- Мой отец много раз приводил меня сюда, когда я был ребенком, - сказал он, стараясь не вспоминать человека, который первым показал ему кусок дерева. - Здесь мастерская резьбы по дереву. А это Эван, - сказал он, приветствуя мужчину, склонившегося над верстаком. Пол вокруг был усеян опилками, полки у стен заставлены инструментами.
Резчик оторвался от работы и сунул Саймону тяжелую, огрубевшую от каждодневного физического труда руку.
- Привет, хозяин. Давненько тебя здесь не видели. - Потом Эван с любопытством уставился на Эмили. - А это что, тоже твой бизнес, малыш? - ехидно спросил он.
- Некто услышал, что ты талантлив и великолепно выглядишь... — поддразнил его Саймон.
— Ах, да, в перспективе свадьба. Впрочем, это уже не новость, - медленно, с расстановкой произнес Эван, не желая подыгрывать шутке. - Но, юная леди, я по-настоящему благодарен вам за то, что осчастливили всех нас своим присутствием... и приволокли сюда этого подлеца!..
Эмили улыбнулась и протянула резчику свою изящную ладонь.
— Я слышала, что вы прекрасно ладите с деревом, мистер Пэкстон. Но вы также в совершенстве владеете своей речью.
Здоровяк резчик дерзко оглядел ее.
— Мне нравится эта леди, Саймон.
— Ты не возражаешь, если она полюбуется на твои творения?
Эван фыркнул от удовольствия.
— Да, хозяин, похоже, ты не промахнулся. Только зачем спрашивать? Ты главный и... сам теперь знаешь, что тебе делать. Показывай леди все, что она захочет увидеть. Я не против, Саймон, но, - Эван подмигнул Эмили, - во время ланча у меня свидание.
— Еще одна свадьба в перспективе? - поддразнила она. - Так скоро?.. Куда вы?
Резчик пожал плечами.
— Я был бы рад остаться и послушать, что Саймон скажет о «Кантрелл индастриэл», но моей внучке уже пять лет, и она просто не поймет, если я к ней сегодня не приду. Кроме того, здесь Саймон, он способен показать все, что представляет собой «Кантрелл индастриэл». Приятно было познакомиться, Эмили. Не злись, Саймон, у тебя еще все впереди.
Сняв с крючка шляпу и торопливо нахлобучив ее на голову, Эван скрылся за дверью.
- Приятный человек твой мастер резьбы по дереву, - сказала Эмили, разглядывая полки, где вперемешку с рубанками и прочим плотницким инструментом стояли ножки стульев, переплеты для книг и смешные фигурки. - Это все тоже для мебели? - спросила она.
- Кое-что. У нашей компании не столь уж большая клиентура, поэтому мы всегда поощряем такое своего рода побочное производство. Эван с его золотыми руками - весьма значительная фигура на нашем предприятии.
- Красиво, - еще раз повторила она, сняв с нижней полки игрушечный столик для кукольного домика. - Могу поспорить, что его внучке это понравится. А ты так сможешь? Покажи мне... свое мастерство.
- Хочешь убедиться лично, что я не только языком умею болтать?
Она покачала головой.
- Просто мне нужно увидеть все своими глазами. Ведь у меня тоже когда-нибудь будут ученики, которых может заинтересовать резьба по дереву или просто деревообработка как бизнес.
Саймон взял короткий брус, лежавший на столе Эвана.
- Это какое-нибудь особенное дерево?
- Для начинающих. Американская липа. Бывает еще и белая сосна. Их древесная ткань мягкая, почти без сучков. - Саймон взял еще один кусок дерева и протянул ей. - Тебе нужно почувствовать это. Гладкость, вес. Изучи, запомни на ощупь форму, почувствуй запах. - Саймон провел пальцами по всей длине бруса, и Эмили поневоле вспомнила ощущение, которое оставляли его руки, когда он до нее дотрагивался. Сильное, властное, но деликатно-мягкое прикосновение заставляло ее нервы петь.
От волнения у нее участилось дыхание, когда Саймон взял нож и осторожно начал обрабатывать лезвием деревянную поверхность.
— Ты знаешь, что делаешь, - сказала она почти шепотом.
— Начало, первое касание - это всегда авантюра. Иногда, — сказал он, резким, властным движением состругивая с бруска верхний шершавый слой, - лучше всего не начинать... В особенности если материал слишком дорогой. - Его зеленые глаза посуровели. — Но сейчас мы говорим о твоих учениках. Разрешай им делать ошибки, пусть приобретают опыт. - Он перевернул брус, сделал серию надрезов.
— Это Эван научил тебя резьбе по дереву?..
Руки Саймона опять замерли.
— Нет... мой отец.
Его отец. Который изменял его матери много-много раз. С которым он, Саймон Кантрелл, втайне всегда себя сравнивал.
— Значит, твой отец был талантливым резчиком по дереву? Ты ведь говорил, что он часто тебя сюда приводил.
— Он был даже более искусным резчиком, чем Эван. Отец жил для «Кантрелл индастриэл». И частенько трудился наравне с рабочими в одном цеху, прежде чем дела пошли в гору настолько, что он смог управлять предприятием по-настоящему, из кабинета.
Саймон произносил эти слова безо всякой гордости, словно выплевывая их, и наконец Эмили подумала, что поняла его.
- Твой отец любил это место.
- Да...
- И поэтому ты... не приходил сюда. Ты совсем забыл о бизнесе. А как к этому отнесся бы твой отец?
- Думаю, ты сама догадываешься. Отец был бы взбешен. Он не хотел, чтобы следующий из Кантреллов похоронил с таким трудом налаженный бизнес.
- И все же я могу сказать, что ты любишь это место...
- Пойдем отсюда, - оборвал ее Саймон, взяв за руку. - Мы поговорим с Эваном в другой раз. Ты уже все здесь посмотрела.
Последние слова он проворчал как старик. Это было не похоже на Саймона. Эмили вдруг увидела боль в его глазах.
Она шагала рядом с ним по цеху.
- Твое отсутствие здесь - это наказание для твоего отца, который сейчас на небесах? Ты отказался от того, что сделало бы тебя счастливым, потому что этим же гордился он?
Саймон вдруг остановился и повернулся к ней.
- Не думай, что я сожалею из-за этой жертвы. Я не желал походить на своего отца.
Эмили захотелось успокоить его, сказать ему... но что? Что он не похож на своего отца? Она ведь
никогда не встречала этого человека, и Саймон вряд ли поблагодарит ее за неумелый обман.
- Саймон... - начала она, приникнув к нему.
- Нет. Не стоит прикасаться ко мне, тем более сейчас. Потому что, - он взглянул на отпиленный кусочек бруса, который по-прежнему зажимал в ладони, - я не хочу походить на отца, но в чем-то мы одинаковы. Сколько бы я ни старался быть другим, все равно я его сын. Вот почему я не могу даже подумать о браке.
После того как Эмили отправилась спать, Саймон принялся блуждать по коридорам и комнатам. Вспоминая их разговор в «Кантрелл индастриэл», он осознал, чего до смерти боится сейчас: в его голове созрела мысль о браке с этой женщиной.
Этого допустить нельзя.
Рано или поздно Саймон мог обидеть ее - и эта новая мысль была для него совершенно невыносимой. Он не был уверен в том, что в течение последних дней сможет, как и прежде, держаться от нее на расстоянии. Вместе со своей мешковатой одеждой, как ему теперь казалось, она также сбросила некоторую благонравность. Все это добавилось к ее обычной сердечности и душевной открытости, которым и так было
