— Я думаю, да, — согласилась Сестра, но не отпустила свой футляр. Она снова потрясла стеклянный шарик, посмотрела, как закружились снежинки. Затем положила обратно на стол. — Спасибо, — сказала она, — я просто смотрю.
— Ну, вот! — Кто-то рядом с ней залез в коробку и поднял потертый стетоскоп. — Разговоры о старье! — Хьюг повесил его себе на шею. — Как я выгляжу?
— Очень профессионально.
— Я так и думал. — Хьюг не мог сдержаться и не посмотреть на ее новое лицо, хотя и видел его за последние два дня достаточно часто. Робин послал несколько человек в пещеру за Хьюгом и остальными мальчишками и привел их жить в Мериз Рест. — Что вы хотите за это? — спросил Хьюг у Валсевика.
— Ну, что-нибудь стоящее, вроде…
Нужно посмотреть. Знаете, я надеюсь, что когда-нибудь смогу встретить врача, кому это на самом деле нужно. Я не могу продать это просто так кому попало. Ух…
Что вы можете дать за это?
— Думаю, что могу дать вам за это несколько резиновых полос.
— Продано.
Рядом с Сестрой выросла гигантская фигура, и Валсевик увидел, когда Хьюг отошел, шишковатое лицо в наростах. Он только слегка вздрогнул, потому что привык к такого рода зрелищам. Рука гиганта была на перевязи, сломанные пальцы были завязаны и наложены шины, благодаря любезности нового городского врача.
— Как насчет этого? — спросил Джош Сестру, держа длинное черное платье, покрытое блестками. — Ты думаешь, оно ей понравится?
— О, да. На открытии нового сезона в опере она будет выглядеть великолепно.
— Я думаю, что Глории оно понравится, — решил он. — Я имею в виду…
Даже если не понравится, она сможет использовать материал, да? Я возьму его — сказал он Валсевику, положив платье на стол. — И это тоже. — Он взял зеленый пластмассовый трактор.
— Хороший выбор. Ух…
А что у вас есть на обмен?
Джош колебался. Потом сказал, — Подождите минутку. Я сейчас вернусь, и пошел к хижине Глории, прихрамывая на левую ногу.
Сестра смотрела, как он идет. Он был силен как бык, но человек с алым глазом почти убил его. У него было сильное растяжение плеча, ушибленная левая коленная чашечка, три сломанных пальца и переломанное ребро, он весь был в ссадинах и порезах, которые еще не зажили. Джошу повезло, что он остался жив. Но человек с алым глазом покинул свое логово под сгоревшей церковью; к тому времени, когда туда пришли Сестра с Полом, Анной и полудюжиной мужчин с винтовками, этот человек уже ушел, и хотя вход туда круглосуточно сторожили четыре дня, он не вернулся. Дыру забили, и было продолжена работа по восстановлению церкви.
Но Сестра не знала, ушел ли он из Мериз Рест или нет. Она помнила сообщение, которое принес Джош: «Я сделаю эту работу руками самих же людей».
Вокруг нее толкались люди, рассматривая вещи, как будто это были предметы чужой культуры. Она смотрела на все — сейчас это старье, но несколько лет назад без этого не обходился в хозяйстве никто. Она подняла таймер для варки яиц и снова уронила его в коробку, где были булавки, кухонные формочки и приспособления. На столе лежал многоцветный кубик, и она вспомнила, что это называлось «кубик Рубика». Она взяла иллюстрированный календарь с изображением рыбака с трубкой в зубах, забрасывающего удочку в голубой ручей.
— Всего только восьмилетней давности, — сказал ей Валсевик. — Если отсчитаете назад, то сможете определить даты. Я и сам люблю отслеживать дни. Вот сегодня — одиннадцатое июня. Или двенадцатое. Ну, или то, или другое.
— Где вы все это берете?
— Когда где. Мы долго странствовали. Думаю, что слишком долго. Ага, интересуетесь хорошеньким серебряным медальоном? Смотрите! — Он, щелкнув, открыл его, но Сестра быстро отвела взгляд от пожелтевшей фотографии улыбающейся маленькой девочки внутри. — Простите. — Он закрыл медальон. — Может, мне не следует его продавать? А?
— Нет. Его следует спрятать.
— Да. — Он отложил его и посмотрел на низкие темные облака. — Однажды утром в июне, эге? — Он обвел взглядом хижины, в которых его сыновья торговались с покупателями. — Сколько здесь живет народу?
— Точно не знаю. Может, пятьсот — шестьсот. Все время прибывают новые люди.
— Полагаю, что так. Похоже, что у вас здесь есть водоснабжение. И дома неплохие. Мы видели гораздо хуже. Знаете, что мы слышали по дороге сюда? — Он усмехнулся. — Что у вас большое кукурузное поле, а яблоки падают прямо с неба. Разве это не самое смешное, что я слышал в жизни?
Сестра улыбнулась.
— И говорят, что здесь есть девушка по имени Свон или что-то в этом роде, которая умеет выращивать урожай. Просто прикасается к почве, и все так и растет. Как насчет этого? Да вся страна опустела бы, если бы это не было только воображением.
— Вы собираетесь остаться здесь?
— Да, по крайней мере на несколько дней. На первый взгляд, здесь порядок. Я скажу вам, что снова на север мы не поедем, нет, мэм!
— Почему? Что там на севере?
— Смерть, — сказал Валсевик и нахмурился, покачав головой. — Некоторые помешались. Мы слышали, что на севере продолжается война. Что там есть какая-то проклятая армия, с этой стороны границы Айовы. Или того, что было Айовой. Во всяком случае, чертовски опасно ехать на север, поэтому мы направляемся на юг.
— Армия? — Сестра вспомнила, что Хьюг Райен рассказывал ей и Полу о полях сражений. — Какого рода армия?
— Такого рода, которая убивает, сударыня! Понимаете, мужчины и оружие. Предполагается, что идут две-три тысячи солдат, и ищут, кого убить. Я не знаю, какого черта они там делают. Сволочи с железяками. Дерьмо, вроде того, которое нас привело к тому, в чем мы сейчас барахтаемся.
— Вы их видели?
Жена Валсевика слышала о чем они говорят, а теперь встала рядом с мужем. — Нет, — сказала она Сестре. — Но однажды мы видели на расстоянии огни их костров, как горящий город. Сразу после этого мы нашли на дороге человека — он был весь изранен и полумертв. Он назвал себя братом Давидом и рассказал нам о войне. Он сказал, что самое плохое произошло возле Линкольна, штат Небраска, но что еще идет охота за людьми Спасителя — вот что он сказал, но он умер раньше, чем мы могли понять смысл всего этого. И мы повернули к югу и убрались оттуда.
— Молитесь лучше, что они не пришли сюда, — сказал Валсевик Сестре. — Эти сволочи с железками.
Сестра кивнула, а Валсевик пошел торговаться с кем-то по поводу часов.
Если действительно с этой стороны границы Айовы идет армия, то она, должно быть, в сотне миль от Мериз Рест. Боже мой! — подумала она. Если две — три тысячи «солдат» пройдут через Мериз Рест, то они же сметут и затопчут все. И она также подумала о том, что она в последнее время видела в стеклянном кольце, и внутренне застыла.
Почти в ту же самую минуту она почувствовала, как ее омыло ледяной волной ненависти, и поняла, что он позади, или рядом с ней, или где-то очень близко. Она почувствовала, что он пристально на нее смотрит, как будто когтями нацелившись ей в шею. Она быстро осмотрелась, нервы ее забили тревогу.
Но все люди вокруг нее были, казалось, заинтересованы тем, что лежало на столах или коробках. Никто на нее не смотрел, и ледяная волна, казалось, ослабла, как будто человек с алым глазом — где бы и кто бы он ни был — отошел.
Однако его холодное присутствие еще держалось в воздухе. Он был близко… Где-то очень близко, спрятавшись в толпе.
