Маклин был ошеломлен. Никто, кроме охранявших его когда-то вьетконговцев, а это было целую вечность назад, никогда не осмеливался говорить с ним подобным образом. Обычно за такое неуважение он разрывал оскорбителя на кусочки, но он не мог спорить с человеком, у которого было лицо хамелеона и который носил рубашку с короткими рукавами, когда другие офицеры дрожали в пальто на шерстяной подкладке. Он вдруг почувствовал, что ослаб, как будто этот молодой незнакомец высасывал энергию и жизненную силу прямо из него. Незнакомец манипулировал его вниманием как магнит, и его присутствие наполняло комнату волнами холода, который стал их оплетать как ледяные нити. Он оглянулся, чтобы получить хоть какую-нибудь помощь от других, но увидел, что они тоже загипнотизированы и недееспособны — и даже Роланд отступил, опустив вдоль тела сжатые кулаки.
Молодой незнакомец опустил голову. В таком положении он оставался около тридцати секунд, когда он снова поднял лицо, оно было приятным и оба глаза опять были голубыми. Но в его вьющихся шатеновых волосах оставалась черная прядь. — Прошу прощения, — сказал он с очаровательной улыбкой. — Я сегодня не в себе. Я действительно хотел бы знать, чем вы кормите свои войска?
— Мы…
Захватили недавно консервированные продукты…
У Американской Верности, — наконец сказал Маклин. — Есть консервированный суп и тушенка…
Есть консервированные овощи и фрукты.
— И как долго такое снабжение может продолжаться? Неделю? Две?
— Мы идем на восток, — сказал ему Роланд, стараясь управлять собой. — В Западную Виржинию. По пути будем устраивать набеги на другие поселения.
— В Западную Виржинию? А что в Западной Виржинии?
— Гора…
Где живет Бог, — сказал Роланд. — Черный ящик и серебряный ключ. Брат Тимоти поведет нас. — Брат Тимоти был очень стойким, но и он раскололся, когда Роланд проявил к нему усиленное внимание в черном трейлере. По словам брата Тимоти, у Бога был серебряный ключ, который вставляется в черный ящик, и в сплошном камне открывается дверь. Внутри горы Ворвик — так сказал брат Тимоти — были коридоры с электрическим светом и гудящими машинами, которые крутили катушки с лентами, эти машины разговаривали с Богом, читая числа и факты, но это было слишком сложным для понимания брата Тимоти. Чем больше Роланд думал об этом рассказе, тем больше он убеждался в одной очень интересной вещи: что человек, который называл себя Богом, показал брату Тимоти комнату с компьютерными стойками, все еще подсоединенными к источнику питания.
И если под горой Ворвик в Западной Виржинии все еще находились работающие компьютеры, то Роланд хотел узнать, почему они там, и какую информацию они содержат — и почему кто-то был уверен, что они будут продолжать функционировать даже после всеобщей ядерной катастрофы.
— Гора, где живет Бог, — повторил незнакомец. — Ладно. Я сам хотел бы посмотреть на эту гору. — Он моргнул, и его правый глаз стал зеленым.
Никто не шевельнулся, даже охранники с винтовками.
— Посмотрите на эту кукурузу, — настоятельно посоветовал незнакомец. — Понюхайте ее. Она свежая, сорвана только пару дней назад. Я знаю, где находится целое поле растущей кукурузы, а еще там растут яблони. Сотни. Сколько времени прошло с тех пор, как вы пробовали яблоко? Или кукурузный хлеб? Или ароматную кукурузу, жареную на сковородке? — Он обвел всех пристальным взглядом. — Клянусь, что это было слишком давно.
— Где? — Рот Маклина наполнился слюной. — Где это поле?
— О…
Примерно в ста двадцати милях к югу отсюда. Городишко под названием Мериз Рест. У них там есть также и источник. Можете наполнить свои бутылки и фляги водой, у которой вкус солнечного света.
Его разноцветные глаза блестели, он подошел к краю стола Маклина. — В этом городе живет девчонка, — сказал он, положив ладони на стол, и наклонился. — Ее зовут Свон. Я бы хотел, чтобы вы с ней встретились. Потому что она заставляет расти кукурузу в мертвой земле, и она сажает яблочные семена, которые тоже растут. — Он ухмыльнулся, но в нем чувствовался гнев, его темный пигментированный нос выделялся как родимое пятно. — Она может заставить вырасти урожаи. Я видел, что она может делать. И если бы она была у вас — тогда вы бы могли прокормить свою армию, пока все голодают. Понимаете, что я имею в виду?..
Маклин дрожал от холода, который исходил от тела незнакомца, но не мог отвести взгляда от этих блестящих глаз. — Почему…
Вы все это мне говорите? Зачем это вам?
— О-о…
Давайте просто скажем, что я хочу быть на стороне побеждающей команды. — Темная пигментация исчезла.
— Мы идем к горе Ворвик, — сказал Роланд. — Мы не можем отклониться со своего маршрута на сто двадцать миль в сторону.
— Гора подождет, — тихо сказал незнакомец, все еще пристально глядя на Маклина. — Сначала я вас отведу, чтобы вы забрали девчонку. Потом вы можете идти искать Бога или Самсона, или Даниила, если хотите. Но сначала девчонка — и еда.
Молодой человек улыбнулся, и его глаза медленно стали одинакового голубого оттенка. Он теперь чувствовал себя гораздо лучше, гораздо сильнее. У меня хорошее самочувствие и настроение, подумал он. Может, именно будучи здесь, среди людей, думал он, у меня появятся хорошие идеи. Да, война хорошая вещь! Она прореживает население, при этом выживают только сильные, так что следующее поколение будет лучше. Он всегда был защитником человеческой природы войны. А может он чувствовал себя сильнее, потому что находился вдали от этой девчонки. Эта проклятая ведьмочка изводила души этих бедняков из Мериз Рест, заставляя их верить, что их жизнь снова чего-то стоит. А такого рода обман не терпим.
Он взял левой рукой карту Миссури и подержал ее перед собой, просунув правую руку под нее. Роланд увидел, как поднимается клочок голубого дыма и почувствовал запах горящей свечи. А потом на карте появился выжженный круг, примерно в ста двадцати милях к югу от их нынешней позиции. Когда круг уже окончательно проявился, незнакомец опустил карту обратно на стол перед Маклином; его правая рука была сжата в кулак, и вокруг нее вился дымок.
— Вот куда мы идем, — сказал он.
Альвин Мангрим светился, как счастливое дитя. — Правильно, братишка!
Впервые в жизни Маклин почувствовал, что теряет сознание. Что-то раскрутилось и вышло из-под управления; шестеренки великой военной машины, которой была Армия Совершенных Воинов, начали крутиться по своему собственному разумению. В этот момент он осознал, что на самом деле ему нет особого дела до метки Каина, ни до очищения человеческой расы, ни до объединения для борьбы с русскими. Все это было только то, что он говорил другим, чтобы заставить их поверить, что у Армии Совершенных Воинов высокие мотивы. И себя тоже заставить этому поверить.
Теперь он понял, что всегда хотел одного, только чтобы его снова боялись и уважали, как это было тогда, когда он был молод и сражался в других странах, до того, как его реакция стала не такой быстрой. Он хотелось, чтобы люди называли его «сэр», и чтобы они не ухмылялись, когда это делают. Он хотелось снова быть чем-то значительным, а не трутнем, засунутым в обвисший мешок с костями и грезящим о прошлом.
Он осознал, что перешел через черту, из-за которой нет возврата, и перешел куда-то по течению времени, которое вынесло его и Роланда Кронингера из Земляного Дома. Теперь возврата не могло быть — никогда.
Но какая-то часть его, глубоко внутри, вдруг вскрикнула и скрылась в темной дыре, ожидая, что придет нечто грозное, поднимет решетку и кинет еду.
— Кто вы? — прошептал он.
Незнакомец наклонился вперед, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от лица Маклина. Глубоко в его глазах, подумал Маклин, он заметил алые черточки.
Незнакомец сказал: — Вы можете называть меня… Просто Друг.
