отыскать.
– Слишком много «может», – покачала я головой.
– Ладно. Если Теннисон ни при чем, тогда гибель Рассела и Элис должна быть как-то связана с теми делами, которые Рассел крутил с Гленом.
– А что, если они вдвоем срубили деньжат, а потом Глен не захотел делиться? Вот и порешил Рассела и Элис, чтоб оставить себе весь навар.
– Не знаю, – вздохнула Берт и, поразмыслив, продолжала: – Знаешь, что еще может быть?
– Шантаж! – хором сказали мы.
– К примеру, Рассел с Гленом все же каким-то образом выследили Теннисона, – рассуждала Берт, – и стали его шантажировать. Мол, или давай плати, или сдадим тебя в полицию.
– Но все равно непонятно, при чем здесь мы. Мы ведь даже не помним этого Теннисона.
– А вдруг у него паранойя? – предположила Берт. – Что, если он убивает всех, кто, по его мнению, может его помнить? Тогда понятно, почему погиб Рассел. И зачем стреляли в нас.
– Все равно неясно, кто та тетка из мотеля, – заметила я.
Нахмурившись, Берт потерла лоб.
– Господи, даже голова разболелась! У меня такое чувство, словно кого-то в этой истории мы должны знать. Или что-то.
– Ни черта мы не знаем! Нам даже неизвестно, поймали этого Теннисона или нет. Если об этом и писали в газетах, мы, наверное, тогда учились в колледже и могли пропустить.
Берт вздохнула:
– Можно, конечно, опять посмотреть микрофильмы, но ведь придется прошерстить все годы после убийства.
Я покосилась на нее.
– Есть другой способ…
Вдавив педаль газа, я проскочила поворот на бульвар Наполеона и затормозила у бензоколонки. Там был очень удобный телефон-автомат: достаточно протянуть руку – и звони, не вылезая из машины.
Опустив стекло, я запихнула в прорезь монету и набрала номер «горячей линии» нашей радиостанции. Дейл Кертис, режиссер программы новостей и настоящий трудоголик, был, представьте, воскресным днем на службе, и в прекрасном настроении. Внешне Дейл смахивает на престарелого хиппи – с соответствующим гардеробом, так что никого не удивляет, что у него явно отсутствует личная жизнь.
Что у Дейла есть, так это связи в полиции Луисвиля. Те самые безымянные «источники», на которые всю дорогу ссылаются репортеры. Люди, которые снабжают его информацией, не задавая лишних вопросов. Дейл снял трубку после первого же гудка, и я коротко изложила суть дела.
– Ясен перец, детка, – отозвался Дейл. – Звякну тебе опосля в твою берлогу, как только разживусь фактурой.
Он на самом деле так разговаривает. Отчасти это объясняет, почему у него нет личной жизни.
– Я буду у сестры. – И продиктовала ему оба телефона.
– Заметано, куколка, – жизнерадостно кукарекнул Дейл и дал отбой.
Залив полный бак, мы отчалили домой. Еще издали я заметила на крыльце Берт темный силуэт. У меня свело живот.
– Кто это? – испуганно прошептала Берт. Не в силах разобрать с такого расстояния, я быстренько прикинула возможные варианты. Трент. Джейк. Глен. Гецманн. Один из Болванов. И – о да! – мистер Маньяк-Убийца.
Темный силуэт, очевидно, узнал мою машину, ибо принялся размахивать руками. Я пригляделась. Убийцы-параноики обычно машут руками? Вроде бы нет. Я расслабилась. Наверное, это снова Трент, решил сыграть на бис вчерашнюю партию с пиццей. Возможно, на сей раз дуэтом с Берт. Как говорится, куй железо, пока горячо.
Я прибавила газу, искоса глянув на Берт. Никаких сомнений: она думала о том же, ибо на губах ее расцветала улыбка.
Я тоже улыбнулась. Сдается мне, сестренка запала на этого сыщика. Ну и на здоровье.
Лишь подкатив поближе, мы опознали хлопающий крыльями силуэт.
Это был Джейк. Рядом с ним на ступеньках покоились несколько больших белых пакетов с иероглифами на боках. Так-так-так. Похоже, Джейк вознамерился последовать примеру Трента и решил побить пиццу соперника китайскими изысками.
Едва мы вылезли из машины, Джейк зашагал к нам, не сводя глаз с лица Берт. Одет он был в свою нынешнюю униформу – джинсы в обтяжку, высокие ботинки, расхристанная клетчатая рубашка, ковбойская шляпа и ветровка. Хорошо хоть, избавился от цыплячьего пера в ухе – заменил его на скромный бриллиант.
К бывшей жене Джейк приблизился чуть ли не робко. Будь шляпа у него в руках, а не на голове, он бы, наверное, нервно теребил ее, как Гэри Купер, приглашающий на свидание дочку хозяина ранчо. Одну руку Джейк держал за спиной.
– Как дела, Нэн? – скороговоркой бросил он мне, не сводя глаз с Берт.
И как только я, дура, могла хоть на секунду вообразить, будто Джейк положил на меня глаз? Слепому видно, он все еще без ума от Берт.
– Как дела, Берт? Я тут поесть принес? Думал, мы втроем посидим немножко?
Мать честная, и каждую фразу он произнес с вопросительной интонацией! Не знаю, как Берт, но лично мне больше нравился самоуверенный Джейк, нежели этот чудик-нытик.
– Наверное, я вчера малость перегнул палку? – продолжал бывший зять. – Извините? Не знаю, что на меня нашло?
Берт попыталась строго глянуть на него, но я видела, что она тает. А я в свою очередь горела желанием пошуровать в пакетах, угнездившихся на крыльце. От ароматов, которые они источали, мой желудок урчал как оглашенный.
Джейк вынул руку из-за спины и с широкой улыбкой преподнес Берт букет ярких хризантем. Заметно увядший букет.
Это сколько же «друг семьи» просидел на крыльце?!
Берт внимательно оглядела поникший веник, затем перевела взгляд на Джейка. Ее лицо расцвело в ответной улыбке.
– Отлично, Джейк! – воскликнула она, принимая цветы. – Заходи.
Подобрав пакеты, Джейк одарил меня победной улыбкой и последовал за Берт в дом.
К несчастью, милый зять вновь стал самим собой, едва стопы его коснулись ковра в гостиной. Наверное, невмоготу стало играть робкого нытика. – Так где вы были? – вопросил он не без раздражения.
Берт напряглась, а я бросила Джейку предостерегающий взгляд.
– Наверное, я был излишне резок, – спохватился тот. – Извините. Просто я переволновался за вас. Сами понимаете, это убийство, да и все остальное… Ну, общение с полицией, с этим частным сыщиком.
– Не говоря уже о взломщиках, – присовокупил Джейк. – Словом, вам
