Глава вторая
НЭН
На мой взгляд, во всем была виновата Берт. Если бы тогда, в четверг вечером, она пребывала в более радужном настроении, возможно, я бы вообще не включила телевизор. А если бы я не включила телевизор, ни одна из нас не оказалась бы в полицейском участке.
Хотя, если откровенно, кое-что из последовавших событий все-таки произошло бы, но тот, первый, визит в полицию – главным образом на совести Берт и ее паршивого настроения.
Едва взглянув на ее лицо, я поняла, что сестрица не в духе.
С огромной сумкой из «Галереи» в одной руке и пакетом из «Макдоналдса» в другой, она, улыбаясь, переступила порог моей квартиры, но улыбка эта меня не одурачила. Когда знаешь чье-нибудь лицо так же хорошо, как свое собственное, – ибо, по сути, оно и есть твое собственное, – то читаешь на нем, как на доске объявлений.
Доска объявлений Берт гласила: «Мне хреново».
Впрочем, если подумать, на доске объявлений Берт никогда бы не появилось слово «хреново» – учитывая, с каким завидным постоянством она пилит меня, призывая следить за своей речью. Я, конечно, пыталась объяснить ей, что для диск-жокеев это что-то вроде производственных издержек. Когда по пять часов на дню проводишь перед микрофоном, старательно следя, чтобы в эфир не просочилось ни единого бранного слова, то создается чертовски солидный их запас.
Однако Берт никогда не проявляла понимания в этом вопросе. Совсем недавно она на полном серьезе заявила мне: «Настоящим леди, получившим университетское образование, нет нужды опускаться до ругательств, чтобы самовыразиться». Ну прямо вылитая матушка.
Разумеется, мой отклик на это откровение был следующим:
– И в какой же заднице ты наковыряла эту дерьмовую идею?
В ответ на мой ответ Берт стремительно выскочила из комнаты.
Ну что тут сказать? Судя по всему, тридцать девять лет назад, когда мы с Берт разделялись в утробе, ген сквернословия целиком достался мне – видимо, по ошибке. Так что, с учетом всего вышесказанного, доска объявлений Берт гласила не «Мне хреново», а «Я на взводе».
– Эй, Нэн! – пропела Берт. – Привет!
Я сидела на софе, просматривая почту, но интонация Берт привлекла мое внимание. Прервавшись на середине изучения телефонного счета за месяц, я уставилась на сестру. После развода Берт я еще ни разу не видела, чтобы она лучилась счастьем, но в ту минуту голос ее звучал лишь чуточку менее жизнерадостно, чем у дамочки из рекламного ролика.
Так в чем же дело?
– Привет, – осторожно отозвалась я.
Взгляд мой самопроизвольно скользнул к огромной сумке, что Берт держала в руках. Даже Санта-Клаус не набивает так свои подарочные мешки. Похоже, Берт сошла с ума и скупила половину супермаркета. Вообще-то я совсем не против того, чтобы сестренка слегка себя побаловала, – имеет же она право на толику радости после всех неприятностей, свалившихся на нее. С другой стороны, я не могла не отметить, что этот шоппинг-тур совершила особа, до сих пор не заплатившая мне за квартиру за прошлый месяц. А уже, между прочим, пятнадцатое число.
От всего этого лично мне стало не так уж хорошо. И вовсе не улыбалось спрашивать Берт про деньги. Чем я, собственно, и занималась каждый месяц с тех пор, как она стала моей квартиранткой.
Самой себе я напоминала жалкую псину, выклянчивающую подачки возле барского стола.
Тут поневоле задумаешься, такой ли уж светлой была мысль предложить Берт снять половину моего дома.
Но в то время это казалось ответом на молитву. Особенно если молитва звучала следующим образом: «Господи, пошли мне для разнообразия квартиранта, который пребывает в своем уме».
Пять лет назад, покупая этот коттедж, я понимала: чтобы ежемесячно выплачивать кредит, мне придется сдавать вторую половину. Чего я не представляла – так это что совершенно нормальных с виду людей с хорошими рекомендациями могут арестовать за выращивание марихуаны в металлических корытах.
И что совершенно нормальные с виду люди с хорошими рекомендациями предпочтут сваливать мycop огромными кучами на парадном крыльце, нежели приподнять свои седалища и дотащиться до ближайшего мусорного бака.
Равно как и то, что совершенно нормальные с виду люди с хорошими рекомендациями бывают склонны прогуливаться по двору в чем мать родила.
Мистер и миссис Нудисты были моими последними квартирантами. Соседки, две тщедушные старушки, едва не оборвали мне телефон, рассказывая об этой парочке. Все бы ничего, но мистер и миссис Нудисты приближались к седьмому десятку и на греческих богов походили весьма отдаленно. Так и хотелось им крикнуть: «Эй, прикройте же свои дряблые задницы!»
Насколько мне помнится, именно это я в конце концов им и прокричала.
Арендный договор Нудистов истек в тот же день, когда Берт подала на развод. Сестренка с замогильными интонациями приняла предложение стать моей квартиранткой, а мне, выслушав ее согласие, стоило некоторых усилий состроить скорбную физиономию, когда она рассказьшала о крушении семейного корабля. Нет, я, конечно, понимала, что Берт и детям нелегко, но в то же время не могла сказать, что самой мне так уж плохо.
Я даже собиралась предложить Берт приобрести половину этого коттеджа, так как ей пришлось продать Джейку свою половину их общего дома. Но это было до того, как я обнаружила, сколь «аккуратно» Берт платит за квартиру. И как безрассудно тратит деньги, когда пребывает в депрессии.
От Берт не укрылся мой взгляд, неуклонно подбирающийся к пакету с покупками, ибо она незамедлительно бросила этот самый пакет в угол за кресло, после чего произнесла с непривычным воодушевлением:
– Ну и?
Я насторожилась.
– Этот тип тебе позвонил?
– Какой тип? – логично поинтересовалась я.
Берт подошла к журнальному столику, за которым я сидела, и плюхнула наш ужин от «Макдоналдса» поверх стопки журналов.
– Ну тип, – повторила она, присаживаясь на софу. – Ну ты же знаешь, тот парень.
– Как его зовут? Берт поджала губы.
– Мне он не представился, но ты-то не могла его забыть.
Ее тон подразумевал, что если я забыла этого парня, значит, наверняка перенесла серьезную мозговую травму в процессе нашего рождения.
Очевидно, я подтвердила ее худшие опасения, ибо ничего не ответила.
Мое молчание вдохновило Берт на пространный рассказ о том, как некий придурок пытался подцепить ее в обеденный перерыв. Послушать Берт, так он был настоящим Адонисом, – Адонисом с бородкой, в сером пальто и с глазами Пола Ньюмена.
Насчет Пола Ньюмена я ничуть не удивилась. На мой взгляд, Берт слишком насмотрелась фильмов и всякой ерунды по телевизору, так что теперь всех знакомых и незнакомых сравнивает с представителями актерской братии.
Отложив счета, я потянулась к пакету с едой. Итак, насчет Пола Ньюмена я
