– …пока убивали Джейкоба, – закончила за меня Лизбет.
Вот черт! И почему я оправдываюсь? Да потому, что действительно чувствую себя виноватым в смерти Джейкоба. Его ведь прикончили буквально у меня под носом. Пусть он нанял меня не для того, чтобы охранять ею персону, но Лизбет права. Если бы Джейкоб подозревал, что кто-то собирается его убить, он поручил бы мне и эту работенку.
– По условиям договора…
Лизбет не дала мне закончить. Презрительно мотнув бетонированными локонами, она повернулась к Инес:
– А вы небось собираетесь сказать, что Джейкоб так и не подписал новое завещание?
Думаю, примерно так выглядел пресс-секретарь владельцев «Титаника» на следующий день после того, как судно затонуло. Инес сгорбилась, из-за стола торчали лишь острый нос, серьги-виноградины да пучок с воткнутым в него карандашом.
– Ну… – послышался тихий шелест.
– Что «ну»? – рявкнула Лизбет. – Что еще за ну?!
– Ну… встреча мистера Вандеверта с мистером Габбардом была назначена на завтра.
Шепот Инес был едва различим, но у Лизбет, как я понял, со слухом все в порядке. Лицо под окаменевшими волосами побагровело.
– Я все документы напечатала.
Должно быть, Инес хотела сказать, что ее не в чем упрекнуть. Она сделала все, что в ее силах, чтобы новое завещание было подписано. Но подобная расторопность ничуть не смягчила Лизбет. Она мрачно посмотрела на секретаршу и повернулась к мужу.
– Видишь? – прошипела Лизбет. – Что я тебе говорила? Я знала! Я знала! – На мгновение мне показалось, что сейчас она затопает ногами. – Проклятье! А теперь все останется как было! Проклятье! Проклятье! Проклятье!
Глазки-пули устремились на дверь кабинета Джейкоба.
– А вы уверены, что старикан откинул копыта? Может, он просто притворился мертвяком?
Ну, знаете! Если Джейкоб лишь притворяется, тогда Чарли Чаплин вкупе с Бастером Китоном в подметки ему не годятся.
Лизбет шагнула к кабинету. Долю секунды я испытывал почти неодолимое желание позволить ей ворваться туда и самолично убедиться, что Джейкоб мертв, но в последний миг решил, что не стоит. Такого не заслуживала даже Лизбет. Кроме того, ее сирена гражданской обороны могла превзойти ту, что имелась в распоряжении Инес. Я преградил ей путь.
– Лизбет, вам не следует туда заходить.
Она уставилась на меня, секунд тридцать сверлила взглядом, затем, видимо приняв решение, тряхнула бетонными волосами и повернулась к мужу:
– Хорошо. Иди ты, Р.Л.! Иди и проверь! Может, Хаскелл умеет отличать мертвых от живых не лучше, чем охранять людей.
Вот язва. Надо было все же запустить ее в кабинет да еще запереть за ней дверь.
Однако Р.Л. не пришел в восторг от предложения Лизбет. В последний раз такое выражение на его лице я видел в школе, когда тренер футбольной команды поручил ему держать двухметрового громилу из команды соперника. Открыв рот, Р.Л. смотрел на Лизбет, и кровь медленно отливала от его красивого лица.
– Милая, я понимаю в мертвецах не больше Хаскелла, – прохрипел он. – А Хаскелл профессионал.
По-моему, Р.Л. перепутал меня с судмедэкспертом, но я решил, что сейчас не время вдаваться в дискуссию относительно профессиональных знаний частного детектива.
«Милая» презрительно хмыкнула:
– Чушь! Ты мужчина или нет? Ты сейчас же пойдешь и посмотришь на Джейкоба! Кто знает, вдруг еще не поздно сделать искусственное дыхание. По телевизору такое показывают все время. Может, это надолго и не подействует, но нам много времени не надо. Достаточно, чтобы Джейкоб подписал завещание…
Р.Л. выглядел так, словно это ему скоро понадобится искусственное дыхание. Он тревожно покосился на дверь кабинета, затем повернулся ко мне:
– Хаскелл, ты совершенно уверен?..
Я кивнул. Если Джейкоб не умер, то он, наверное, поставил мировой рекорд по задержке дыхания.
– Да, Р.Л., уверен. Мне очень жаль.
Р.Л., судя по виду, ни о чем не сожалел. На лице его отразилось облегчение. Он повернулся к жене:
– Вот видишь?
Лицо его законной супруги выражало отвращение.
– Нет, не вижу, и ты тоже не видишь! А теперь двигай туда и…
Следовало помочь однокашнику, пока Лизбет силой не втолкнула его в кабинет отца.
– Нам все равно нельзя туда заходить, – веско сказал я. – Шериф велел мне никого не пускать.
Я несколько преувеличил истинные слова Верджила, но выражение лица Р.Л. сообщило мне, что я поступил правильно. На мгновение даже показалось, что Р.Л. рухнет на колени и облобызает мои башмаки.
