разногласия.
- Ну разумеется.
- Тогда объявим перемирие. И учредим союз по спасению Алебастровой Богини.
Он замолчал так надолго, что Каллиопа уже испугалась, что он собирается гордо отвергнуть предложение о перемирии, высадить ее из фаэтона и уехать, посмеиваясь над ее глупостью. Но вместо этого он вдруг положил на ее руку свою.
- Хорошо. Перемирие так перемирие. Как вы предлагаете защищать нашу божественную подопечную? Установить наблюдение за домом герцога? Следовать за ним по всему городу - когда он очнется, разумеется?
Каллиопа с облегчением рассмеялась.
- Я еще не продумала все детали. Поэтому мне и понадобилась ваша помощь.
- А мне казалось, Афина сильна в стратегии.
- Боюсь, что мне пришлось поменять шлем и щит на этот капор. Но я уверена, что мы что-нибудь придумаем. Приходите к нам завтра - папа устраивает карточный вечер, и мы сможем все обговорить.
- Разработать стратегию за партией в бридж?
- Может, если бы троянцы поступили так, не затевая войны, все для них кончилось бы более благополучно. - Каллиопа откинулась на сиденье и снова раскрыла зонт. Она испытывала приятное чувство удовлетворения. Перемирие вступило в силу, предстояла увлекательная игра. - Спасибо, Камерон. Вы не пожалеете, обещаю.
Когда он смотрел сегодня, как солнце золотит ее кожу, как заливаются румянцем щеки от волнения, как приоткрываются губы, ему потребовалось все его самообладание, чтобы не схватить ее в объятия. И не поцеловать эти розовые губы, ощутить их мягкость, теплую податливость. Из всех женщин именно Каллиопу Чейз он горел желанием обнимать и целовать. Ту, которая относилась к нему с подозрением и неодобрением. Такую очаровательную и такую упрямую.
Так она вела себя по отношению к нему до того проклятого бала-маскарада. Опасность, драматические события, странный готический фон происходящего что-то между ними изменили. Былое недоверие исчезло и перешло в нечто, чему он пока не мог дать определения. Зато он знал, что страстно желает ее с самой первой встречи, с тех пор, как вернулся в Англию.
Теперь им предстояло стать соучастниками заговора, который она устраивает ради «спасения» Алебастровой Богини от Вора Лилии, герцога и бог еще знает кого.
Камерон открыл дверь в библиотеку и встретился с серьезным взглядом серых глаз Афины, смотревшей на него со стены. Если не считать того, что у Каллиопы глаза карие, густого цвета тающего шоколада, в которые так и тянет погрузиться, она - точная копия богини. Интересно, состоит ли Афина в Дамском художественном обществе?
Они определенно что-то замышляли - Каллиопа и ее подруги по обществу. Еще во время танца, до того, как они нашли герцога в галерее, она и Эмлин Сондерс переглядывались и перешептывались. Все считают общество безобидным кружком, интересы которого связаны с изучением античности, - культурное занятие для девушек до замужества. Но Камерон всегда подозревал, что все не так просто. Общество, во главе которого стоят сестры Чейз, не может быть «безобидным». И теперь он сам оказывается втянутым в их интриги, помоги ему бог!
Будь он рассудительней и мудрей - держался бы в стороне от Каллиопы и ее планов, упаковал бы вещи и удалился к себе в деревню. Но не в его обычае было спасаться бегством или отказываться от занимательной головоломки. В конце концов, любопытство всегда одерживало над ним верх, особенно с тех пор, как, вернувшись из путешествия, он погрузился в скучную повседневность.
Камерон вспомнил, каким взглядом на него смотрел отец - растерянным, озадаченным, словно сын ставил его в тупик самим своим существованием. Он качал головой и говорил: «Ты же самый настоящий грек». Так оно и было. Эта неутомимая любознательность, вспыльчивость, с которой он с трудом справлялся… и слабость к темно-карим глазам.
Камерон невесело рассмеялся, и Афина наградила его укоризненным взглядом. Теперь он ее служитель, солдат в ее войске. Конечно, это глупо с его стороны. Меньше всего он хотел иметь какие бы то ни было дела с герцогом Авертоном. Вполне возможно, что потом он пожалеет о своей опрометчивости. За Каллиопой с ее сестрами неотступно следовала беда.
И вместе с тем Камерон с радостью предвкушал грядущие приключения. Ему надоело скучать, барахтаясь в трясине новой для него английской жизни. Он не чувствовал себя естественно в своей роли, хотя и был для нее воспитан. И вот теперь его скуку как рукой сняло.
Нет, он ни о чем не пожалеет.
Глава 11
Каллиопа осматривала столы, расставленные в гостиной для карточной игры. Все было подготовлено - чистые белые скатерти, колоды запечатанных карт, чайный столик для желающих подкрепиться. Через приоткрытые двери в столовую она слышала, как слуги накрывают стол для ужина - звякала посуда, тихо звучали голоса.
Она аккуратнее выровняла чашки, разгладила скатерть. Больше здесь нечего делать. Пора идти наверх, переодеваться к приходу гостей. Но ее не отпускало безотчетное волнение, хотелось двигаться, снова и снова поправлять скатерти, перекладывать карты, только бы не сидеть неподвижно перед зеркалом, пока Мэри будет завивать ее волосы.
Каллиопа задержалась у окна, всмотрелась в темневшую улицу. Там все было спокойно, наступил час затишья между дневной суматохой и вечерним оживлением. И ей пора успокоиться. Нет никакой причины нервничать. Она исполняла роль хозяйки дома с тех пор, как умерла мама, отец больше не устраивал пышных приемов с былым размахом, но со скромным карточным вечером для узкого круга друзей она превосходно справится. Однако, как видно, дело не в самом вечере, а в составе гостей. Вернее, в одном из гостей.
Сегодня к ним домой придет Камерон де Вер. А самое главное - он согласился помочь ей спасти Алебастровую Богиню. Каллиопа до сих пор не придумала никакого конкретного плана действий, но, несомненно, с его помощью загадка будет разгадана. Он, как и она, терпеть не может герцога. Он, как и она, хочет видеть Артемиду в безопасности.
По улице с грохотом промчался спешащий куда-то фаэтон - не желтый, но Каллиопа на миг представила, как смотрела с этого самого места на фаэтон Камерона, на его смеющееся, обращенное к солнцу лицо, на взъерошенные ветром волосы. Он всегда такой естественный, такой независимый, равнодушный к чужому мнению. И уверенный в своем праве быть собой.
Как она завидовала этим качествам.
Каллиопа со вздохом задернула шторы. Можно сколько угодно думать о независимости, но ее ждут обязанности, а она теряет попусту время, раздумывая о красивом лице Камерона, о его прекрасных манерах. Но это происходит само собой, помимо ее воли! Мысли о нем приходят ей в голову в самые неподходящие моменты. Может быть, она заразилась от Лотти привычкой воспринимать жизнь как роман?
А вдруг в подобной ситуации - среди краденых сокровищ, порочных герцогов, таинственных похитителей - романы ужасов полезнее, чем Платон и Аристотель? Плохо только, что героини в этих романах - всегда слабонервные глупышки.
- Как, Каллиопа, ты до сих пор не одета? - услышала она папин голос.
Уолтер Чейз стоял в дверях, опираясь на трость, которой последнее время пользовался все чаще. Он несколько озадаченно огляделся, словно ожидал оказаться не в собственной гостиной, а на оживленной рыночной площади в Древней Греции. Каллиопа озабоченно взглянула на него. Как он постарел после
