Жизнь мальчишки. Книга 2. Люди и призраки

ее.

— Мне нужно было купить дочерям новую одежду, приличную обувь, — продолжал он. — Все, что у них было, сносилось и изорвалось. И тогда я подумал: почему бы мне не заработать сейчас лишнюю сотню долларов? А Большое Дуло знал, что в тот день я к нему приеду, и специально топтался в грязи. Почистив его ботинки, я вышел на улицу, и там меня вырвало, настолько мне было противно. Я слышал, как смеялись в доме сыновья Большого Дула.

Шериф крепко зажмурился и через несколько секунд снова открыл глаза.

— На следующий день я отвез своих девочек в лучший обувной магазин в Юнион-Тауне, а для Люсинды купил букет цветов. И дело не только в том, что я хотел обрадовать жену, — после этих вонючих башмаков мне самому хотелось ощутить запах чего-то приятного.

— Значит, Люсинда все знает?

— Нет, она думает, что я получил прибавку к жалованью. Если бы вы только знали, сколько раз я просил мэра Своупа и его чертов городской совет, чтобы мне повысили оклад! И каждый раз он отвечал мне одно и то же: «Джей-Ти, мы обязательно учтем это в бюджете на следующий год».

Шериф горько усмехнулся.

— Старый добрый Джей-Ти! Он все стерпит, его можно не принимать в расчет. Он может жить на грошовое жалованье до второго пришествия, да и с какой стати прибавлять ему жалованье? Чем он занимается целый день? С утра старина Джей-Ти объезжает город на своей машине с гербом шерифа, а вторую половину дня сидит у себя в офисе за столом и читает «Настоящих детективов». Всего-то дел у него, что время от времени растащить драчунов, разыскать потерявшегося пса да вразумить соседей, повздоривших из-за сломанной изгороди. Ну, случается, конечно, иногда ограбление, или стрельба, или машина с мертвым водителем свалится в озеро Саксон. Но ведь всем понятно: это вовсе не значит, что старина Эмори — настоящий шериф. Он всего лишь долговязый простофиля в шляпе с шерифской звездой, а в Зефире почти ничего не происходит — так что нет никаких оснований повышать ему жалованье, делать скидку на бензин, иногда выплачивать премию или хотя бы похлопать по спине в качестве поощрения.

Глаза шерифа заблестели от лихорадочной ярости. И я, и мои родители поняли, что даже представить себе не могли, какую муку все это время таил он в себе.

— Черт, — выругался он, — не для того я пришел сюда, чтобы выливать на вас свою желчь. Мне очень жаль, что так вышло.

— Зачем же вы все это терпели? — спросила мама. — Почему просто не ушли в отставку?

— Потому что… мне нравилось быть шерифом, Ребекка. Мне нравилось знать, кто, чем и где занимается, нравилось сознавать, что люди зависят от меня. Я словно был для всех горожан и отцом, и старшим братом, и лучшим другом одновременно. Может быть, мэр Своуп и его городской совет не считались со мной, но жители Зефира смотрели на меня с уважением. Раньше смотрели, я хотел сказать. Вот почему я все тянул и тянул, хотя уже давно мог выйти из игры, — еще до того, как однажды Большое Дуло позвонил мне посреди ночи и сказал, что у него есть для меня предложение. Он сказал, что его бизнес не приносит вреда. Немного алкоголя никому не вредит: от этого человек расслабляется. Люди сами приходят к нему и просят товар, иначе он никогда не стал бы гнать самогон — так он мне сказал.

— И ты поверил ему? Господи, Джей-Ти!

Отец покачал головой, на лице его было написано отвращение.

— Большое Дуло сообщил мне еще кое-что: если бы он и его сыновья не держали бы в Зефире этот бизнес, то из соседнего округа давно бы уже заявилась банда Райкера, настоящие хладнокровные убийцы, что ни для кого не секрет. Может быть, принимая от Большого Дула деньги, я и вступал в союз с дьяволом, но знакомый дьявол все-таки лучше, чем тот, которого не знаешь. Так сказал мне Большое Дуло. И я поверил ему, Том. Я и сейчас считаю, что в его словах была правда.

— Так, значит, все это время ты знал, где находится берлога Большого Дула? А нам говорил, что понятия не имеешь, где он прячется.

— Именно так. Дом Большого Дула находится неподалеку от того места, где Кори и его друзья видели, как Блэйлоки продали свой ящик. Я не знаю, что там было внутри, Богом вам в этом клянусь, могу сказать только одно: Джеральд Харджисон и Дик Моултри состоят в клане уже давно. И вот теперь я, предатель, грешник и слизняк, не имею даже права идти по улице рядом с порядочными людьми.

Шериф Эмори в упор взглянул на моего отца.

— Нет нужды говорить, Том, что я сам во всем виноват. Я знаю, что поступил бесчестно, опозорив не только звание шерифа, но и свою семью. Для меня хуже смерти, когда люди, которых я считал своими хорошими друзьями, смотрят на Люсинду и девочек так, словно они замараны грязью. Я уже говорил вам, что скоро мы уедем отсюда навсегда. Но сегодня я все еще шериф города Зефира, избранный на эту должность его жителями, и у меня осталось одно обязательство, которое я должен выполнить.

— Что же это за дело? Открыть для Большого Дула сейфы городского банка?

— Нет, — тихо ответил шериф. — Отправить Донни в тюрьму за убийство. Он убил человека и должен за это поплатиться.

— Ах вот что, — отозвался отец, и я ясно услышал нотки раздражения в его голосе. — И что на это скажет Большое Дуло? Ведь он исправно платил тебе за то, чтобы ты сидел тихо?

— Большое Дуло никогда не платил мне за то, чтобы я защищал убийц. А Донни — убийца. К счастью, он только ранил мисс Грейс, слава богу, что она жива. Я знал Стиви Коули. Он тоже был крутой парень, доставлял мне немало неприятностей, но он не был жестоким. И его родители — тоже вполне достойные люди. Я не хочу, чтобы Донни сошло с рук это убийство, и мне наплевать на угрозы Большого Дула.

— Он угрожал вам? — спросила мама, а отец поднялся, чтобы помешать в камине поленья кочергой.

— Да. Точнее, он меня предупредил.

Брови шерифа Эмори сошлись над переносицей, между глаз залегли морщины.

— Послезавтра сюда на автобусе компании «Трэйлвейз» должны будут приехать два судебных исполнителя из административного центра округа. Номер автобуса — тридцать третий, он приходит в полдень. Мне нужно подготовить бумаги для передачи преступника властям округа, и они возьмут его под стражу.

Автобус «Трэйлвейз», следовавший в Юнион-Таун, проезжал через Зефир каждый второй день. В редких случаях он делал остановку у заправочной станции «Шелл» на Риджетон-стрит, чтобы высадить или забрать одного-двух пассажиров, но, как правило, автобус просто проскакивал наш город без остановки, торопясь к своему месту назначения.

— В бардачке в машине Донни я нашел записную книжку в черной обложке, — пояснил шериф Эмори. Отец положил в камин новое полено, не переставая слушать шерифа. — Там записаны имена и телефоны людей, имеющих отношение к ставкам на результаты футбольных матчей. Некоторые имена из этой книжки вас здорово удивят. Эти люди не из Зефира, но вы, если, конечно, интересуетесь политикой, наверняка хорошо знаете их из газет. Я почти уверен, что Блэйлоки подкупили нескольких тренеров, чтобы те устроили своим командам проигрыш.

— Господи боже мой, — прошептала мама.

— Когда судебные исполнители приедут забирать Донни, я должен быть уверен, что он в целости и сохранности будет передан им в руки.

Шериф Эмори провел пальцем по краю своей звезды.

— Большое Дуло сказал, что, прежде чем его сын сядет в этот автобус, он убьет меня. Я уверен, он не шутит, Том.

— Он блефует, пытается запугать тебя! — отозвался отец. — Думает, что ты отдашь ему Донни.

— Сегодня утром, когда я вышел на крыльцо, я нашел там останки животного, по-видимому кота, изрубленного на куски, так что все вокруг было забрызгано кровью. На нашей двери было написано кровью: «Донни из города не уедет». Мне трудно описать лица девочек, когда они вышли за мной следом и увидели весь этот ужас.

Шериф Эмори на миг опустил голову, разглядывая пол.

— Я боюсь, Том. Ужасно напуган. Думаю, Большое Дуло попытается отбить Донни, прежде чем