комнату после кино, и они сразу упали на кровать, одежда куда-то испарилась, а тела восхищенно кинулись навстречу друг другу, подобно пойманным дельфинам, выпущенным обратно в море.
А она выхватила у него презерватив и швырнула в угол.
Момент был неподходящим для споров, но позднее Грег высказал ей свою озабоченность. Неужели она хочет забеременеть? Ведь они, в конце концов, пока еще школьники.
Холли лишь пожала плечами. Дело не в ее желании или нежелании, пояснила она, а в том, что необходимо полагаться на Порядок. Шанс священен. Его нельзя менять. Лишь Зло ведет нечестную игру.
— Я здесь, потому что выиграла этот момент, — добавила она. — Судьбе нельзя диктовать; вот почему я сейчас с тобой.
Она не забеременела — ни в этот раз, ни позже. В следующем году они перешли в выпускной класс.
— Я никогда не видел твоих родителей, — сказал как-то Грег.
— Хорошо, я их вытащу из кладовки. Хотя, боюсь, тебе с ними будет скучно. У них очень ограниченная программа. Они ведь роботы, одна видимость.
И Грег приехал к ней в субботу вечером, мать Холли угостила его ужином, а отец — симпатичный седой мужчина с квадратной челюстью — говорил о футболе.
Родители Холли и впрямь были скучноваты и нередко повторялись в разговоре, но показались Грегу в достаточной степени человечными.
— Если у тебя родители роботы, — пошутил он, — то и ты сама робот.
Холли закатила глаза.
— А что, для тебя все люди в одинаковых костюмах тоже выглядят одинаково? — поинтересовалась она. — Не говори глупости.
Тело Холли Били, пояснила она, как и тела ее родителей — эти смертные движущиеся оболочки — подлинны. Если их вскрыть, окажется, что они люди до мельчайших подробностей. Но два из этих трех тел — лишь оболочки. Третье же, то есть блистательная Холли Били, недавно прибыло на Землю из… другой вероятности. Или, как принято говорить на земле, из параллельной Вселенной. И если ее приятель, размазня по имени Грег, не в состоянии почувствовать разницу между четой ходячих тостеров и ошеломляющей личностью Холли Били, то он не достоин ее общества.
Грег извинился за свою недогадливость:
— Не смей даже дразнить меня намеками на то, что уйдешь. Я не смогу без тебя жить.
— Осторожнее, — предупредила Холли, касаясь пальцем его губ. — Никогда не угрожай будущему. Того, что у нас есть, вполне достаточно.
А теперь ее не стало, и он не мог с этим смириться. Ему было мало всех лет, прожитых вместе.
Моросил дождь, и Грег задумался, не отражает ли хмурый день его настроение. Когда он прежде приезжал в Свипер-сити вместе с Холли, погода стояла солнечная, а улицы заполняла праздничная толпа.
Когда приезжаешь в Свипер-сити с Земли, он преображается на человеческий лад. После рождения дочери они часто бывали здесь. Делали небольшие ставки, открывали двери вероятностей, выигрывали или проигрывали и возвращались с удачей или неудачей в Лисбург, штат Вирджиния, где жили.
Тогда они были молоды и везучи.
Грег вошел в вагон, отыскал свободное место. Он предпочел бы ехать в одиночестве, но вагон быстро заполнился, и рядом с ним уселся мужчина средних лет в очках с тонкой оправой и шляпе- котелке.
— Не возражаете, если я закурю? — спросил мужчина, доставая трубку.
— Нисколько.
Мужчина уставился на светящуюся голограмму в руке Грега.
— Петиция? — спросил он.
— Да.
— Возлюбленная?
— Жена.
Мужчина кивнул, задумчиво затянулся и вздохнул.
— Случайно мы приходим, случайно уходим, — сказал он.
Безобидное утверждение, которое мог произнести любой житель Свипер-сити. Но в Греге оно породило иррациональную ярость, желание вцепиться в горло этому невозмутимому начетчику и задушить его, вопя на весь вагон: «Везение твое кончилось! Ты сидел рядом с неверующим!»
Вместо этого Грег уставился в окно. Огни Свипер-сити уплыли назад, и мрак за окном превратил стекло в черное зеркало. В нем он увидел себя — темноволосого мужчину средних лет, напряженного, но меланхоличного на вид и с отрешенностью в глазах, точно он уже признал поражение и увидел, как мелькающая мешанина цифр внезапно останавливается и вспыхивает красным, означая непоправимый проигрыш.
И тогда с черного потолка прогремит голос:
— Она мертва навсегда, и ребенок тоже. Да будет так. Петиция была исполнена по всей форме и апелляции не подлежит. Проситель должен дождаться решения Хранителя Судьбы.
Этим решением, разумеется, станет смерть — новый прилив цифр, который безразлично поглотит Грега. И его уничтожение станет просто примечанием, событием без последствий. Но он уже будет мертв, когда захлопнется последняя вероятностная дверь, когда Холли и Мириам исчезнут навсегда, а жизнь лишится смысла.
Грег и Холли закончили среднюю школу. Оба поступили в университет штата Вирджиния. Их друзья удивлялись, что они не живут вместе, но будто обитают в своем, отдельном мире. С другими они были вежливы, но сдержанны, не в силах скрыть правды: мир за пределами их взаимного обожания был химерой, наполненной суетой, еле слышными голосами и дурацкими социальными условностями.
— Мы станем жить вместе, когда поженимся, — сказала Холли. — Мне надо сообщить новость отцу.
— Я думал, твой отец — робот.
— Моему
— Великая философия, — буркнул Грег. Холли поцеловала его в губы.
— Ничего, он свыкнется, — сказала она. — Он меня обожает.
Они поженились за год до выпуска. Свадьба была скромная, пригласили лишь несколько друзей- студентов, сестру и родителей Грега и родителей-роботов Холли.
— Насколько я понял, твой отец меня не одобрил, — сказал Грег.
— Твой настоящий отец.
— Нет, — Холли вдруг стала печальной. — Он смирился с нашим браком, но это оказалось для него ударом.
Вечером накануне свадьбы Холли пригласила Грега в свою квартирку над гаражом. Гораздо чаще она ночевала в двухкомнатной квартире, которую снимал Грег, неподалеку от университета.
— Ты никогда не спрашивал, куда я ухожу, — сказала Холли.
— Нет, — согласился Грег, и трепет сердца подсказал ему, почему.
Он боялся, что это знание может их разлучить. Когда она куда-то исчезала, он приезжал к ее квартирке, видел перед домом ее машину, заглядывал в освещенные окна и убеждался, что ее нет… И сомневался, что ему хочется знать, где она пропадает.
Похоже, она ощутила это и крепче прижалась к нему.
— Я не уезжаю далеко, — сказала она. — И всегда помню о тебе, где бы ни находилась. Но мы скоро поженимся. Тебе нужно увидеть мой дом. Там могут сбыться наши мечты.
