— Где Маклин? Где он прячется, этот сукин сын?
— Я не могу… Я не могу дышать, — прохрипел Роланд.
Мужчина выругался и швырнул его на пол. Очки Роланда слетели, на спину ему встала нога.
— Кого ты собирался убивать из автомата, детка? Ты был уверен, что вся эта еда достанется тебе и полковнику?
Один из них вытащил фонарик и посветил в лицо Роланду. Он подумал, что, судя по их голосам и движениям, их было трое, но точной уверенности у него не было. Он моргнул, когда услышал клацанье спущенного предохранителя на автомате.
— Убей его, Шорр, — настаивал один. — Вышиби его е…
Ные мозги!
Шорр. Роланду знакомо это имя. Сержант по приему Шорр.
— Я знаю, что он жив, детка.
Шорр стоял над ним, нога его давила на спину Роланда.
— Я спускался в центр управления и нашел тех людей, которые работали в темноте. И я нашел капрала Прадо. Он рассказал мне, как пацан вытащил Маклина из ямы и что полковник ранен. Он просто бросил капрала Прадо подыхать, правда?
— Капрал…
Не мог двигаться. Он и стоять не мог из-за ноги. Нам пришлось оставить его.
— Кто еще был с Маклином?
— Капитан Уорнер, — с трудом произнес Роланд. — Больше никого.
— И он послал тебя сюда искать еду? Это он дал тебе автомат и сказал убивать других?
— Нет, сэр.
Шарики у Роланда бешено крутились, ища как выскользнуть из ситуации.
— Где он прячется? Сколько у него оружия?
Роланд молчал. Шорр нагнулся к нему и приставил ствол автомата к его виску.
— Там, недалеко отсюда, есть еще девять человек, которые нуждаются в пище и питье, — выразительно сказал Шорр. — Моих людей. Я думал, что уже умираю, и видел такое…
Он запнулся, потрясенный, не в состоянии продолжать.
— Такое, что никто не должен видеть и вспоминать. В этом виноват Маклин. Он знал, что это место не продержится, обязан был знать это.
Ствол царапнул по голове Роланда.
— Великий и могущественный Маклин со своими оловянными солдатиками и поношенными медалями! Марширующими туда и сюда старперами! Он знал, что должно было произойти! Разве не так?
— Да, сэр.
Роланд ощутил рукоятку священного топора за поясом. Медленно стал подводить руку под себя.
— Он знает, что до неприкосновенного запаса ни за что не добраться, так ведь? И он послал тебя сюда, чтобы собрать объедки раньше, чем успеют другие? Ты, паршивец!
Шорр схватил его за воротник и потряс, что помогло Роланду подобраться поближе к священному топору.
— Полковник хочет собрать все в одно место, — сказал Роланд. Тяни время! — подумал он. — Он хочет собрать всех и разделить поровну еду и во…
— Ты врешь! Он хочет это только для себя!
— Нет! Еще можно добраться до НЗ.
— Говно собачье! — заревел человек, и в голосе его послышались безумные нотки. — Я слышал, как остатки нижнего уровня обвалились! Я знаю, что все они мертвы! Он хочет всех нас убить, а всю еду забрать себе!
— Кончай его, Шорр, — сказал другой мужчина. — Вышиби ему шарики из головы.
— Подожди, подожди. Я хочу узнать, где Маклин! Где он прячется и сколько у него оружия?
Пальцы Роланда почти коснулись лезвия. Ближе…
Ближе…
— У него много автоматов. Есть пистолет. И еще пулемет. Ближе и еще ближе.
— Там у него целый арсенал.
— Где там? Где там?
— В одном…
Помещении. Это как идти из коридора.
Почти ухватил.
— Какое помещение, ты, говнюк? — Шорр опять сграбастал его, злобно затряс, и Роланд воспользовался этим движением: он вытянул священный топор из-за пояса и взял его за рукоятку, крепко зажав кулак. Когда он решит ударить, это должно быть сделано быстро: если у тех двоих есть автоматы, его прикончат.
Плачь! — сказал он себе. Выдавил из себя хныканье.
— Пожалуйста… Пожалуйста, не бейте меня! — он издал звук рвоты и почувствовал, как ствол «Ингрема» отводится от головы.
— Маленький говнюк! Маленький вонючий говнюк! А ну! Стой, как мужчина! — он рванул Роланда за руку и стал ставить его не ноги.
Пора! — подумал Роланд, очень спокойно и взвешено. Рыцарь Короля не боится смерти!
Он поддался силе мужчины, поднимавшего его, и тут расправился, как пружина, извернулся и нанес удар священным топором, на лезвии которого еще была кровь Короля.
Свет фонарика сверкнул за скалой; лезвие врезалось в щеку Шорра, как будто отрезало кусок индейки в день Благодарения. Он был настолько, что на мгновение замешкался, и кровь брызнула из раны, а палец нажал на спусковой крючок, послав очередь пуль, просвистевших над головой Роланда. Шорр завалился назад, половина его лица была содрана до кости. Роланд кинулся на него, с озверением ударив, прежде чем тот смог направить автомат на него.
Один из оставшихся схватил Роланда за плечо, но Роланд метнулся в сторону, почти оборвав половину своей рубашки. Он опять кинулся на Шорра и схватился за его мясистую руку на автомате. Шорр зацепился ногой о мертвое тело, «Ингрем» выпал, брякнув о камни, у ноги Роланда.
Роланд подхватил его. Лицо его исказилось дикой гримасой и он рывком повернулся к человеку с фонарем. Расставив ноги в положение для стрельбы, как его учил полковник, прицелился и нажал на спусковой крючок.
Автомат застучал как швейная машинка, но отдача отбросила его на кучу обломков, и он уселся на зад. Падая, увидел, что фонарик в руке мужчины разлетелся, и раздалось сначала мычание, а потом вскрик боли. Кто-то застонал и пополз по полу. Роланд дал очередь в темноту, красные траектории от пуль зарикошетили по стенам. Раздался еще один вскрик, перешедший в бульканье и исчезнувший вдалеке, и Роланд подумал, что один из мужчин, должно быть, ступил в расщелину в полу и свалился вниз. Он обдал кафетерий струями пуль и лишь затем прекратил стрельбу, потому что знал, что теперь он один.
Он прислушался, сердце бешено колотилось. Сладкий запах пороха висел в воздухе.
— Ну давайте! — заорал он. — Еще хотите? Давайте!
Но в ответ была тишина. Всех он убил или не всех, он не знал. Он был уверен лишь, что одного-то убил уж точно.
— Сволочи, — выдохнул он, — сволочи, в следующий раз всех убью.
Он захохотал. Собственный смех ошеломил его. Он не был похож ни на какой из тех смехов, которые он слышал. Ему хотелось, чтобы они вернулись. Ему хотелось еще раз попробовать убивать.
Роланд поискал очки. Нашел мешок для мусора, но очки пропали. Теперь все будет смутно, но это было ничего, все равно света не было. Руки его наткнулись на теплую кровь и тело, из которого она вытекла. Минуту или две он бил ногой по его голове.
Роланд поднял мешок для мусора и, держа наготове «Ингрем», осторожно пошел по кафетерию туда, где, он знал, должен быть выход; носками ботинок он щупал, нет ли провалов. Ему удалось пройти в коридор.
Он все еще дрожал от возбуждения. Вокруг было темно и тихо, не считая размеренного падения где-
