом секторе Системы. Для Питомников всегда выбирали такие места, чтобы они никому не мешали и чтобы им никто не мешал.
Пиллей раскрылся в огромное облако, вобрав в себя окружающие звезды, планеты, всю материю, из которой мог творить. Именно творить. Потому что Питомник — это не просто звезды и планеты, это не обычная станция для перекачки материи (черная дыра), это не радиобуй-квазар, для которого требуется лишь грамотный инженерный расчет — здесь необходимо вдохновение.
Облако у Пиллея получилось хорошее: равномерное распределение материи, ровное свечение. Он сконцентрировался в центре и начал скручиваться в спираль, создавая, виток за витком, нужные структуры и тщательно укладывая их. Затем «пружина» была отпущена, и спираль начала раскручиваться с заданной скоростью, перемещаясь в нужном направлении.
Пиллею оставалось лишь наблюдать за тем, как формируется его Питомник, который потом доноры назовут Млечным Путем.
У него было много времени.
Солнечный луч медленно сползал по стене, потом по шкафу, добрался до стула с наброшенной на него одеждой — в воздухе зарябили пылинки…
Игорь лежал на спине и размышлял. Он вообще любил такие минуты, да что минуты — бывало и часы проходили, а он мысленно перескакивал с одной проблемы на другую, с «глобальных» вопросов на мелкие заботы сегодняшнего дня, расставляя их в только ему одному понятном порядке.
Он часто думал о Времени. Очень любил читать фантастику на эту тему. Размышлять о времени очень занятно. Столько непонятного в этом четвертом измерении…
Будильник заверещал и напомнил, что настало время для завтрака и дневных забот. Сегодня намечался поход по магазинам — серьезный удар по кошельку, далеко превышающий возможности его
