выражением «оттянуться по полной». Внезапно ему вновь ужасно захотелось показать ей «Гавань». Никто не знал, что он купил этот старый комплекс. Он никогда никого не возил туда. И не делился своими секретами ни с одной живой душой. И все же…
– Пойдем, я отвезу тебя туда.
– Куда?
Вьятт пожал плечами, пытаясь говорить беззаботно и небрежно:
– У меня есть еще один отель.
Она удивленно моргнула.
– Мне никто не говорил об этом.
Вьятт посмотрел в яркие голубые глаза Алекс:
– Я никогда никому не рассказывал.
Ее глаза расширились.
– Ты не обязана ехать со мной, – произнес он. А потом запоздало сообразил, как именно это прозвучало. – Послушай, если ты боишься, я обещаю, что не наброшусь на тебя, как голодный тигр.
Девушка улыбнулась и покачала головой, от чего ее забавные сережки снова мелодично зазвенели.
– Я не боюсь. Честно говоря, я польщена.
Его охватил жар, хотя Вьятт прекрасно понял, что смысл ее слов был совершенно невинным. Алекс запоздало осознала двусмысленность сказанного и залилась румянцем. Это было очаровательно. Она сама была очаровательной. И Вьятт до боли хотел ее.
– Я имела в виду, что для меня большая честь быть твоей первой гостьей. Это будет нечто вроде второго «Маккендрикс»?
Вьятт покачал головой:
– Нет, ничего похожего. «Маккендрикс» был моей настоящей целью, от и до, я был уверен, что добьюсь успеха, и вложил в него все. «Гавань» – нечто иное, – пояснил он, впервые произнеся название своего убежища, доверившись Алекс.
– Ты не уверен, что проект окажется успешным?
– Я не уверен, что вообще хочу открывать вторую гостиницу. Дело не только в том, что я не готов к поражению. Просто там не хватает… чего-то…
Алекс пристально поглядела на своего босса, словно обладала способностью читать мысли. Никогда ни один человек не уделял ему столько внимания – по крайней мере, таким образом. Женщин обычно притягивали деньги, власть, внешность, в конце концов. Но Алекс была другой. Она устремлялась в самую сердцевину человеческой сущности.
– Место, конечно, далеко не самое впечатляющее, – признался он. – Ты можешь отказаться прямо сейчас, я не обижусь.
– Почему? – наконец спросила она. – Почему сейчас? И почему я?
Вьятт не хотел знать всех причин. Он не хотел, чтобы эти глубокие, проницательные глаза видели его насквозь. Однако он мог открыть ей, по крайней мере, одну истину.
– Потому что ты видишь возможности, которые часто не замечают другие.
Глава 11
Алекс посмотрела на запущенные здания и почувствовала, как сердце сжимается, переполняясь сочувствием к тому, кто однажды пытался сделать это место процветающим. Оно было слишком далеко от гудящего, жизнерадостного Лас-Вегаса, домики оказались маленькими, часовня разваливалась, и все же…
– Здесь очень красиво, – произнесла она, отметив красные скалы, видневшиеся вдалеке.
– Это верно. А еще тут очень тихо.
Девушка пристально рассматривала сгрудившиеся маленькие домики, построенные с очевидным стремлением создать атмосферу уюта. Цветы, когда-то росшие в длинных кашпо, давным-давно умерли, безжизненные останки некогда пышного плюща извивались на решетке.
Войдя в глинобитную часовенку, открытую силам всех стихий из-за давно разбитых витражей и окон, Алекс пару минут постояла на месте, вбирая в себя атмосферу. Постройка была предельно простой – голые деревянные полы, лавки со спинками. Ни одного светильника. Кто-то нацарапал граффити на толстой балке, поддерживавшей крышу, и исписал все стены.
Снаружи вдоль дорожки были поставлены скамьи, теперь полуразвалившиеся – уцелели только железные рамы. Это место оказалось пустым, безмолвным, покинутым.
Алекс заметила и другие недостатки – выцветшая голубая дверь на одном из домиков, покосившаяся табличка «Добро пожаловать!» над другим. Цветы, нарисованные над входом в часовню, совсем поблекли. К тому же в этой местности они не встречались, а потому выглядели слишком неестественно. И все же…
– Знаешь, здесь есть нечто очаровательное и располагающее к себе, – наконец произнесла Алекс.
Вьятт улыбнулся:
– Ну, пусть будет располагающее к себе. Но успешное ли? Вряд ли.
– И, несмотря на это, ты его купил.
– Как видишь.
Этот человек однажды сведет ее с ума. Вьятт прекрасно знал, что она никак не может найти ответ. Почему владелец одного из самых роскошных отелей Лас-Вегаса купил весьма скромный комплекс, который никогда не принесет дохода?
– Здесь потребуется многое переделать.
– Я люблю перемены.
– Давно ты купил это место?
– Да… Больше года назад. Около двух, наверное.
– Но пока никаких изменений?
– Как видишь.
– Почему? Вряд ли дело в нехватке средств.
– Верно, деньги для меня не проблема.
– Так почему все осталось, как было?
Вьятт ответил не сразу, обдумывая вопрос.
– Умом я понимаю, что здесь все нужно починить и переделать. Беда в том, что это место нравится мне таким. Несмотря на то, что оно никогда не окупится.
Девушка звонко рассмеялась.
– Судя по всему, ты сердишься на себя. Но, честно говоря, я не понимаю, в чем проблема. Если тебе не нужны деньги и этот комплекс устраивает тебя таким, какой он есть, зачем вообще что-то переделывать?
– А в чем тогда смысл?
– Неужели у всего в этой жизни обязательно должен быть смысл?
– Некоторые так считают.
– А ты? – склонив голову, поинтересовалась Алекс.
– Скажем так, я вырос в мире, где все имеет смысл и цену.
Она открыла, было, рот, чтобы задать еще один вопрос, но Вьятт покачал головой:
– Не спрашивай больше ничего, Алекс. Я и так рассказал тебе больше, чем кому-либо.
– Тебе не нравится говорить о том, что причиняет боль.
– Ты просто удивительная женщина.
– Потому что задала очень личный вопрос?
– Нет. Потому что задала его сразу после того, как я сказал, что не хочу обсуждать свои проблемы.
– Это было грубо, верно?
Однако девушку по-прежнему снедало желание узнать, что сделало Вьятта тем, кто он есть.
