Абуэла. Отец посмотрел на Джона Грейди, потом опять устремил взор в окно.
Она хотела, чтобы я поехал к ней, сказал он. Почему же ты не поехал?
Поехать-то я поехал. Только недолго продержался.
Джон Грейди кивнул.
Она вернулась не из-за меня, а из-за тебя. Это я, собственно, и хотел тебе рассказать.
Понятно.
Хозяин принес обед сыну и пирог отцу. Джон Грейди протянул руку за солонкой и перечницей. Он ел не поднимая головы. Хозяин подошел с кофейником, наполнил их чашки и ушел. Отец затушил сигарету, взял вилку, стал ковырять пирог.
Она проживет дольше, чем я. Хотелось бы, чтобы вы поладили.
Джон Грейди промолчал.
Если бы не она, я бы тогда не выжил, не сидел сейчас с тобой… Там, в Гоши, я мысленно разговаривал с ней часами… Уверял, что она из тех, кто может сделать все, что только пожелает. Я рассказывал ей о других ребятах, которые, как мне казалось, не выстоят, и я просил ее молиться за них. Кое-кому удалось выжить. Конечно, я тогда был сильно не в себе. Какое-то время, во всяком случае. Но если бы не она, я бы не выжил… Черта с два тут выживешь. Но об этом я никому никогда не говорил. Она даже и не догадывается об этом.
Сын молча ел. За окнами темнело. Отец пил кофе. Они ждали Артуро, который должен был приехать на грузовике. Напоследок отец сказал, что эта страна никогда не будет такой, как прежде.
Люди потеряли чувство безопасности. Мы как команчи двести лет назад. Нам неизвестно, что случится завтра, кто тут будет всем заправлять. Мы даже не знаем, какого цвета кожа будет у этих ребят…
Ночь выдалась теплая. Он и Ролинс улеглись прямо на шоссе, чтобы погреться о еще теплый асфальт. Они смотрели, как с черного небесного свода падают звезды. Где-то в доме хлопнула дверь. Кто-то что-то крикнул. Койот, жалобно завывавший в горах, вдруг умолк, но потом снова завел свою тоскливую песню.
Это не тебя зовут?
Может, и меня, сказал Ролинс.
Они лежали на асфальте раскинув руки-ноги, словно пленники, которых на рассвете должны судить.
Ты сказал своему старику?
Нет, пробормотал Джон Грейди.
Скажешь?
Зачем?
А когда вам надо съезжать?
Первого июня.
Не хочешь подождать до июня?
Что толку?
Ролинс поставил каблук сапога одной ноги на носок другой.
Мой отец сбежал из дома в пятнадцать лет. Иначе я родился бы в Алабаме.
Ты вообще не родился бы.
Почему ты так думаешь?
Потому что твоя мать родом из Сан-Анджело и он бы никогда не познакомился с ней.
Он познакомился бы с кем-то еще.
И она тоже.
Что ты хочешь этим сказать?
То, что ты не родился бы.
Вот заладил! Значит, я родился бы где-то в другом месте.
Но как?
Как-как… А никак!
Если бы твоя мать родила ребенка от другого мужчины, а твоему отцу родила бы сына другая женщина, кто из этих двоих был бы ты, а?
Никто.
Вот видишь!
Ролинс лежал и молча смотрел на звезды.
И все равно я где-нибудь да родился бы. Может, я выглядел бы не так, как сейчас, но если бы Богу было угодно, чтобы я появился на белый свет, значит, я бы все равно родился.
А если бы ему не было угодно, то и не родился бы.
От твоих «если бы» у меня башка болит.
У меня самого болит.
Ну так что же ты думаешь?
Не знаю, сказал Ролинс.
А кто тогда знает?
Если бы ты был из Алабамы, то тебе имело бы смысл отправиться в Техас, так? Но раз ты уже в Техасе… В общем, не знаю… У тебя куда больше причин смотаться отсюда, чем у меня.
А какие такие причины держат тебя тут? Думаешь, кто-нибудь помрет и оставит тебе наследство?
Ничего я не думаю!
И правильно делаешь. Потому что никто тебе наследства не оставит.
Снова хлопнула дверь. Снова в темноте раздался голос.
Я, пожалуй, пойду, сказал Ролинс.
Он встал, одной рукой отряхнул штаны, а другой надел шляпу.
Если я останусь, ты все равно тронешься?
Джон Грейди сел, тоже надел шляпу.
Я уже тронулся.
В последний раз он увидел ее в городе. Он зашел в мастерскую Каллена Коула на Норт-Чадборн-стрит, чтобы запаять мундштук, и потом двинулся по Туиг-стрит. Тут он увидел, как она выходит из «Кактуса». Он хотел было перейти на другую сторону, но она окликнула его, и он остановился и стал ждать, когда она подойдет.
Ты от меня бегаешь?
Он посмотрел на нее.
Я не бегаю. Ни от тебя, ни за тобой.
Сердцу не прикажешь, верно?
Главное, чтобы все были довольны.
Я хочу, чтобы мы остались друзьями.
Друзьями так друзьями. Но я тут долго не задержусь.
Куда собрался?
Пока не могу сказать.
Почему это?
Не могу, и все!
Он снова посмотрел на нее. Она не сводила с него глаз.
А что он скажет, если увидит, как мы тут с тобой стоим?
Он не ревнив.
Это хорошо. Полезное свойство. Избавит его от множества огорчений в будущем.
На что ты намекаешь?
Ни на что. Мне пора.
Ты меня ненавидишь, да?
Нет.
Я тебе не нравлюсь?
