желудке немного утихла, а еда стала казаться более вкусной.
Вили мог бы бесконечно долго колебаться между перспективой унаследовать весь особняк или как следует обокрасть его, если бы не одна вещь: особняк населяли призраки. Вили даже один раз видел какое-то странное существо. Было уже сильно заполночь. Он возвращался в дом после того как спрятал свои последние приобретения. Он проскользнул через веранду, стараясь двигаться от одной тени к другой, но неожиданно кто-то возник у него за спиной. Это была женщина, высокая, со светлой кожей. Ее волосы, серебряные в лунном свете, были странно подстрижены. Одежда напоминала ту, что он видел в старых телевизионных фильмах, которые постоянно смотрели Моралесы. Женщина обернулась и посмотрела прямо на него. На ее лице появилась слабая улыбка. Он бросился бежать — а существо исчезло.
Больше Вили не мечтал о наследстве. Теперь его занимал другой вопрос: сможет ли он выбраться отсюда живым и какую добычу ему при этом удастся унести.
Глава 5
Всадники — их было четверо и еще пять нагруженных мулов — прибыли вечером долгого, дождливого дня. Сначала дул сильный ветер и грохотал гром, а теперь мелкий ванденбергский дождик скучно сыпал с затянутого тучами неба. И несмотря на то, что час был еще не поздний, стало совсем темно.
Когда Вили увидел четверых путешественников и понял, что ни один из них не является Нейсмитом, он быстро обошел особняк и направился в сторону пруда и своего тайника. Правда, он несколько мгновений раздумывал, не предупредить ли Ирму и Билла.
Впрочем, тут он заметил, как они сбегают по ступенькам встретить чужаков: огромного, толстого типа и троих охранников с ружьями. Вили спрятался в кустах, но Билл повернулся и, казалось, посмотрел прямо туда, где сидел мальчишка.
— Вили, иди помоги нашим гостям.
Пытаясь сохранить достоинство — насколько это было возможно в его положении, — Вили выбрался из кустов и направился к отряду незнакомцев.
Толстяк слез с лошади, он был похож на джонка, однако говорил по-английски со странным акцентом.
— Ага, так это его ученик, наслетник? Меня песпокоило, что мастер никогда не найдет того, кто станет его последователем. Мне пыло интересно, каким путет этот человек.
Он погладил ощетинившегося Вили по голове, как и все, неправильно оценив его возраст.
Жест был снисходительным, но Вили показалось, что он уловил намек на уважение, может быть, даже благоговение в голосе толстяка. Возможно, этот тип не был джонком и до сих пор ему не доводилось видеть черных. Незнакомец несколько мгновений внимательно рассматривал Вили и только потом, казалось, заметил, что идет дождь. Он нарочито передернул плечами, и все двинулись вверх по ступенькам. Билл и Вили остались, чтобы отвести животных в пристройку.
Четверо гостей. И этим не кончилось. По двое, по трое, группами весь вечер прибывали гости. Лошади и мулы быстро заполнили небольшую пристройку, и Билл показал Вили спрятанные конюшни. Слуги сопровождали хозяев и сами заносили багаж в дом и помогали устраивать животных на ночь. Большая часть багажа попадала не в их комнаты, а исчезала в залах под землей. Остальное оказывалось едой и напитками, что было вполне разумно, поскольку поместье могло прокормить только троих или четверых.
Ночью снова зарядил дождь. Прибыли последние посетители, и с ними Нейсмит. Старик отвел своего ученика в сторону.
— А, Вили, ты остался. — Его испанский был все таким же неуверенным, и он делал частые паузы, словно ждал, когда невидимый собеседник подскажет ему нужное слово. — После совета, когда наши гости уедут, нам с тобой надо будет обсудить порядок занятий. Откладывать больше нельзя — ты уже достаточно взрослый. А пока помоги Ирме и Биллу и не мешай нашим гостям. — Нейсмит посмотрел на Вили, точно догадываясь о его намерениях. Внимательно разглядывая этих наивных путешественников, Вили заметил не один туго набитый кошелек. — Новому ученику нечего сказать тем, кто старше его, а за такое короткое время он вряд ли сможет чему-нибудь у них научиться.
С этими словами старик направился в залы, расположенные под его маленьким замком, а Вили вместе с двумя гостями остался в тускло освещенной кухне помогать Ирме.
Загадочные гости оставались в их замке всю ночь и весь следующий день. Большинство из них проводили время в своих комнатах или в залах совета. Кое-кто помогал Биллу ремонтировать главное здание.
На следующий день вечером в одном из залов был устроен банкет. Вили, Билл и Ирма принесли еду, но им ничего не удалось увидеть. Тяжелые двери закрылись, и они втроем отправились наверх в жилые комнаты. Когда Моралесы уселись возле головизора, Вили сделал вид, что направляется в свою комнату.
Однако- вместо этого он прошел через кухню и оказался у боковой лестницы. Благодаря толстому ковру он передвигался быстро и бесшумно, и уже через несколько мгновений, спрятавшись за одним из углов, Вили смотрел на дверь, ведущую в зал совещаний. Охрана отсутствовала, но массивная дубовая дверь оставалась по-прежнему закрытой. На деревянной треноге Вили заметил черную табличку, на которой была сделана надпись золотыми буквами. Вили осторожно пересек зал и дотронулся до таблички. Буквы на мягком бархате вывели недавно, но некоторые из них уже успели потрескаться:
NCC
А ниже от руки было приписано:
2047
Вили отступил на шаг назад — он был сильно озадачен. Вили тихонько подобрался к двери и приложил ухо к темному дереву. Он услышал…
Ничего. Ничего, кроме стука собственного сердца. Дверь была толстой, но он, по крайней мере, должен был слышать хотя бы тихий шепот. До него доносились только слова пьесы столетней давности, которую Билл и Ирма смотрели по головизору в гостиной наверху.
Гости уезжали точно так же, как и приехали, — без шумного прощания, тихо и спокойно, точно ничего особенного не происходило. Странные, однако, у этих англов манеры.
Впрочем, кое-что все-таки роднило этих людей с южанами: они оставляли подарки, которые были весьма удобно сложены на широком столе у самого входа в особняк. Вили пытался делать вид, что они его совершенно не интересуют, но чувствовал, что, несмотря на все старания, глаза у него, словно по собственной воле, начинают вылезать из орбит каждый раз, когда он проходит мимо стола. До сих пор ему не доводилось видеть ничего похожего на собранные воедино богатства Лос-Анджелеса — рубины, изумруды, алмазы и золото. Кроме того, здесь были всяческие приспособления, упакованные в искусно украшенные резьбой шкатулки из дерева и серебра. Он не знал, что это такое, — голографические игры или что-нибудь еще.
Последние посетители уехали около полуночи. Вили не пошел спать. Он скользнул вниз по лестнице и подобрался к столу, наполнил свой мешок самыми маленькими и самыми ценными, с его точки зрения, предметами, разложенными на столе. Ему было очень трудно сдержать свою жадность, но он остановился, когда мешок был всего лишь наполовину заполнен. Пяти килограммов будет вполне достаточно. Это все равно гораздо больше, чем старый Эбенезер платил людям Нделанте за целый год! А теперь оставалось выйти через заднюю дверь, обойти пруд и подобраться к тайнику.
Вили тихонько вышел на веранду, и у него отчаянно забилось сердце. Последняя возможность для призрака напасть на него.
Dio![3] Там на самом деле кто-то есть. Стараясь не дышать, Вили
