энтузиастами Жюля Верна и Герберта Уэллса оказались писатели с громкими именами — Лу Синь и Мао Дунь.
А что же китайские фантасты? Несмотря на пережитое потрясение, вызванное вдруг открывшимся «прекрасным новым миром» НФ, писатели Китая не торопились (или не решались) осваивать новые тропы, хотя популярность НФ возрастала с каждым днем (к слову сказать, китайцы и по сей день остаются одними из самых благодарных поклонников жанра). Впрочем, робкую попытку в начале нынешнего века предпринял Чаньтьянь Тяосу. Его перу принадлежит первое в Китае именно научно-фантастическое произведение — роман «Колония на Луне» (1904 г.). Другой писатель, Сю Ньенчи, попытался даже внедрить в китайскую литературу термин «научный роман». Но опыты первых научных фантастов остались фактически не замеченными.
И как это уже не раз случалось в литературе других стран, основоположниками современной китайской НФ стали писатели, для которых собственно фантастика не являлась самоцелью.
В 1931 г. увидела свет фантастическая повесть известного социального писателя Чжан Тяньи «Записки из мира духов». Продолжая свифтовские традиции, Чжан Тяньи написал, в сущности, едва ли не первую в китайской литературе антиутопию, и сегодня остающуюся одной из вершин сатирической НФ в Китае. Впрочем, столь едкая сатира не всем пришлась по вкусу. Главный герой, некий господин Хань, увлекшись спиритизмом, решил совершить— в порядке «научного» эксперимента — путешествие в потусторонний мир. Вскоре Хань узнает, что представления о мире ином сильно расходятся с действительностью. Господин Хань оказывается в некоем многоярусном мире-государстве со своими законами, этикой и эстетикой, со своими традициями. И в общем-то этот мир мало чем отличается от реального, гоминьдановского Китая. На верхних ярусах живут верхи (в основном, это «творческая» интеллигенция и предприниматели), на нижних, соответственно, низы. Один из обитателей верхних ярусов объясняет Ханю: «В эпоху феодализма простой народ, подобный нам, обитал на нижнем ярусе. Мы совершили революцию, свергли аристократов, узурпировавших верхний ярус, и сами забрались наверх. Так мы обрели равноправие, свободу и славу. <…> Этнологическая комиссия в результате кропотливых исследований доказала, что причины, в силу которых низы остаются низами, коренятся в самой их природе. Низы грубы, неотесаны и тому подобное». Поразительно знакомая картина, не правда ли? Меня до сих пор поражает, куда глядела наша доблестная советская цензура, готовя к публикации на русский язык книгу блистательного китайского сатирика в 1957 году! Велико искушение остановиться на этой повести подробнее. Она, право же, заслуживает того. Какие образы! Взять хотя бы портрет специалиста по декадентской литературе Сыма Сиду, изводившего себя алкоголем, наркотиками и бессоницей, чтобы соответствовать имиджу декадента; или другого специалиста — уже по новейшему символизму — Хэя Линлина, предпочитающего изъясняться примерно таким «символическим» слогом: «А потому, что дух карандаша моего мгновение назад погружался в очаровательную навозную кучу». Или чего, например, стоит изображение «великого акта» выборов Генерального Президента, где судьбу главы государства решают… в картежной схватке. Бесподобны описания двух противоборствующих парламентских партий — «восседающих» и «корточкистов», которые отличаются друг от друга, как вы сами догадались, только различием поз, принимаемых… в уборной (в мире духов сортиры именуются более изящно — «местами отдохновения»). Или такая деталь-находка: в мире духов считается неприличным появляться в общественных местах с неприкрытым носом, потому что нос являет собой… символ мужского начала! Уж не отсюда ли почерпнул идею для фильма «Мотор» известный итальянский «хулиган» от кинематографа Тинто Брасс?
Двумя годами позже вышли в свет вторая и, если не ошибаюсь, последняя антиутопия в китайской литературе — знаменитый ныне роман не менее знаменитого сатирика и бытописателя Лао Шэ (настоящее имя — Шу Цинчунь, 1899–1966 гг.) «Записки о Кошачьем городе» (1933 г.). На небосклоне китайской литературы наконец появился самый настоящий научно-фантастический роман о самом настоящем космическом путешествии на Марс! Впрочем, сатирическая утопия о марсианской цивилизации кошкообразных хорошо известна российским читателям. Впервые опубликованный на русском языке в 1969 г. роман переиздавался много раз. О творчестве, трагической судьбе великого Лао Шэ и его произведениях написано немало, поэтому мы ограничимся лишь упоминанием этого сочинения, положившего начало современной китайской НФ.
В 20 — 30-е гг. время от времени появлялись НФ-рас-сказы и других писателей, по большей части откровенно эпигонского характера. В целом же до середины 1950-х гг. НФ в китайской литературе как таковой не существовало. А редкие эксперименты ряда авторов особого интереса не представляют. И единственным более или менее заслуживающим внимания событием (не считая упомянутых уже произведений Чжан Тяньи и Лао Шэ) «фантастической» жизни Китая тех лет можно назвать появление в 1940 г. первого сборника НФ-рас-сказов китайских авторов «Сновидения о мире», подготовленного й изданного известным популяризатором науки Жу Юньшэнем. Впрочем, содержание сборника составили опять же малохудожественные сочинения о перспективах науки и техники в будущем.
1 октября 1949 г. была провозглашена Народная Китайская Республика. Страна вступила в новую, полную противоречий фазу своего развития, а вслед за ней и вся китайская литература с ее многовековыми традициями. История (и литературная в том числе) писалась заново… И вместе с тем НФ получила наконец свое развитие в Китае.
Говорить о какой-то периодизации современной НФ Китая пока рано. Однако мы попытаемся обрисовать картину послевоенной китайской НФ, отметим некоторые ее особенности, но отнюдь не самобытность, которая, увы, напрочь отсутствует.
В 1950-х в Китае началась кампания либерализации в сфере культуры. Стали активно издаваться произведения советских фантастов: А. Беляева, И. Ефремова, Г. Адамова, А. Толстого, М. Белицкого, т. е. произведения, в большинстве своем идеологически соответствующие духу Нового Китая. Появлялись переводы и западных фантастов, правда, их круг по-прежнему ограничивался двумя именами — Ж. Верном и Г. Уэллсом. Недолговременная «оттепель» успела сформировать пока еще малочисленный отряд китайских фантастов. В 1954 г. в одном из молодежных сборников появилось первое за несколько лет научно- фантастическое произведение китайского автора — незатейливый рассказ Чжэна Вэньгуана «С Земли на Марс». Дверца приоткрылась. Вслед за этим произведением к концу 1950 — началу 1960-х появились рассказы и повести «первого поколения» китайских НФ-авторов: Сяо Цзяньхэна, Е Юн-лэ, Туна Эньчжена, научно-фантастические поэмы Гао Шици, первые повести основоположника детской НФ в Китае Е Ч шаня (Юй Чжи) — «Путешествие на Луну» и «Погибшие арший брат». В 1958 г. увидела свет и первая авторск^, книга китайского фантаста — сборник Чи Шучана «Секрет пловца — чемпиона под номером 3». Произведения первых научных фантастов Китая не блистали новизной идей и оригинальностью мысли. В большинстве своем это были полные оптимизма картины коммунистического строительства в будущем, описания достижений науки и техники, научно-дидактические повествования о покорении планет бравыми китайскими космонавтами. Одним словом — полный набор штампов ранней советской НФ, влияние которой на китайских авторов ощущается повсеместно и сегодня. С самого момента своего рождения послевоенная китайская НФ существует в условиях постоянных идеологических ограничений. Вполне понятно, что это влияет на формирование ее художественного облика, системы образов, сюжетной архитектоники. Сравнивая пути развития современной американской и китайской НФ, пекинский филолог By Ян в докладе «Традиции, обычаи и расцвет фантастики» сообщает о существующих границах: «…У китайской НФ есть некие невидимые. ограничения. Будущее, к примеру, может быть только ясным и многообещающим. <… > Во-вторых, в американской научной фантастике ученый — это просто исследователь. Но в китайской — это некто, почти равный богу! <…> Китай — типичная восточная страна с почти четырехтысячелетней литературной историей. Это заставляет китайцев с уважением относиться к тому, что обладает глубокой философской подоплекой. Другими словами, они стремятся обнаружить связь между древними теориями и новыми идеями». Однако как раз этой связи с традициями прошлого мы и не найдем в послевоенной НФ 50 — 70-х годов.
В 1957 г. начинается эпоха «большого скачка» и борьбы с правым уклоном, и в НФ наступает кратковременное затишье. В 1962 году фантастика снова появилась на книжных прилавках. Но ненадолго. В 1966 г. Китай охватывает вакханалия «культурной революции». Редакции закрываются, многих деятелей культуры объявляют «действующими контрреволюционерами». Молодчики-хунвэйбины до полусмерти избивают мэтра китайской литературы Лао Шэ, пытавшегося вступиться за сотрудников своей редакции
