Иногда она боялась, что шея сломается, а все, что было под наростами, горело, жгло так беспощадно, что часто она не могла сдерживать крик. Однажды она взяла нож для страшного дела, чтобы деформировать ту вещь, в которую превратилась ее голова, и начала рубить ее в безумии. Но наросты были жесткими, как непробиваемая металлическая броня, и поэтому прорезать их было невозможно.
Несколько месяцев назад она перестала смотреться в магическое зеркало. Она не могла выдерживать этого еще хоть сколько-то, потому что та фигура, которая носила раскаленный добела круг, казалось, становилась меньше — отвратительное луноподобное лицо с размытыми чертами монстра — хотя время от времени казалось, что она становилась ближе.
— Поторопитесь!
— Что он хочет показать нам? — спросила Свон у Джоша своим искаженным голосом.
— Я не знаю. Почему бы не сходить и не посмотреть?
Расти надел свою ковбойскую шляпу и последовал за Джошем и Свон из сарая. Свон шла медленно, ее плечи сутулились под тяжестью головы. Но потом внезапно Джош остановился.
— Боже мой, — сказал он мягко, удивившись.
— Ты видишь это? — ликовал Слай Мууди. — Посмотри на это! Только взгляни!
Свон повернула свою голову в другом направлении так, чтобы иметь возможность видеть то, что было напротив нее. Сначала она не поняла, что увидела из-за летящего снега, но ее сердце стало биться быстрее, когда она подошла к Слаю Мууди. Позади нее Расти тоже остановился. Он не мог поверить тому, что видел, думая, что все еще наверняка спит и мечтает. Он открыл рот и издал тихий, неразборчивый шепот.
— Я говорил тебе, так ведь? — кричал Мууди, и он начал смеяться. Карла стояла рядом с ним, закутавшись в пальто и белую шерстяную кепку; она была ошеломлена. — Я говорил тебе!
А потом Мууди начал танцевать джигу, пинал ногами снежные сугробы, радостно скакал среди пней, где раньше росли яблоневые деревья. Единственная оставшаяся яблоня недолго стояла голой. Сотни белых цветков единым порывом раскрылись на тощих сучках, и когда ветер поднялся, он понес их кружа, как крошечные зонтики из слоновой кости; яркие и маленькие зеленые листья показались на месте цветков.
— Она живая! — воскликнул Слай Мууди радостно, спотыкаясь, падая и поднимаясь снова с лицом, облепленным снегом. — Мои деревья возвращаются к жизни!
— О, — прошептала Свон. Яблоневый цвет кружился позади нее. Она почувствовала его аромат на ветру — сладкий аромат жизни. Она нагнула голову вперед и взглянула на ствол яблони. И там, как будто выжженные по дереву, были отметины ее ладони и нарисованные пальцем буквы С… В… О… Н.
Рука дотронулась до ее плеча. Это была Карла, женщина отступила назад, когда Свон в конце концов повернула свое деформированное лицо и голову. Через узкое поле своего зрения Свон увидела в глазах Карлы — но в ее глазах были и слезы; Карла попробовала заговорить, но она не могла вымолвить ни слова. Пальцы Карлы сжались на плече Свон, и наконец женщина сказала:
— Это ты сделала? Ты вернула, обратила в жизнь это дерево, правда?
— Я не знаю, — сказала Свон. — Я думаю…
Я только разбудила его.
— Оно цвело целую ночь! — Слай Мууди танцевал вокруг дерева, как будто это было майское дерево, украшенное гирляндами и цветными вымпелами. Он остановился, подошел к дереву и схватил нижний сук, притянув его вниз, чтобы все видели. — Но на нем уже почки! Святый Боже, у нас же будет полная корзина яблок к первому мая! Я никогда не видел такого дерева! — Он качнул ветку и засмеялся как ребенок, а белые лепестки посыпались на него. Но когда его взгляд упал на Свон, усмешка исчезла. Он выпустил сук и пристально посмотрел на нее в полном молчании, в то время как снежные хлопья и лепестки яблони летали между ними, а воздух был наполнен ароматом, предрекавшим фрукты и яблочный сок.
— Если бы я не видел этого своими собственными глазами, — сказал Слай Мууди, его голос дрожал от эмоций. — Я бы никогда не поверил этому. Так не бывает в жизни, чтобы дерево, стоявшее голым на один день, на другой — покрылось цветами. Черт, на нем появились новые листочки! Оно растет, как бывало, когда апрель был теплым месяцем и уже слышался стук лета в дверь! — Его голос прервался, и ему пришлось подождать, когда он снова сможет заговорить. — Я знаю, это твое имя на дереве. Я не знаю, как оно оказалось там, или почему это дерево расцвело по случайности — но если это сон, то я не хочу просыпаться. Понюхай воздух! Только понюхай его! — И вдруг он побежал вперед и взял Свон за руку, дотрагиваясь ею до своей щеки. Он издал нескладный вопль и упал на колени на снег. — Спасибо тебе, — сказал он. — Спасибо, спасибо тебе огромное.
Джош как бы снова увидел зеленые ростки, выросшие среди грязи по контуру тела Свон в подвале лавки Поу-Поу.
Он вспомнил о том, что она говорила ему о вредных звуках, о живой земле и остальном живом, что все живое имеет свои языки и свою манеру понимать. Свон часто разговаривала с цветами и растениями, однажды она вырастила большое их количество в трейлере, и оба, Джош и Расти, знали, что она не может смотреть на мертвые деревья, стоявшие когда-то в лесу. Но к такому они не были готовы. Джош ходил около дерева и тыкал пальцем в буквы имени Свон, которые были выжжены в дереве как будто паяльной лампой. Какая-то сила или энергия Свон заставила дерево зацвести прошлой ночью, и здесь было физическое доказательство этого.
— Как ты это сделала? — спросил он Свон, не знал каким способом это еще можно сделать.
— Я только коснулась его, — ответила она. — Я чувствовала, что оно не было мертвым, и я коснулась его, потому что хотела оживить его. — Она была смущена, потому что пожилой мужчина стоял перед ней на коленях, а она от всей души желала, чтобы он встал и перестал плакать. Его жена смотрела на нее одновременно восторженно и отчужденно, как можно было бы смотреть на какую-нибудь жабу с золотыми крылышками. Все это заставляло Свон нервничать больше, чем тогда, когда она боялась старика и его жену прошлой ночью.
— Пожалуйста, — говорила она. — Пожалуйста, встаньте.
— Это чудо, — пробормотала Карла, глядя на цветочный вихрь. Неподалеку Уби бегал вокруг по снегу, пытаясь поймать лепестки зубами. — Она сотворила чудо! — Две слезы скатились по ее щекам, замерзнув, как алмазы, не достигнув подбородка.
Свон была испуганная и ледяная, боясь, что ее уродливая голова может наклониться слишком сильно и сломать шею. Она не могла выносить больше терзающий ветер и выскользнула из объятий Слая Мууди, повернувшись пошла по направлению к сараю, прощупывая снег перед собой, в то время как старик и все остальные смотрели, как она уходила. Убийца бегал вокруг нее с яблоневым цветом во рту.
Расти был первым, кто сумел что-то произнести.
— Какой ближайший отсюда город? — спросил он у Слая Мууди, который все еще стоял на коленях. — На севере мы уже были.
Старик прищурил и потер глаза тыльной стороной руки.
— Ричленд, — сказал он. Потом мотнул головой. — Нет, нет, Ричленд умер. Все покинули Ричленд или умерли от тифа в прошлом году. — Он с трудом встал на ноги. — Мериз Рест, — сказал он наконец. — Это в любом случае было бы вашим следующим пунктом. Это примерно шестьдесят миль южнее отсюда по М¤44. Я никогда не был там, но слышал, что Мериз Рест настоящий город.
— Я полагаю, что тогда это будет Мериз Рест, — сказал Джош Расти.
Мууди вдруг очнулся от изумления и отрезал:
— Вам не надо покидать это место. Вы можете остаться здесь с нами! У нас достаточно еды, и мы можем найти в доме комнату и для вас! Господи, эта девушка ни за что не будет больше спать в сарае!
— Спасибо, — сказал Джош, — но нам нужно ехать дальше. Ваша еда понадобится вам самим. И, как Расти сказал, мы развлекаем людей. Вот так мы живем.
Слай Мууди сжал руку Джоша.
— Послушайте, вы даже не знаете, что у вас есть, мистер! Эта девушка — чудотворец!
Посмотрите на то дерево! Оно было мертво вчера, а сегодня можно чувствовать запах цветения! Мистер, та девушка особенная. Вы даже не знаете, чего она могла бы сделать, если бы посвятила себя этому!
— Что она могла бы сделать? — Расти был в затруднении от тех вещей, которые были определенно
