скорбное выражение. — Я хочу сказать: мы же не можем просто взять и поджарить его?
— Полагаю, он может остаться тут в качестве нашего подмастерья.
Сама не знаю, почему я так сказала. Наверное, меня посетило озарение.
Существо оказалось покладистым и даже могло выполнять кое-какую простую работу: например, протирать шваброй пол. Мы его потихоньку выпускали, и оно с удовольствием копалось в мусоре или, прижимая лицо к оконному стеклу, наблюдало за проносящимися мимо автомобилями и что-то бормотало про себя.
Королева очень к нему привязалась. Когда надо было протереть стойки, она водила его к прилавку за ручку и даже позволяла усаживаться на стойку, а сама, прильнув к Гамбургеру, жаловалась на ублюдков- посетителей. Королева трепала его картофельную соломку на голове, говорила: «Ах ты, милашка», и, обняв за талию, отводила обратно в кладовую. Мне же оставалось лишь наблюдать за ними.
Днем Гамбургер торчал на складе и пересчитывал инвентарь, загибая пальцы и фальшиво напевая мелодии из рекламных роликов. Существо просачивалось повсюду с удивительной легкостью. Если я открывала склад, не постучавшись, то заставала его мастерящим себе убежище из картонных коробок. Особенно его привлекали ящики из-под фанты — именно там его можно было отыскать проще всего, если он укладывался поспать. Дружеский тычок в бок — и Гамбургер возвращался к работе, бормоча что-то и протирая слипающиеся глаза.
Мы даже купили ему новую майку. Но так и не уломали примерить ее. Гамбургер просто забился в угол и стоял там, прижав руки к бокам. Мы подумали, может, он стесняется, и вышли на пару минут, оставив его одного, но когда вернулись, Гамбургер был все еще в своих отрепьях. Я попробовала стащить их силой, но существо тут же обмякло с хлюпающим звуком, так что я оставила его в покое. На том месте, где бретелька слетела с плеча, я заметила глубокую вмятину. Оно немного похныкало, и Королева погладила его по руке. Я протянула ей салфетку, но она, вместо того чтобы вытереть руки, начала стирать у него со щеки горчицу.
Мы часто обсуждали тайну происхождения найденыша. Королева утверждала, что он просто малолетний придурок, который лопал всякую жирную пищу подряд, пока не покрылся коростой прыщей и подсохшей мазью от угрей, которую высылают на дом, и в результате превратился в Существо- Гамбургер.
Я же полагала, что оно самозародилось в мусоре, который сваливают в овраги для предотвращения оползней. Я так и видела, как оно продирается сквозь ил, удирает от бульдозера, прыгает в ковш пустого отъезжающего мусоровоза и, ведомое инстинктом, передвигается автостопом к своей прародине — придорожной закусочной.
Была и другая возможность: существо могла создать какая-нибудь корпорация, владеющая сетью забегаловок, но оно сбежало или же его просто выкинули. А может, это побочный продукт какого-нибудь исследовательского проекта. Может, целая армия таких, как он, только и ждет, чтобы вырваться на волю.
Жизнь за прилавком продолжалась.
— Две больших коки. Одна без льда… Две порции картофельной соломки… Два двойных с сыром…
— Я вот тут все думаю, — сказала мне моя напарница, — почему бы не выпускать Гамбургер тогда, когда закусочная открыта?
Открывая коробку с оберточной фольгой, я поглядела сначала на нее, потом на существо, которое протирало окно в свете раннего утра.
— Потому что клиенты его увидят.
— Увидят? А разве тебя они видят?
Я поняла, о чем она. Никто не смотрит на тебя, если ты за прилавком. Форменный халатик — вот что важно.
— Это все, сэр?
— Нет, не все.
Если только вы не сложены как Королева гамбургеров, вы можете выглядеть как угодно.
— Ты хочешь, чтобы оно принимало заказы?
— Конечно.
— А оно знает, как это делается?
— Малыш это видел. Он понятливый. — Королева с гордостью потрепала его по щеке и облизнула губы. — Не терпится попробовать. И поскольку управляющий болен…
— Похмеляется.
— …лучшего времени не найти. А по утрам клиенты вообще ничего не замечают.
Я отобрала у Гамбургера швабру. И верно, в таких вот забегаловках никто не приглядывается к обстановке. Люди видят лишь хромированные конструкции, желтые линии на парковочной площадке, пластиковые стаканчики и мясо на жаровне. А кто может лучше вписаться в такую обстановку, чем Существо-Гамбургер?
Пока я отпирала закусочную, Королева повязала «ученику» передник и подвела его к окошечку для заказов. Гамбургер топтался там, озираясь, точно в поисках чего-то; руки неуверенно шарили по прилавку или зарывались в космы картофельной соломки на голове. Потом он вдруг кинулся к шкафчику и, вытащив оттуда запасную накрахмаленную шапочку, напялил ее на голову. После чего Гамбургер наконец успокоился.
Первый покупатель зарулил на стоянку и выбрался из своей «Импалы». Он походил на разъездного коммивояжера — более солидный аналог вечно голодного водителя-дальнобойщика. Существо стояло за прилавком. Посетитель решительным шагом подошел к стойке и, положив локти на прилавок, стал изучать меню. Мы сделали вид, что очень заняты.
— Двойной гамбургер и ванильный коктейль, — он уставился на пупырчатое покрытие прилавка. — И картофельную соломку.
Гамбургер бросился исполнять сразу три дела. И ни разу не сбился с ритма. Одной рукой он ухватил картонную упаковку и резким движением открыл ее. Другой вытряхнул из обертки две булочки и швырнул на решетку. Включив газ, он шагнул к жаровне, вывалил туда картошку, протер прилавок, извлек стаканчик, впрыснул туда ванильный сироп, перевернул гамбургер на жаровне, налил молоко, помешал картошку. Он ухитрялся оказываться одновременно в нескольких местах, с пугающей быстротой открывал шкафчики носком своих кроссовок — двигаясь небрежно и вместе с тем точно. Он был в своей стихии. Королева так и светилась. Гамбургер поставил блюдо на прилавок и, кинувшись к кассовому аппарату, выбил чек.
Посетитель поглядел на пропечатанные цифры, вытащил из бумажника два доллара, бросил их на конторку, сгреб сдачу и, ухватив тарелку, вывалился из закусочной.
Королева кинулась к Гамбургеру и обняла его за талию. Он вытер руки о ее халатик и, казалось, был смущен подобным вниманием.
Мы уселись и стали наблюдать, как Гамбургер справляется с утренним наплывом посетителей. Никакие годы тренировки не смогли бы выработать такой темп. Он принимал одновременно дюжину заказов и при этом урывал время, чтобы присесть на раскаленную решетку в компании гамбургеров. Но когда запасы мяса подошли к концу, наступил опасный момент. Я заметила, что он вырезает кусочек из собственного плеча. Если приглядеться, можно было увидеть, что он плюется кетчупом на гамбургеры, вместо того чтобы поливать их из бутылочки. Но посетители не жаловались на обслуживание.
Парочка старшеклассниц даже попыталась завязать с ним разговор.
— Вы новенький, да?
Он кивнул.
— Похоже, я раньше вас тут не видела.
Он покачал головой.
— Нелегкая же у вас работенка!
Он улыбнулся.
— Может, летом сама сюда наймусь.
