— Убийцы считают меня мертвым. Не хочу их разочаровывать.
— Ты действительно умрешь, если не скрепить позвонок, не сшить главные кровеносные сосуды, нервные волокна, мышцы. Даже если выживешь, может начаться разрушение спинного мозга, ведущее к параличу нижних конечностей, в лучшем случае — к хромоте.
— Они возвратятся и прикончат меня.
— Я знаю один маленький частный госпиталь, где тебя никто не найдет…
Тут в дверь постучали. Я скосил глаза и увидел Би-Би. Он навалился на дверь и барабанил в нее, не надеясь на ответ. При этом он всхлипывал.
— Открой, — попросил я Дока.
Беспризорник не ожидал, что дверь отъедет. Его красные от слез глаза удивленно расширились.
— Дрейер-сан! Вы…
— Живой? — подсказал я.
— Я видел того, с баллончиком…
— Ты был здесь? — Так вот кто промелькнул за спиной у типа, устроившего мне ловушку!
— Я шел за вами от Элмеро, потом проследил, куда вернулся тот, с баллончиком.
Я бы завопил от восторга, если б смог.
— Куда?
— «Бедеккер-Северный», филиал «НейроНекс».
Все сошлось. Я их насторожил, они проследили за мной, выяснили мою подноготную и приговорили к смерти. Когда я встану на ноги — вернее, если встану, — то непременно верну долг.
Би-Би схватил меня за руку — я не почувствовал прикосновения.
— Как хорошо, что вы живой, Дрейер-сан.
— Мистер Дрейер, парень.
Через неделю я вернулся домой. Меня не хотели выписывать, но я взбунтовался. Хорошенького понемножку! Дай им волю, они держали бы меня на койке месяц. Они сшили все в первый же день, а потом пошло лечение для ускоренного заживления костей и нервных волокон. Через пару дней я стал чувствовать себя лабораторным кроликом. Всем белым халатам хотелось со мной поговорить, пощупать меня. Тошно!
Словом, я вернулся домой со стальной конструкцией на шее. Болты в ключицах, в позвоночнике, в черепушке! Головой не покрутить — изволь поворачиваться всем телом. Киборг, да и только!
Доктора засели было строчить про меня статейки, но Док первым застолбил заявку. Ведь благодаря мне он надеялся вернуть лицензию. Мог ли я возражать? Но кое в чем я его все-таки ограничил: запретил использовать мое имя и велел дождаться, пока я разберусь с «НейроНексом».
Домой меня доставил Док. Дверь нам открыл беспризорник. У него на плече нежился предатель Игги.
— Мистер Дрейер, мистер Дрейер! С возвращением! — Он вибрировал от воодушевления.
— Что ты здесь делаешь?
— Как «что» — живу. Прибираюсь. Кормлю собачку. — Он погладил Игги.
— Это не собака, а ящерица.
— Тебе нужен присмотр, Сиг, — сказал Док. — Би-Би возьмется за это.
Беспризорный нахал хотел уложить меня в кровать, но я дотащился до кресла, которое приняло форму тела.
— Без помощи тебе не обойтись, — сказал Док. — Я научил Би-Би колоть нейростимуляторы, ускоряющие процесс заживления.
Я оглядел свою секцию. Чисто — гораздо чище, чем после автоуборщика.
— Как ты сюда попал? — Открыть дверь мог отпечаток моей ладони. Существовал также ключ, но парню я его не давал.
— Я не уходил.
— Ты сидел здесь неделю?!
Он восторженно улыбнулся.
— Класс! Жратва есть, кровать есть. Душ, видик. Смотрел день и ночь. — Он раскинул руки. — Рай!
Надо сказать, что парень отъелся. То есть остался, конечно, тростинкой, но уже не гнущейся.
— Мне хоть что-нибудь оставил?
— Конечно! — Он бросился к кухонному комбайну.
Док подмигнул мне.
— Он справится.
Я ничего не ответил. Нескладная обезьяна металась по моей секции, как по собственной клетке. Мне не очень-то нравилось делить с кем-то кров, но я понимал, что должен смириться — по крайней мере, временно.
Признаться, Би-Би истово исполнял свои обязанности. Он хорошо научился пользоваться нейростимуляторами и свято соблюдал график процедур. Он массировал мои бесчувственные конечности, содержал в порядке секцию, бегал за покупками и без перерыва молотил языком. В основном, задавал мне разные вопросы. Этот парень впитывал информацию, как губка, сведения проваливались в него, словно в черную дыру. Он почти ничего не знал об окружающем мире, и каждое мое слово несло ему откровение. Я был для него фонтаном открытий. Он считал меня величайшим человеком на земле. Ну а я, как мог, открещивался от этой роли.
Правда, своей непрестанной болтовней он отвлекал меня от мыслей о «пуговицах». Пока что «ломки» я не испытывал. Дай-то Бог…
— Как ты узнал, что это была молекулярная проволока? — спросил я на третий день, когда он колол мне стимулятор заживления костей. Я морщился от гула в ушах и зуда во всем теле.
— Там для нас она — первое дело.
— Вы что, сносите головы людям?
— Крысам.
— Как это?
— Натягиваем проволоку перед норами, как… — Он запнулся.
«Как перед моей дверью». Видя, что ему стало неловко, я проявил снисхождение.
— Чтобы крысы не поедали ваши припасы?
— Нет. Это охота. Мы едим крыс — ничего, вполне.
Меня чуть не вырвало. Пора было поменять тему.
— Кстати, что такое «Би-Би»?
— Бэби-Бой.
У меня почему-то пересохло в перерезанном горле.
Потом нас навестило официальное лицо — охранник жилого комплекса. Я полюбовался через дверь формой и унылой физиономией, знакомой мне уже много лет.
— Сигмундо Дрейер? — спросил он с порога, пялясь на мой «ошейник».
— Чему обязан?
— Поступила жалоба на зловоние из вашей секции.
— Ну да?
— Сказали, что пахнет разложением.
Я напрягся, но не забыл, с кем беседую.
— Разве вы что-нибудь чувствуете?
— Да нет, ничего, — признался он.
— А кто вам позвонил?
— Анонимная жалоба.
— Разберитесь с источником жалобы, — посоветовал я.
Он криво улыбнулся, козырнул и был таков.
