поведут ее к одному из экстракторов — только не в ту часть, где приходилось работать Пату, а туда, где стояли ряды стульев…
— Срослись, — сказал старшой мне. И громко остальным: — Всем — в седло!
— Иванос! Как вы там?
— Живы. Эти только что ушли. Закачивают свежий воздух. По разговорам — решили, что мы успели удрать.
— Нормально. Теперь слушай внимательно. Я снимаю блокаду лифтов. Вы поднимаетесь на самый верх. Там охрана…
— Всего двое. Думаю, пробьемся. Куда дальше?
— Найдете объект БВ. Не знаю как, но необходимо найти. Там я вас встречу.
— Я один сумел бы. Но…
— И не думай. Только вдвоем. Хотя бы по трупам.
— Что нам угрожает?
— Конец света.
— Ну, если так, то придется поработать…
— Вот, монтарь, здесь наше место. Те колонны слева, зеркальные, за загородкой — накопители. Левая группа — ХТ-1, правая — ХТ-2.
Близко не подходить: защитное поле. Управляются они выносными пультами…
— Вижу.
— Большой купол в центре — XT-реактор. Там сталкиваются оба потока. От него проложены хроноводы к монтажному стенду. Это наши места. На нем, как ты, наверное, уже понял — наш объект. Кроха.
Я, откровенно говоря, рассчитывал увидеть что-то повнушительнее. Оказалось же, что габариты Крохи, как у среднего человека.
— Усек. А что там еще нужно ставить?
— Ничего. Изделие готово. Идет заправка. Идет медленно, но быстрее нельзя… Ты что козью морду делаешь: не впечатлило? А ты не гляди на внешность. Там такая мощь…
Я вгляделся в приборы на контрольном щите Крохи.
— А что это за мигание? Так и должно быть?
Старшой глянул туда же, что и я:
— Ах, дьявол!.. Замедляется накачка — первое XT в минусе. — Он рявкнул в микрофон: — Левый накопитель! Что там у вас? — И нахмурился еще больше. — Как это — не поступает? Не может… Правый! Уравняйте давление по левому! — Обернулся ко мне. — Что-то не так…
— Все не так, — ответил я, стараясь быть спокойным. Он прищурился:
— Сдается, ты здесь не случайно. Так? Выкладывай. А то ты — один, а нас много…
— Не понадобится, — сказал я. — Раскрой уши пошире.
Он слушал меня внимательно, и чем больше я говорил, тем более лицо его каменело, словно старшой понемногу превращался в памятник. Мне показалось странным, что он не выказал никакого удивления, так что удивляться пришлось мне. Он усмехнулся:
— Я тут с первых дней. И голова не только у тебя варит. Но у тебя информации больше, не знаю уж — откуда… Да не в этом суть. Может, ты знаешь, как из этого дерьма выкрутиться?
— Надо уносить ноги. Куда угодно, но подальше от Улара.
— Я бы улетел — крылья вот не выросли.
— В порту полно кораблей из захваченных. Ждали погрузки. Нужно организовать эвакуацию. Порт рядом. Накрыть трассу защитными полями. Времени у нас — сутки с половиной.
— Не хватит кораблей на сотни тысяч народу.
— Хватит. Только начать. Федерация уже шлет сюда свободный тоннаж, всех поднимет. А на тех кораблях, что здесь — только челночить: поднимать и передавать на супертранспорты. Но сперва — это самое важное — всех, у кого отобрали время, все отработанное биосырье, пропустить через… как это называется? Ну, где их сажали на стулья… экстракторы, да. Переключить аппаратуру на реверс. Гони всех монтарей — твоих и тех, что ждали на плацу…
— Это еще зачем? Их ведь тысячи, десятки…
— Объясню. Да, их много. Но можем успеть.
— А толку? Планета-то закрыта.
— Была. Но энергии на это уже нет. Только и хватит на трассу. Да и Главный компьютер подстрахует.
— У тебя и там рука?
— Если бы только рука…
— Ладно. Сейчас перекроем накопители, все равно туда уже почти не капает…
— Обожди еще минуту.
Они уже вошли в эллинг и приближались к нам — хотя и не очень быстро, потому что женщину Иванос тащил на плече: силы, казалось, оставили ее.
— Ива! Она что — без сознания?
— Не пойму, — сказал он, опуская ее на пол и переводя дыхание. — Недавно еще была жива.
Я опустился на колени. Не сразу нашел слабенький, редкий пульс. Подняв голову, сказал старшому:
— Надо Кроху снять, и вот ее уложить на то место…
— Думаешь, там мягче?..
— …уложить, накрыть полем и подать — осторожно — ХТ-2. Малыми дозами.
Моя головная боль усилилась до того, что я мог и сам потерять сознание; за все приходится платить. За все — и за неимоверно разбухший мик, вобравший в себя массу информации.
— Что ты говоришь?
— Подать-то мы можем, но приборы на нее не рассчитаны. А вдруг…
— Ей осталось несколько минут. До экстрактора не донесем. Весь ресурс выкачан. А мы будем его возвращать. До исходного рубежа…
Иванос схватил меня за рукав:
— Ра, это что… Ты что говоришь: эта старуха разве?..
— А ты не разглядел? За столько времени?
Впервые в жизни удалось увидеть, как краснеет генерал Иванос. Да и в последний раз, наверное.
— Ну, — сказал он, оправдываясь, — вообще-то не я, а Чугар. Как только они изолировали планету, я не смог…
— Это сохрани для вечернего чая. А сейчас…
Я умолк, глядя, как меняется, оживает, молодеет лицо под защитным полевым куполом.
— Сейчас возглавь эвакуацию. Ты ведь генерал. А ребята помогут. Поднимите хотя бы один корабль, дайте всеобщий сигнал — и федералы так и посыплются. У них длинный зуб вырос — за нашу эскадру…
— Действуем.
Я глядел им вслед, когда со стенда до меня донеслось слабое:
— Эй…
Я повернулся. Увидел. И отключил защиту. Склонился к молодому лицу.
— Люча, милая…
Она проговорила уже более четко:
— Проси прощения за свое…
Да, характер у нее не изменился.
— Прости, Люча. Сам не знаю, что тогда на меня напало…
— Прощаю. Теперь можешь меня поцеловать.
