В дверь постучали.
– Войдите! – крикнула Танон, а потом сердито посмотрела на няню. – А почему нет?
– Добрый день, Мэдок. – Ребекка проигнорировала вопрос Танон и улыбнулась темноволосому воину, вошедшему в дом. – Ты выглядишь гораздо лучше. Болезнь прошла?
– Bore da, – поздоровался в ответ Мэдок, слегка кивая головой. – Да, я поправился, и за это должен поблагодарить твой напиток с медом и корицей. – Он посмотрел на Хереворда непроницаемым взглядом. – Оторвись на мгновение от еды. Мне нужно, чтобы ты сходил со мной в конюшню. Я должен тебе кое-что показать.
– Конечно. – Хереворд, извинившись перед дамами, встал из-за стола. – Случилось что то плохое?
– Надеюсь, что нет. – Мэдок улыбнулся ему и повел к выходу.
– И все-таки его что-то тревожит. – Когда мужчины вышли, Танон нахмурилась и принялась убирать со стола. – Что-то произошло между ним и Гаретом, они оба стали задумчивыми и мрачными.
– Может быть, Гарет обнаружил, что Мэдок в тебя влюблен? – уверенным голосом произнесла Ребекка.
Танон рассмеялась.
– Мэдок?! – воскликнула она. – Глупости. Ему никто не нравится.
– Он глубоко прячет свои чувства из-за Гарета. Мэдок привязан к нему и предан всей душой.
Танон молча смотрела на няню, но ей и не надо было ничего говорить. Ребекка знала, о чем она сейчас думает. Глубоко вздохнув, няня наконец призналась в том, что уже давно не было секретом для Танон:
– Однажды я спускалась вниз по лестнице, это было вскоре после того, как твой отец приехал в Аварлох. Он улыбнулся мне. Больше ничего не произошло, но с того момента мое сердце было отдано ему.
Танон слушала ее без осуждения. Она понимала, что такое любовь, потому что выросла в любящей семье и потому что всей душой стремилась обрести то же счастье с Гаретом.
– Я не могу представить, как тебе было тяжело. Но теперь у тебя есть возможность узнать, что такое взаимная любовь. Я думаю, что ты уже давно нравишься Хереворду.
Ребекка рассмеялась.
– Да. Ох, бедный Хереворд.
– По-моему, он вызвался сопровождать меня, чтобы постараться забыть о тебе.
– Ему и в голову прийти не могло, что я поеду с тобой.
Они вместе засмеялись, а потом Ребекка встала со стула и приложила ладонь Танон к своей щеке.
– Я думала, что ты возненавидишь меня, если узнаешь о чувствах, которые я испытывала к твоему отцу.
– Я знала об этом долгие годы. – Танон решила не говорить ей, что об этом знали все, кто хоть раз видел, как она смотрит на него. – И у меня нет причин тебя ненавидеть. А теперь расскажи мне, – и зеленые глаза Танон озорно засверкали, – как Хереворд целуется? У тебя слабеют колени.
Ребекка покраснела, а потом захихикала, словно девчонка.
– Он поцеловал меня только один раз, но мне понравилось.
Дверь опять открылась, и в дом вошел Мэдок.
– Где Хереворд? – Танон посмотрела ему за спину. – Все в порядке?
– Да. В двери конюшни обнаружили щель, но потом оказалось, что виной этому конь Лльюида, который вырвался из стойла. Так что бояться нечего. – Он направился к Танон, и его взгляд смягчился. – Хереворд пошел в таверну, чтобы договориться с Падригом о починке двери.
Танон слегка улыбнулась ему. Неужели она действительно нравилась Мэдоку? Боже, пусть лучше это окажется неправдой. Он был вполне привлекательным мужчиной с длинными, черными как сажа волосами, падавшими на выразительные карие глаза. Под черной рубахой и короткими штанами скрывалось тело настоящего воина – поджарое и отточенное до совершенства. Она должна поскорее подыскать Мэдоку жену, чтобы та сделала его счастливым. Танон совсем не хотелось иметь рядом с собой еще одну Ребекку.
– Недалеко отсюда есть луг, где растут дикие амариллисы, а в воздухе пахнет жасмином, – сказал он, едва заметно поклонившись.
Танон едва не отступила назад, когда Мэдок подошел к ней поближе.
– Давай съездим за цветами. – Он остановился и взял со стола лилию. – Эти уже увядают.
Танон беспомощно посмотрела на Ребекку. Няня в ответ лишь пожала хрупкими плечами.
– У меня много дел по дому, – сказала Танон. – Может быть, когда Гарет вернется…
– Ты не должна бояться меня. – Мэдок взял ее за руку, прежде чем она успела отстраниться. – Я не тот жестокий зверь, каким был ночью в лесу, когда на наш лагерь напали заговорщики.
Она рассмеялась, а в глазах зажглась гордость.
– Я не боюсь тебя. – И в этом была доля правды. Танон хорошо помнила бесстрастного, свирепого воина, который спас ей жизнь, убив напавшего на нее врага. Но она уже умела выбрасывать этот образ из головы. – Дело в том, что я… – Танон смолкла, когда он опустил глаза, скрывая их под длинными, черными ресницами.
– Гарет доверил мне тебя. Я никогда бы не предал его в этом.
