овеял ветер странствий.
— Мы будем скитаться по горам и долинам, знакомиться с самыми разными племенами. Ночевать будем под открытым небом или в шатрах, а где-нибудь на берегу озера у нас будет теплая уютная хижина. И даже не хижина, а дворец. Зимой мы будет возвращаться туда и ждать тепла, а летом путешествовать. Ты хотел бы жить во дворце?
Согомак с трудом удержался от усмешки. Да, Беана, безусловно, приболела. И возможно, вирус того стоил. Во всяком случае сам он подхватил скитальческую болезнь давным-давно. Случай был абсолютно безнадежным, и о том, чтобы вылечиться, осев в каком-нибудь чудном захолустье, не могло быть и речи. Хотя, кто знает — через определенное время все могло самым чудесным образом перемениться. И если сейчас о подобных вещах думалось как-то отстраненно, то когда-нибудь Согомак и впрямь мог возмечтать об оседлости, о тишине, о незыблемости окружающего Пространства.
Перевернувшись на бок, он обнял Беану, успокоенно прикрыл глаза.
Поутру шатер, отведенный для гостей, заходил ходуном. Пробуждающиеся спутники Согомака с непривычки бились головой о низенький потолок, вполголоса чертыхались.
Быстро перекусив и попрощавшись с Айзисом, группа отправилась в путь. Тот же плоскогрудый Нор вызвался проводить тараков почти до подножия Холодной Горы. На прощание вручил проводнику нацарапанную на костяной пластинке карту.
— Неужели твоя? — Согомак был растроган. — А сам-то как?
— Новую сделаю. Главная карта у меня здесь. — Нор улыбчиво постучал себя по голове. — В общем, как спуститесь с Мерзлоты, попадете на Ревун. Там ты был, так что все знаешь. А вот дальше надо спускаться в расщелину. Как раз по моему пунктиру. Вот тут и тут обозначения, — не обращай внимания, это могилы. Рядом — ядовитый пруд.
— Откуда знаешь, что ядовитый? Кто-то попил оттуда водички?
— Вроде того, — Нор кивнул. — Так что присматривай за своими… Ну а проход откроется сразу после пруда. Будете поглядывать вправо, мимо не пройдете.
— Какие-то меры безопасности нужны?
— Да в общем — все, как обычно. Конечно, двигаться под землей не слишком приятно, зато Вихрей можно не опасаться.
— А цефалы?
— Цефалов там нет, — Нор чуточку смутился. — То есть раньше водились, а теперь сбежали.
Согомак пристально всмотрелся в простоватое лицо малорослого пурга.
— От чего они сбежали? Точнее — от кого?
— Калон, — пробормотал пург. — Он их разогнал.
— Что еще за зверь?
— Его мало кто видел. Приходит из темноты, в темноту и уходит. Но нашего брата он не трогает. Слишком большой. Там кое-где скелеты лежат. Цефалов. Думаю, это он их оприходовал. — Нор, оглянувшись, перешел на шепот: — Все считают, что проход из-за грязевого схода произошел, а мне кажется — тут явная работа калона. Я как-то проводил там разведку, решил прогуляться по тоннелям до конца…
— И что?
— Вышел на шахты.
— Шахты?
— Точно. Огромные норы, уходящие вертикально вниз. И глубина такая, что дна не чувствуешь. Я и кричал, и камни сбрасывал — никакого отзвука. Думаю, оттуда этот калон и поднялся.
Согомак присвистнул:
— Прямо чудовище из бездны!
— Чудовище-то чудовище, но мы для него слишком малы. — Нор не очень уверенно улыбнулся. — Я, конечно, не настаиваю, но этот путь проще и, как мне думается, безопаснее.
Проводник вновь взглянул на рукотворную карту. Пластун ничуть не преувеличивал. По всему выходило: предлагаемая дорога была вдвое короче. Другое дело, что незнакомые территории Согомак недолюбливал, предпочитая посещать в одиночку. Тем не менее пургам можно было верить. Во всяком случае до сих пор к советам этих отважных землепроходцев он прислушивался с большим вниманием.
— А это что? — Проводник ткнул пальцем в странные обозначения. — Хрустальные Скалы?
— Они.
— А что за крестик поблизости?
— Выход во Внешний Мир.
Сказано это было просто, без малейшего пафоса, но у Согомака сама собой отвисла челюсть.
— Что?! Ты выходил туда?
— Один раз. — Нор важно кивнул.
— И как оно там?
— Неплохо. Думаю, там вполне можно жить. Надо только привыкнуть.
— Да-а, удивил ты меня. — Согомак продолжал изумленно всматриваться в бесхитростное лицо пластуна. Тема представлялась настолько сумасшедшей, что он даже не стал выпытывать у пурга подробности.
Где-то заунывно зазвенели мороки. Целая стая медлительно кружила поблизости. То ли выбирала место для посадки, то ли разминала спозаранку крылья.
Проводив глазами далеких мороков, Нор сожалеюще вздохнул.
— Вот, собственно, и все. На Холодной все по-прежнему, так что сюрпризов не ожидается. Переберетесь на южную сторону, там найдете старый лаз. Главное — не задерживайтесь. До вас тут приходила одна группа, троих оставили в ледниках.
— Не волнуйся, жадничать не будем.
— Тогда успехов! За своего товарища не беспокойтесь. Наши шептуны в три дня поставят его на ноги.
— А как насчет Внешнего Мира? — Не удержавшись, проводник все-таки подмигнул Нору. — Может, как-нибудь прогуляемся туда на пару?
Он думал обратить все в шутку, однако пург ответил вполне серьезно:
— Я уже думал над этим. Видишь ли, тот, кто осилит этот путь, сможет сократить дорогу между мирами втрое, а то и вчетверо.
— Ты серьезно?
— Приглядись к карте и сам все поймешь.
Проводник только покачал на это головой.
Так или иначе, но попрощались с малорослым пургом вполне радушно. Подаренную пластинку Согомак спрятал у себя на груди.
А вскоре они уже карабкались вверх по склону. Холодную Гору Согомак посещал не впервые и по опыту знал: восхождение с любой стороны, кроме южной, чревато серьезными последствиями. Гладкие стены делали ее практически неприступной. Кроме того, ситуацию осложняло обилие свирепых Вихрей. На белом отшлифованном ветрами скальнике любой тарак превращался в легко уязвимую мишень. Южная сторона, более темная и рельефная, представлялась в этом смысле значительно безопаснее. Близость магмы делала ее ощутимо теплой, а некоторые пышущие жаром места таракам попросту приходилось обходить стороной. Поэтому поднимались медленно, не доверяя обманчивости плоских уступов. Всякий раз обнаруживая те или иные угрожающие признаки, Согомак не ленился дважды и трижды предупреждать спутников. В одном месте он разглядел обугленные останки тарака. Чуть поколебавшись, скорректировал маршрут, направив товарищей в обход. Возможно, путешественникам было бы полезно взглянуть на погибшего собрата, но в данном случае не хотелось нервировать их больше, чем следовало. По мере подъема напряжение и без того нарастало, чему в немалой степени способствовал нутряной гул знаменитой горы. И хотя с подобными фокусами проводник сталкивался не впервые, первый толчок все же застал тараков врасплох. Дрогнули скалы, и, сотрясаясь от жутковатых спазмов, почва под ногами пришла в движение. Вскрикнула Беана, ее вовремя успел подхватить Гунт. А вот Кревету повезло меньше.
