Он снова повернулся к трейлеру. В дверном проеме стояла Шейла Фонтана, и Маклин вдруг осознал, что все эти волнения подействовали на его эрекцию. И эта была хорошая эрекция. Она обещала продержаться некоторое время. Он поднялся по резной лестнице с перилами, на которых были лица демонов, вошел в трейлер и закрыл дверь.
ГЛАВА 68
МАСКА ИОВА РАСКОЛОЛАСЬ
— Сестра! Сестра, проснись!
Она открыла глаза и увидела фигуру, стоящую над ней. Несколько секунд она не могла понять, где находится, и инстинктивно крепче схватилась за кожаный футляр. Потом она вспомнила: она в хижине Глории Бауэн, она задремала в тепле, исходящим от печки, и последнее, что она смогла припомнить, это что кто-то играет на флейте у костра снаружи.
Глория ее разбудила.
— Тебя зовет Джош! — сказала она Сестре испуганным голосом. — Скорее!
Что-то происходит со Свон!
Сестра встала. Пол, который находился рядом и все слышал, тоже поднялся с пола, где они спали. Они пошли за Глорией в соседнюю комнату, где увидели Джоша, склонившегося над Свон. Аарон стоял и смотрел широко раскрытыми глазами, держась за водоуказующую лозу.
— Что это? — спросила Сестра.
— Лихорадка! Она горит вся!
Джош взял кусок ткани из ведра с растаявшим снегом и отжал его. Он стал протирать холодной тканью шею и руки Свон, и мог поклясться, что видит, как в золотистом свете лампы подниматься пар. Он боялся, что все ее тело может вдруг пройти через точку воспламенения и взорваться.
— Нам нужно ослабить ее жар!
Пол коснулся руки Свон и быстро отдернул ее, как будто коснувшись печной дверки.
— Боже мой! И давно она так?
— Я не знаю. У нее был жар, когда я проверил час назад, но не такой.
Он снова опустил кусок ткани в холодную воду, и на этот раз приложил ее к Свон не отжимая. Свон сильно дрожала, голова ее дергалась взад-вперед, она тихо и ужасно стонала.
— Она умирает, Джош! — воскликнул Аарон. В его глазах были слезы. — Не давайте ей умереть!
Джош опустил руки в холодную воду и провел ими по горящей коже Свон. Она сгорала изнутри, так ужасно она горела. Он не знал что делать и смотрел на Сестру.
— Пожалуйста, — сказал он. — Помогите мне спасти ее!
— Вынесите ее отсюда! — Сестра ужа почти взялась, чтобы помочь вынести ее. — Мы можем покрыть ее снегом.
Джош подсунул руки под спину Свон и стал ее поднимать. Она дернулась, и ее обмотанные руки схватились за воздух. Он взял ее в свои объятия и положил ее голову себе на плечо. Тепло, исходившее от нее сквозь маску Иова, почти опаляло его. Он сделал два шага, когда Свон закричала, забилась и обмякла.
Джош почувствовал, что жар проходит. Почувствовал, что ужасное тепло покидает ее тело, как будто кто-то открыл дверь печи прямо ему в лицо. Почувствовал, что оно поднимается как пелена пара и держится на потолке прямо над его головой.
Она лежала у него на руках без движения, и Сестра подумала, что она умерла. О, Боже мой, Свон умерла.
Колени у Джоша почти подломились.
— Свон! — позвал он, и голос его дрогнул.
Ее длинное хрупкое тело остывало. Слеза почти ослепила его, и у него вырвалось рыдание, сотрясшее его тело.
Осторожно, нежно он снова положил ее на кровать. Она лежала как раздавленный цветок, вытянув руки и ноги.
Джош боялся взять ее запястье и проверить пульс. Боялся, что на этот раз искра жизни уйдет.
Но все-таки взял. И ничего не мог почувствовать. На несколько секунд он склонил голову.
— О, нет, — прошептал он. — О, нет, я думаю, что она…
Под пальцами у него почувствовалось слабое трепетание.
И еще раз. Потом третий и четвертый — все сильнее.
Он взглянул на лицо Свон. Тело ее дрожало — и тогда появился этот жуткий шум, как будто ломалась толстая сухая глина.
— Ее…
Лицо — прошептал Пол, стоящий в ногах кровати.
У линии волос вдоль маски Иова поползла трещина.
Она прошла там, где должен быть лоб, делая зигзаг на носу, затем вниз по левой щеке к челюсти. Единственная трещина стала расширяться, разломилась, от нее поползли другие. Части маски Иова стали отходить и отваливаться, как куски громадного струпа, под которым наконец-то зажила глубокая и отвратительная рана.
Пульс у Свон был бешеный. Джош опустил ее запястье и шагнул обратно, глаза были открыты так широко, что казалось, они сорвутся с поверхности его собственной маски. Сестра сказала:
— О-о…
— Боже, — закончила Глория.
Она схватила Аарона, прижала его к своему бедру, и положила руку на лицо, чтобы защитить его глаза. Но он ее отодвинул.
Маска Иова продолжала раскалываться, с небольшими хлопками и быстрым треском. Свон лежала тихо, за исключением того, что грудь ее быстро поднималась и опадала. Джош хотел коснуться ее, но не стал — потому что маска Иова вдруг треснула на две половины и упала с лица Свон.
Никто не шевельнулся. Пол выдохнул. Сестра была слишком ошеломлена, чтобы делать что-нибудь кроме того, как смотреть.
Свон еще дышала. Джош подошел к ней, взял фонарь с крючка на стене и поднял его над головой Свон.
У нее не было лица. Освобожденные от опавших куском маски Иова, черты Свон оказались стертыми, белыми и гладкими, как свечной воск, за исключением двух небольших отверстий ноздрей и щели у рта. Трепещущей рукой Джош провел пальцы по тому месту, где должна была быть ее правая щека. Они погрузились в беловатое скользкое вещество, которое имело консистенцию нефтяного желе. А под желеобразной массой…
— Сестра, — сказал он быстро, — вы это перенесете?
Он дал ей фонарь, и она увидела то, что было в трещинах, и почти что упала в обморок.
— Теперь держите фонарь крепче, — сказал он и вынул кусок ткани из ведра со снеговой водой.
Затем медленно и осторожно он стал стирать желеобразную массу.
— Боже мой! — его голос задрожал. — Посмотрите на это! Посмотрите!
Глория и Пол подошли поближе, чтобы посмотреть, а Аарон встал на цыпочки.
Сестра увидела. Она отвела в сторону кусок маски Иова и коснулась завитка волос Свон. Он потемнел от скользкой массы, покрывавшей его, но отсвечивал золотыми и рыжеватыми огоньками. Это были самые прекрасные волосы, которые она когда-либо видела, и они росли на голове у Свон сильными и крепкими.
— Аарон! — позвал Джош. — Пойди приведи Анну и Джина! Скорее!
Мальчик выскочил. Пока Джош продолжал счищать пленку, черты лица Свон стали проясняться.
И тогда он взглянул вниз на ее лицо, и коснулся лба. Лихорадка ее прошла, температура была почти нормальной. И хотя глаза ее все еще были закрыты, но она очень спокойно дышала, и Джош решил дать ей
