— Так в чем дело?
— Мы сами запомним, что не сделали этого. И это будет видно по нашим лицам, по нашим движениям, по голосу. И если другая шарага предъявит права на нашу кучу, они почувствуют это. Да и мы будем знать, у нас не хватит упорства, уверенности в своей правоте, чтобы ее защитить. Понимаешь?
Вольф кивнул.
М-да… резонно. Что-то в этом есть, несомненно.
— Песню! — крикнул Лек. — Начали песню!
Члены шараги поспешно выстроились в шеренгу возле кучи. И вот уже кто-то пока еще неуверенным голосом затянул песню собственника, но ее тотчас же подхватили другие голоса, завели:
— О дар, падающий с неба. Космическая манна, отправленная нам во спасение! Будь же во веки веков! Не иссякай, не оскудевай! Этот дар мы объявляем своим до тех пор, пока он нам будет надобен. И пусть свидетелями станут небо, твердь и Всеобщий Закон!
Мусор. Контейнер. Свалка.
Что делать, если мусора действительно много, а свалки выросли неимоверно и захватывают все большую и большую территорию? Их, к примеру, размывает дождями, и грязная вода впитывается в почву, чтобы потом политься из водопроводного крана. А еще ветер разносит от них во все стороны мерзкий запах, спасаться от которого становится все труднее. В общем, что делать с проклятым мусором? Топить в океане? Это еще хуже, чем хранить на свалке. Передохнет почти вся рыба, а ту, что не передохнет, никто есть не пожелает. Сжигать? Дорого, да и продукты сгорания приносят немало вреда. Выкидывать в открытый космос? Наступит момент, когда мусор закроет светило непроницаемым покрывалом, и на планету падет вечная тень. Тут-то и выяснится, насколько тяжело и накладно вылавливать космический мусор.
Как ни странно, самым дешевым и 'экологически чистым' способом оказался такой: найти планетку, на которой никто не живет, и превратить ее в гигантскую свалку. Устроить помойку, но не у себя дома. Пилотируемые роботами корабли будут день и ночь засыпать ее всевозможным мусором, на радость вам и соседним населенным планетам, тоже столкнувшимся с подобной проблемой и решившим ее тем же самым образом.
Словом, беспилотные корабли и планета, засыпаемая мусором, покрытая таким толстым его слоем, что до сих пор никто так и не смог до ее поверхности докопаться.
Никто? Так не бывает. На ней должны были рано или поздно появиться люди, и они появились. Они попадали на ее поверхность разными способами, попадали нечасто, но все же это происходило. И поскольку на планете был пригодный для дыхания воздух, а также невообразимое количество мусора, то люди выживали. И плодились. И породили племя утильменов.
— Эй, почему спим? Пора двигаться дальше! — поторопил Чив.
Оторвавшись от раздумий, Вольф поспешно встал и поправил лямки самодельного рюкзака, набитого плитками шоколада. Лакомство было слегка залежалое, и упаковка подпорчена, но Недоумок, один из братьев-близнецов, у которого был просто феноменальный нюх на такие вещи, этот шоколад одобрил, а значит, его можно было есть. Или продать за наклейки, или, пустив на обмен, получить за него нечто весьма нужное шараге. Может быть, парочку вил взамен сломанных, а может, и что-то посерьезнее. Вообще, эта куча оказалась весьма богата старым шоколадом, но Лек приказал много с собой не брать. Всего лишь пару рюкзаков. Если кто-то на торжище сообразит, что у них этого добра хватает, то цена неизбежно упадет. Вот этого никому не хотелось.
Шоколад был довольно ценной 'валютой', и если оставшиеся возле кучи пять членов шараги будут следить за тем, чтобы он не испортился окончательно, то это сулило пару сытых, беззаботных месяцев жизни. Ну, и надо было, конечно, учитывать, что песни песнями, закон законом, но когда среди других утильменов пройдет слух об их удаче, вполне может найтись шарага неудачников, предводитель которой рискнет поправить свои дела.
— Не спи, еще раз говорю, — промолвил Чив. — Вот, пристраивайся за мной. Иначе придется топать в самом конце и слушать болтовню Гиббона.
Вольф поспешно оглянулся. Гиббон уже что-то оживленно рассказывал, тряся при этом мохнатой головой, размахивая багровыми лапищами и скаля длинные желтые клыки.
Поспешно вскинув на плечо тяжелую канистру с водой, Вольф встал в колонну вслед за Чивом и стал ждать команды трогаться в путь.
Лек не торопился ее отдавать. Стоял самым первым и, слегка подавшись вперед, вглядывался в дорогу, вившуюся между разрытых еще в давние времена и уже оплывших куч мусора. Шагах в ста дорога раздваивалась.
Вольф знал, что обе дороги вели к торжищу, однако, свернув на правую, они попадут к цели своего пути на пару часов раньше. Так о чем же думать?
И все-таки Лек колебался, что-то выглядывал, вынюхивал, и утиль-мены, уже нагрузившись поклажей и выстроившись в колонну, ждали его команды, даже не пытались сделать без нее хотя бы шаг.
Наконец предводитель шараги махнул рукой в сторону левой дороги.
— Пойдем так!
И снова никто не попытался ему возразить. Все двинулись в путь и свернули туда, куда приказал Лек.
После того как перекресток остался далеко позади, Вольф спросил у Чива:
— Почему мы пошли все-таки этой дорогой? Не сбавляя шага, тот ответил:
— Лек что-то почуял. Скорее всего, древних утильменов.
— Древних утильменов?
— Ах, ну да, ты же на планете всего несколько месяцев… Видишь ли, обычно о них стараются не говорить. Кто знает, вдруг ляпнешь что-то неприятное для них, а они услышат.
— Так называют местных духов? Чив хмыкнул:
— Духов нет. А они есть.
— И кто же они?
— Древние утильмены. Потомки живших на этой планете до нас. Ты хоть думал, сколько лет требуется для того, чтобы покрыть мусором целую планету? Уверяю тебя, очень много. И за время существования планеты-свалки мыслящие попадали на нее много раз. Кто-то выжил, кто-то не сумел, кто-то приспособился настолько, что стал ее частью и теперь не сможет жить в другом мире.
— Ты хочешь сказать, что они…
— Вот именно. Те, о ком мы говорим, потомки мыслящих, сумевших приспособиться к жизни здесь. А теперь — только здесь.
— Как им это удалось? — спросил Вольф. Чив хмыкнул.
— Вот этого я не знаю. Впрочем, нет таких условий, к которым не могло бы рано или поздно приспособиться мыслящее существо. И совершенно неважно, как в итоге будет выглядеть этот новый мыслящий. Правда, эти ни с кем не желают встречаться. Они не терпят других мыслящих. Они никого не любят.
— Их право.
— Не любить можно по-разному. Понимаешь?
— Нет.
— Потом поймешь. Главное, их не злить, по возможности обходить стороной. Если жизнь дорога, то старых утильменов лучше не злить. Это всем известно.
Вольф покачал головой.
Может, и так. А вдруг старые утильмены… Да нет, не стоит хвататься за соломинку. Откуда им знать, как выбраться с этой планеты? Доказательством, что это невозможно сделать, служил сам факт их существования. Если уж они не смогли ее покинуть…
Стараясь не выпасть из общего ритма движения колонны, он огляделся.
До торжища было еще далеко. Они по-прежнему шли среди холмов, из которых, судя по запаху, ничего стоящего уже добыть невозможно.
