— Тогда, я уверена, что вы захотите отдать ружье Пола и патроны к нему тоже. А мы можем взять любую еду и одежду, которую вам не жалко.
Робин засмеялся, но глаза у него оставались суровыми. — Нас ведь считают разбойниками, Сестра!
— Просто верните нам то, что отняли у нас тогда. Мы даже можем назвать, что.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты сумасшедшая? — спросил он.
— Да. И гораздо грубее, чем ты.
Слабая улыбка медленно появилась у него на лице, и глаза стали мягче. — Ладно, — сказал он. — Вы получите свое барахло обратно. Думаю, что вам оно понадобится больше, чем нам. — Он задумался и наступила пауза, потом сказал:
— Держи, — и подошел к своей постели из листьев. Он наклонился и стал что-то перебирать в коробке, полной жестяных банок, ножей, часов, обувных шнурков и прочего. Он нашел то, что искал и вернулся к Сестре. — Вот, — сказал он, кладя что-то ей в руку. — Это вам тоже понадобится. — Это был маленький металлический компас, который выглядел так, как будто только что появился из сундучка мастера. — И он работает, — сказал он ей. — По крайней мере работал, когда я пару недель назад снял его с мертвеца.
— Спасибо. Я надеюсь, что мне он принесет больше счастья, чем ему.
— Да… Ну… Это вы тоже можете взять, если хотите. — Робин расстегнул коричневую куртку около горла. Поверх бледной кожи он носил маленькое тусклое распятие на серебряной цепочке. Он стал его снимать, но Сестра протянула руку, чтобы остановить его.
— Это и у меня есть, — и она оттянула у шеи своей шерстяной шарф, чтобы показать ему шрам в форме распятия, который выжгли ей давным-давно в кинотеатре на Сорок второй улице. — У меня есть свое.
— Да, — кивнул Робин. — Надо полагать, что есть.
Полу и Сестре вернули их куртки, свитера и перчатки, вместе с оружием, пулями для «Магнума» Пола и дробовика Сестры. Банку печеных бобов и немного сушеного беличьего мяса тоже положили в походную сумку, которую вернули Сестре вместе с универсальным ножом и ярко-оранжевой шерстяной шапкой. Робин дал им обоим наручные часы, а пошарив еще в одной коробке с добычей, нашел три кухонные спички.
Пол слил остаток бензина из «Джипа» в небольшой пластиковый молочный кувшин, и при этом едва прикрылось дно. Но кувшин был надежно запечатан лентой и упакован в походную сумку, чтобы с его помощью было можно развести огонь.
Было уже светло, как в середине дня. Небо было тусклое, и нельзя было сказать даже, в какой стороне солнце. Часы Сестры показывали десять двадцать две, а часы Пола — три тринадцать.
Пора было идти.
— Готов? — спросила Сестра Пола.
Он какое-то время смотрел на костер горящим взглядом, а потом сказал:
— Да.
— Желаю успеха! — крикнул Хьюг, ковыляя ко входу пещеры. Когда они вышли, Сестра подняла руку в перчатке, потом подтянула у горла воротник и шарф. Она проверила компас, и Пол пошел следом за ней в лес.
ГЛАВА 61
СКРОМНОЕ ЖЕЛАНИЕ
— Вот он, — Глория указала на остов какого-то сарая из серых досок, наполовину скрытого группой деревьев. Две другие постройки разрушились, и из одной из них торчала осыпавшаяся красная кирпичная труба. — Аарон нашел недавно это место, — сказала она, когда Джош подошел с ней к сараю, а Мул шел следом. — Но никто здесь не живет. — Она двинулась к хорошо протоптанной тропе, которая шла мимо разрушенных строений глубже в лес. — Яма находится не слишком далеко.
Яма, как понял Джош, была в общине местом для захоронений — траншея, в которую за прошедшие годы опустили сотни тел. — Джексон обычно говорил над мертвым несколько слов, — сказала Глория. — Теперь, когда он ушел, они просто бросают их и забывают о них. — Она взглянула на него. — Вчера ночью Свон была недалека от того, чтобы присоединиться к ним. Как по-твоему, что она там делала?
— Не знаю. — Когда они принесли ее в хижину, Свон впала в бессознательное состояние. Глория и Джош очистили ей руки и перевязали их полосками из ткани, и они чувствовали, как от нее исходит жар. Они оставили Аарона и Расти следить за ней, пока Джош выполнял свое обещание найти убежище для Мула, но от волнения он был почти не в себе, без лекарств, без подходящей пищи, даже просто без приличной питьевой воды, какая у нее могла быть надежда? Ее здоровье было настолько подорвано истощением, что лихорадка могла ее убить. Он вспомнил ее последние слова, которые она ему сказала прежде, чем совсем ослабела: «Джош, я ослепла».
Руки его сжались в кулаки. Сохраните дитя, подумал он. Конечно. Ты действительно хорошо это сделал, да?
Он не знал, почему она выскользнула прошлой ночью из хижины, но очевидно, что она что-то копала в твердой земле. Спасибо тебе, Господи, что у Мула было чувство понимания того, что она в опасности, иначе сегодня им пришлось бы нести тело Свон в…
Нет, он отказывался думать об этом. Ей будет лучше. Он знал, что будет. Они прошли мимо ржавых останков какого-то автомобиля — без дверей, колес, мотора, и капота — и Глория, толкнув, открыла дверь сарая. Внутри было темно и зябко, но хотя бы ветер не гулял. Вскоре глаза Джоша привыкла к сумраку. Там было два стойла с небольшим количеством соломы на полу и кормушка, в которой Джош мог натаять снега, чтобы Мул мог пить. На стенах висели веревки и упряжь, но не было окон, через которые могли бы заползти какие-то животные. Место казалось достаточно безопасным, чтобы можно было его оставить, и он был хотя бы укрыт.
Джош увидел у другой стены сарая что-то, похожее на кучу хлама, и пошел осмотреть ее. Он нашел несколько сломанных стульев, лампу без колбы и проводов, небольшую газонокосилку и моток колючей проволоки. Поверх другой кучи лежало голубое одеяло, изъеденное мышами, и он поднял его, чтобы посмотреть что под ним.
— Глория, — сказал он тихо, — подойти, взгляни.
Она подошла к нему, и он провел пальцами по треснувшими стеклянному экрану телевизора. — Я давно таких не видел, — сказал он задумчиво. — Думаю, что налоги сейчас довольно низкие, а? — Он нажал на кнопку включения и стал переключать каналы, но тумблер сломался у него в руках.
— Ни черта от него проку, — сказала Глория, — как и от всего остального.
Телевизор стоял на чем-то вроде крутящегося столика. Джош поднял его, перевернул, снял крышку, чтобы добраться до лампы и перепутанных проводов. Он почувствовал себя тупым как пещерный человек, забравшийся в магический ящик, который был когда-то обычной роскошью — нет, необходимостью — для миллиона американских домов. Без электричества он был так же бесполезен как камень — может даже и меньше, потому что камнем можно воспользоваться, чтобы бить грызунов для кастрюли.
Он отставил телевизор вместе с другим добром и подумал, что здесь нужен более развитый человек, чем он, чтобы пустить по проводам электричество и оживить его, чтобы тот снова говорил и показывал. Он наклонился к полу и нашел коробку, полную чего-то, похожего на старые деревянные подсвечники. В другом ящике были пыльные бутылки. Он заметил несколько клочков бумаги, разбросанных по полу, и поднял один. Это было объявление, выцветшее красные буквы гласили: АУКЦИОН ДРЕВНОСТЕЙ! БЛОШИНЫЙ РЫНОК ДЖЕФФЕРСОН СИТИ, 5 ИЮНЯ! ПРИХОДИТЕ ПОРАНЬШЕ, ОСТАВАЙТЕСЬ ПОДОЛЬШЕ! Он разжал руку и дал объявление упасть обратно на пол среди других кусков древних новостей со звуком, похожим на вздох.
— Джош! Что это?
Глория коснулась крутящегося столика. Ее рука нашла небольшую ручку, и когда она повернула ее, раздался дребезжащий звук цепи, которая двигалась в ржавом механизме. Валики вращались с трудом и болезненно, как поворачивается во сне старый человек. От ручки пришли в движение рычаги на резиновых
