без челюстей.
Мур упрямо вел траулер в глубь рифа, чувствуя, как острые кораллы царапают и дырявят обшивку «Гордости». Хлынувшая в рубку вода чуть не оторвала его от штурвала, но он напряг все силы и устоял, удерживая курс прямо на коварные коралловые заросли. Кип и Яна, цеплявшиеся за раму двери, увидели, как подводная лодка напоролась на острый камень. Сминаясь в гармошку, пронзительно заскрипело железо.
А потом Джейкобс-Тис прочно вцепился своими зубами в еще грохотавшую дизелями «Гордость». Корабль Ночи остановился всего в футе от нее; брюхо лодки было проткнуто острым коралловым копьем, из баков текла солярка. Суда замерли бок о бок, оба – обреченные. Вода кружила водоворотами вокруг них, стараясь снять с камней.
Мур обернулся от штурвала, всматриваясь в полумрак. Керосиновая лампа перевернулась и лежала на боку; там, где стекло лопнуло, трепетал единственный слабый язычок пламени.
– Бери Яну и уходите, – сказал он Кипу. – Возьмите дверь вместо плота. Быстро!
Кип недоуменно воззрился на него и замотал головой:
– Нет, Дэвид. НЕТ!
Мур нырнул через люк в кубрик и мгновением позже появился снова, пятясь, разматывая с катушки запальный шнур.
– Уходите, я сказал! – крикнул он.
– Брось, мы все успеем уйти, – сказал Кип. Он повернул голову, уловив краем глаза какое-то движение. Зомби спускались с рубки на палубу и шли к «Гордости».
– Бери Яну! – закричал Мур. – Уходите, ну!
Кип схватил его за плечо.
– Ты пойдешь с нами!
– Вы можете выплыть, если не будете бороться с морем. Мне это однажды удалось… давно. Двоих эта дверь выдержит. Троих – нет. – Он размотал шнур до конца, отбросил катушку в сторону; зомби проворно спускались по трапу с мостика. Один из них попытался отцепить якорь.
Мур нагнулся и поднес фитиль к умирающему огоньку. Шнур зашипел, забрызгал искрами; красная тлеющая дорожка побежала мимо Мура по доскам пола к носовой каюте.
– ДЭВИД! – Яна потянула его за руку. – Прошу тебя!
– Я не могу тебя бросить, – сказал Кип.
– Ты нужен на Кокине, – торопливо ответил ему Мур. – Смотри, они уже лезут к нам на борт. Если они найдут фитиль и потушат его, им, пожалуй, удастся снять свою лодку с мели, а уж где ее отремонтировать, они найдут – может быть, на другой Кокине… Ну! Уходите отсюда!
Кип медлил. Во взгляде Мура была холодная решимость, он видел что-то, чего не видел и не мог увидеть Кип. Больше сказать было нечего. Кип крепко стиснул здоровое плечо друга, схватил Яну за руку и, не обращая внимания на протестующие крики девушки, поволок ее из рубки. Подтащив старую, но целую дверь к левому борту, за которым кипела вокруг кораллов черная вода, он сказал Яне: – Послушайте меня! – Он взял девушку за плечи и сильно встряхнул: – Я СКАЗАЛ, ПОСЛУШАЙТЕ! Держитесь за мою спину. Нас здорово шарахнет о воду, но вы не разжимайте руки, держитесь!
Яна прильнула к его спине, и, держа дверь перед собой, как щит, он прыгнул за борт. Они словно ударились о твердую стену; вода захлестнула их, швырнула вверх, потом вниз. Кип оттолкнулся от коралловой глыбы, разорвав ладонь, и отчаянно заработал ногами. Позади Яна вскрикнула от боли: острые иглы Джейкобс-Тис прошлись по ее ноге. Толстая дверь удерживала беглецов на плаву и неплохо оберегала от кораллов. Кип цеплялся за нее что было сил.
Мур в рубке «Гордости» круто обернулся: в дверном проеме появились два зомби. Выставив скрюченные пальцы, они очень медленно, крадучись двинулись вперед. Мур попятился, отсчитывая секунды. Один из зомби кинулся на него, Мур отшатнулся, второй зомби схватил его за руку, и Мур потерял равновесие. Он упал в люк и очутился в кубрике. В глаза ему впились чьи-то пальцы; Мур пинками отогнал зомби и с трудом поднялся. За его спиной светился глазок фитиля. Вниз, скаля желтые клыки, лезли все новые зомби – им не терпелось впиться когтями Муру в горло. Мур пятился, заманивая их в нос траулера. «Ну когда же? – кричало все его существо. По телу ползли мурашки. – КОГДА?»
Он на ходу оглянулся. Главный шнур сильно искрил – занялись четыре фитиля, тянувшиеся к ящикам. Над самым ухом Мура послышалось хриплое вонючее дыхание, и на него прыгнула похожая на паука тварь с пустыми глазницами. Она придавила его к полу, полезла скрюченными пальцами к горлу, чтобы разорвать его, но Мур сбросил ее с себя, пнул и пополз прочь. Ему попалась какая-то странная деревяшка, и он поднялся, размахивая ею, как дубинкой. Кубрик провонял гнилью и дымом, вокруг плавали клубы дыма от горящих фитилей. Одна из тварей с изъеденным серой плесенью лицом и выпученными красными глазами потянулась к Муру, и он огрел ее по подбородку. Зомби повалился назад, на остальных.
– НУ, ДАВАЙТЕ! – подначил Мур, делая дубинкой приглашающие жесты. – ИДИТЕ КО МНЕ!
Зомби вдруг остановились, внимательно наблюдая за ним; потом их взгляды скользнули дальше, в полумрак, – и они увидели. В следующий миг они ринулись вперед, отчаянно размахивая руками, пытаясь добраться до динамита и вырвать стремительно сгорающие запальные шнуры. Мур в бешенстве взмахнул дубинкой и почувствовал, что дерево обломилось у самой его руки, а его самого швырнула назад чудовищная, нечеловеческая сила.
Мур стоял насмерть, не уступая ни дюйма. Из рассеченного лба текла кровь, но он голыми руками остервенело дрался с наседавшими на него страшными существами, расшвыривая их в стороны, круша кулаками хрупкие кости.
Сквозь толпу живых мертвецов пробралась уже знакомая Муру фигура – высокая, с набрякшими кровью глазами: Вильгельм Коррин. Тусклое свечение запальных шнуров озарило лицо без подбородка. Коррин медленно, словно его терзала ужасная боль, выступил вперед, поднял руку и вытянул палец, указывая на Мура. Потом кисть скрючилась, превратилась в лапу, жадно потянулась к нему. Остальные неподвижно следили за своим командиром.
Но вдруг рука остановилась в нескольких дюймах от горла Мура. Коррин, замерев, смотрел на горящий фитиль. Он едва заметно откинул назад голову и прикрыл глаза, спрятав за веками дьявольский пронизывающий взгляд, словно в ожидании смерти, которая милостиво положит конец его мучениям.
За миг до того, как жар опалил Мура, у молодого человека на долю секунды возникло такое чувство, будто его коснулась чья-то прохладная, добрая рука, возникшая из стены тумана. Он крепко сжал эту руку. В последний миг ему показалось, что он смотрит в морскую даль и видит вдалеке красивую яхту, он должен плыть к этой яхте, должен, потому что прочел на плоской срезанной корме знакомое имя, потому что они ждали его.
Грянул взрыв, и море расступилось. Кип и Яна, отчаянно стараясь удержаться на бурлящих волнах, оглянулись. Желтое зарево было таким ярким, что стало больно глазам; в небо, оставляя огненные следы, взлетели зазубренные обломки. Нос траулера смело, и великанский кулак обрушился на Корабль Ночи, с чудовищной силой вминая металл у ватерлинии. Под пронзительный скрип железа обрушилась носовая палуба, рубку почти оторвало от надстройки. В воздух, к черному небу, крутясь, летели стальные пластины обшивки. Части леерного ограждения разбросало во все стороны. Вновь взревело пламя, в нем исчезла рубка «Гордости»; второй взрыв оглушил их. Бочки с горючим высоко подбросило; падая, они взрывались над самой водой, накрывая субмарину ливнем огня. На глазах у Кипа подводную лодку сбросило с рифа, покореженный дымящийся корпус развернулся в их с Яной сторону и, увлекаемый бурлящими потоками, набирая скорость, двинулся на них.
А потом палуба провалилась, боевая рубка рухнула, отломились перископы. Кип почувствовал, что их тащит назад, и неистово заработал ногами. Возник водоворот; Корабль Ночи закружило по краю огромной черной воронки, лодка задрала нос и с шумом, похожим на вопль умирающего зверя, начала погружаться в пучину. Грохот океана заглушил предсмертные крики.
Лодка сложилась пополам, железо обшивки вминалось внутрь, превращая ее в огромный бесформенный ком. Кип вдруг понял, что происходит именно то, чего старался добиться Бонифаций, когда смял в комок отлитую из воска лодку и швырнул ее в огонь.
Корабль Ночи высоко задрал объятую пламенем корму, и лодка исчезла в водовороте. Море с громким
