хотела, чтобы мама была здесь, помогла ей и сказала, что делать. Ей нужна была мама, чтобы направить ее на какой-либо путь, больше чем когда-либо. Это было несправедливо, что ее мама погибла. Это было не так, как должно быть, это было неправильно!
Но это я рассуждаю как маленькая девочка, решила она. Мама ушла домой, в тихое место далеко отсюда, и Свон придется самой принимать решения. Начиная прямо с этого момента.
Свон подняла руку и указала в ту сторону, куда дул ветер. — Туда, — решила она.
— Для этого есть какая-то причина?
— Да, — она обернулась, и посмотрела на него, как будто он был глупейшим клоуном на свете. — Потому что ветер будет дуть нам в спины, он будет толкать нас, и идти будет не так тяжело.
— О! — сказал мягко Джош. Там, куда она показала ничего не было видно, только кружащаяся пыль и полное опустошение. Он не видел причин заставлять свои ноги шевелиться.
Свон почувствовала, что он готов сесть, и если он сядет, то не будет никакой возможности заставить этого гиганта подняться. — Нам тяжело пришлось, когда мы выбирались из-под земли, да? — крикнула она ему против ветра. Он кивнул. — Мы доказали, что можем что-то сделать, если мы действительно хотим этого, да? Ты и я? Мы как бы команда? Мы тяжело поработали, и мы не должны останавливаться теперь.
Он угрюмо кивнул.
— Мы должны хотя бы попытаться! — крикнула Свон.
Джош снова посмотрел на нору. В конце концов там, внизу, было тепло. По крайней мере, у них была пища, и что же плохого в том, чтобы остаться…
Краем глаза он заметил движение.
Маленькая девочка с Пирожковым Обжорой в руках начала идти в направлении, которое она выбрала, ветер подталкивал ее сзади.
— Эй! — крикнул Джош. Свон не остановилась и не замедлила шага. — Эй! — Она продолжала идти.
Джош сделал вслед за ней первый шаг. Ветер подгибал его колени. Дерзкая девчонка! Пятнадцать ярдов наказания! — подумал он, и что-то толкнуло его в спину, потащило его вперед. Он сделал второй шаг, потом третий и четвертый. И вот он уже идет за ней, но ветер был таким сильным, что казалось, будто его спина лежала на чем-то. Он догнал девочку, пошел рядом с ней, и снова Джош почувствовал угрызения совести от своей слабости, потому что она даже не удостоила его взглядом. Она шла с поднятым подбородком; Джош подумал, что она выглядит как маленькая королева какого-то государства, которое у нее украли, трагическая и решительная фигура.
Там ничего нет, думала Свон. Глубокая, ужасная печаль охватила ее, и если бы ветер не подталкивал вперед, она стала бы ползти на коленях. Все исчезло. Все исчезло.
Две слезинки скатились из ее глаз по корке грязи и заблестели на лице. Совсем все исчезнуть не могло, сказала она себе. Должны быть где-то города и люди! Может быть, через милю впереди. Может быть, через две. Или прямо перед ними, скрытое завесой пыли.
Она продолжала идти шаг за шагом, и Джош Хатчинс шел рядом с ней.
За их спинами суслик выглянул из норы и оглянулся вокруг. Затем слегка присвистнул и скрылся снова в безопасной земле.
ГЛАВА 30
КУВШИН С КРОВЬЮ
Две фигуры тяжело, устало тащились вдоль Межштатного номер 80, за их спинами остались покрытые снегом горы Поконо западной Пенсильвании. Падающий снег был грязно-серым, и из-под него выступали вершины, подобно наростам, выросшим на теле прокаженного. Новый серый снег падал с мрачного, хмурого, грязно-зеленого бессолнечного неба, и тихо шуршал среди тысячи голых черных кустов орешника, вязов и дубов. Вечнозеленые деревья стали коричневыми и потеряли свои иголки. От горизонта до горизонта, насколько могли видеть Сестра и Арти, не было ни травинки, ни зеленой лозы или листика.
Ветер хлестал их, кидал им в лицо пепельный снег. Они оба были укутаны в лоскуты одежды, которой они смогли разжиться на двадцать первый день после того, как сбежали от чудовища, называвшегося Дойлом Хэлландом. Они нашли разрушенный магазин одежды на окраине Патерсона, Нью-Джерси, но почти все было уже растащено, за исключением некоторых товаров в задней части магазина, лежащих под вывеской с нарисованными сосульками и надписью «Зимние товары в июльской распродаже!»
Эти полки и прилавки были не тронуты грабителями, и они взяли себе тяжелые шерстяные пальто, пледы, шерстяные кепки и рукавицы, отороченные кроличьим мехом. Там было даже теплое нижнее белье и запас ботинок, которые Арти похвалил как высококачественные товары. Теперь, спустя более чем сотню миль, сапоги все еще держались, но ноги их были стерты до крови и завернуты в лохмотья и газеты вместо носок, которые они выбросили.
Они оба несли на спинах ранцы, наполненные другими найденными вещами: банки еды, открывалка, пара складывающихся ножей, несколько коробков спичек, фонарь и несколько батарей, и удачная находка — шесть упаковок пива «Олимпия». Через плечо Сестры, как обычно, висела шерстяная темно-зеленая сумка из руин патерсонского магазина «Армия-флот», где были теплое одеяло, несколько бутылок «Перье» и несколько кусков фасованного замороженного мяса, найденного в полупустом магазине. Наверху в сумке лежало стеклянное кольцо, положенное Сестрой так, чтобы она могла почувствовать, нащупать его через брезент в любой момент.
Красный шарф и зеленая шерстяная кепка защищала лицо и голову Сестры от ветра, и она натянула на себя шерстяное пальто поверх двух свитеров. Мешковатые коричневые вельветовые штаны и кожаные перчатки завершали ее гардероб, и она медленно тащилась через снег с весом, который заметно отягощал ее, но при этом по крайней мере ей было тепло. Арти тоже был обременен тяжелым пальто, голубым шарфом и двумя кепками, одна на другой. Только участок лицо возле глаз был открыт для сыплющегося снега и обжигающего ветра. Серый, противный снег слепил их. Нейтральная полоса шоссе была покрыта им на четыре дюйма, он покрывал также обнаженные леса и глубокие ущелья по обеим сторонам от дороги.
Идя на несколько ярдов впереди Арти, Сестра указала направо. Он увидел группу людей, лежащую в снегу; они поравнялись с замороженными трупами женщины, мужчины и двух детей. Все они были одеты по-летнему: рубашки с короткими рукавами и шорты. Мужчина и женщина умерли, держась за руки. У женщины на руке не было одного пальца; судя по всему, он был отрублен. Обручальное кольцо, подумала Сестра. Кто-то отрубил весь палец, чтобы снять его. Ботинки с ног мужчины были сняты, и ноги его были черными, обмороженными. Впавшие глаза блестели серым льдом. Сестра отвернулась.
С тех пор как они вышли на территорию Пенсильвании, минуя большой зеленый знак, гласящий: «Добро пожаловать в Пенсильванию, штат краеугольных камней», около тридцати миль и семи дней назад, они нашли почти три сотни замерзших тел на нейтральной полосе М 80. Они укрывались некоторое время в городе Струдбург, который был почти уничтожен торнадо. Дома и строения лежали в руинах под грязным снегом, подобно раскиданным игрушкам, сломанным безумным великаном, и там тоже было множество трупов. Сестра и Арти нашли на главной городской улице грузовичок-пикап, бензобак которого был пуст, и спали в его кабине. Теперь это все было позади, а они снова были на нейтральной полосе шоссе, ведущего их на запад, в удобных, но полных кровью сапогах, минуя множество грязных, разрушенных машин и перевернутых прицепов, которые, должно быть, терпели аварии в поспешном бегстве на запад.
Продвижение вперед давалось им тяжело. Они делали самое большое пять миль в день, стремясь каждый раз добраться до очередного укрытия — остатков дома, сарая, разбитой машины — чего-нибудь, закрывающего от ветра. За двадцать один день путешествия они видели только трех живых человек: двое из них были буйно помешаны, а один поспешно бросился бежать, едва завидев их. Оба, Сестра и Арти, немного болели, кашляли кровью и страдали от головных болей. Сестра думала, что скоро умрет, и когда они спали, то прижимались друг к другу, и дыхание каждого из них было похоже на мычание, но наихудшее
