твердой земле. Те, кто пришел с Пернатым Плащом, присоединились к ликованию, не пожалев для Ящера смеха и улыбок.
— Можно подумать, он задал им пир, а не сжег одного из них колдовством заживо, — в негодовании пробормотала Ризала.
Ящер несколько мгновений наслаждался аплодисментами, прежде чем простереться ниц перед Пернатым Плащом в знак полного повиновения. Тот кивнул, удовлетворенный, и бросил что-то мерцающее на распростертое тело Ящера. Молодой волшебник кое-как поднялся на ноги, свежие ожоги, усыпанные песком, еще недавно обезображивавшие его ноги, исчезли.
— Неплохая штучка, если уметь, — пробормотал Дев, забывшись.
К счастью, Ризала все еще была поглощена зрелищем. Она так и подпрыгнула, когда щелкнул бич. Приведенные в действие дикари принялись осыпать вереницу связанных стариков, упавших на колени, грубыми пинками и ударами бичей. Пернатый Плащ, не обращая на это ни малейшего внимания, двинулся обратно к своему плавательному средству. Он не побеспокоился о мосте из светового кружева, но лишь закутался в свою накидку и, сделав один долгий шаг, перенесся по воздуху и с сухими ногами встал на грубую палубу. Ящер зашлепал по воде, чтобы присоединиться к нему, прижимая к груди драгоценный ларь с тщательно отобранной добычей.
— Идем. — Дев принялся быстро отступать на четвереньках.
— Куда? — Голос Ризалы дрожал, когда она отползала назад.
— Они поведут этих пленников по берегу, — Дев непрерывно наблюдал сквозь завесу листвы, двигаясь к берегу. — Я хочу видеть, куда они направляются.
— Зачем нам это надо? — Ризала остановилась с упрямым лицом.
Дев поднял брови:
— Твоей поэме нужны середина и конец. Не говоря уже о начале. Слушатели станут бросать в тебя гнилые плоды, если ты не сможешь поведать им, куда захватчики увели своих пленных. — Он мотнул головой в сторону пляжа, где пленные не жалели сил, чтобы обойти как можно дальше неровное и мутное стеклянное пятно на месте, где стоял недавно Костяной Панцирь. — Куда они забирают эту добычу? Я торговец сведениями, девочка, я тебе это говорил. И получу все ответы, какие смогу, прежде чем снова отплыть на север.
— Ни один из нас не вернется на север, если мы будем мертвы и обращены в пепел, — возразила замухрышка.
— Тогда возвращайся на «Амигал». — Дев пожал плечами. — Я вполне могу прийти к тебе позднее, если только не стащу новую лодку.
— Ты бы тоже вернулся сейчас, а? — Ризала нехотя сделала шаг вперед.
— Ты не готова биться об заклад, что этого не будет. — Он улыбнулся. — Давай-ка.
Дев провел ее через кусты у края леса, который окутывал мыс, протянувшийся в море. Мыс постепенно сужался, и вот на нем остались только переплетенные меж собой узловатые деревца. Дев начал прокладывать путь сквозь мясистые листья к воде.
— Что ты делаешь? — в тревоге завизжала замухрышка.
— Краду лодку. — Дев достал из ножен свой широкий нож для ходьбы по джунглям. — Держи-ка. Только намочи его — и я сделаю из тебя груду фарша, как только представится возможность. — Он передал ей мешок с пойлом и смесями для курения, после чего осторожно подался вброд по мелководью. Наклонившись так низко, что были видны только его голова и нож, он полубрел-полуплыл к горстке лодчонок. Чейзены по обыкновению оставляли свои хрупкие суденышки покачивающимися на конце длинной привязи, закрепленной на берегу. Став спокойней, как только очутился среди скрывающих его скорлупок, Дев в один миг перерезал плетеную кожу. Дыхнув волшебством, он сам собой поднялся из воды, и секунду спустя лежал в неглубокой лодчонке, напрягая слух, дабы не упустить крика тревоги с берега.
Ничего. Дев схватил весло и подал маленькое суденышко в сторону Ризалы.
— Садись. Осторожней, — сверкнул он на нее глазами, когда она едва не опрокинула лодку.
— Прости. — Она вцепилась в борта, костяшки ее пальцев побелели.
Дев бросил ей весло:
— За работу.
Ризала встала на колени и погрузила весло в воду. Она не отрывала глаз от дальнего берега и гребла кое-как.
— Смотри вперед. — Дев резко взмахнул своим веслом, выравнивая лодку.
— А если они нас увидят? — Ризала перевела взгляд с берега, где дикари с воплями возобновили работу над канавой, на дальний конец бухты, где составное судно колдуна в плаще из перьев лениво держалось вровень с пленными, которых гнали по берегу.
— Мы будем держаться на порядочном расстоянии, они просто подумают, что мы из их людей, посланных за каким-то делом, — с презрением произнес Дев. — С такого расстояния они не больно-то много поймут.
Ризала открыла рот, чтобы возразить, затем опять закрыла, возобновив свою бестолковую работу. Дев несколько раз плавно взмахнул веслом, в самый раз для поддержания водных чар, которые он применял, чтобы вести вдоль берега их утлую лодчонку. Он решил, что вызовет из воздуха пламя и отведет взгляд любого захватчика, который, блуждая, мог бы наткнуться на них. Это не самая легкая задача, когда вода непрерывно бурлит внизу и растрачивает тепло стихий.
Пока они осторожно следовали за дикарями, Дев обдумывал то, что видел на берегу. Костяной Панцирь был пойман врасплох с руками, полными заколдованного воздуха, и слишком промедлил, чтобы отбросить его ради воды, которая могла бы его спасти, когда на него неожиданно обрушили огонь. Невелика потеря, что дурень мертв; у него многому не научишься, судя по всему.
Ничего подобного этому поединку не могло бы, впрочем, никогда случиться в Хадрумале. Маги- наставники всегда были готовы к тому, что любой ученик поддастся искушению испробовать мощь, которой недавно овладел, в каком-либо испытании. Такие состязания останавливали, не дав им начаться, и последствия заставляли любого причастного сожалеть, что такая мысль вообще пришла ему в голову.
Сотрудничество — единственное спасение для чародейского сообщества. Дев помнил, как настойчиво вбивали эту заповедь в голову каждого ученика. Мир обычных людей не понимает чародейства, а того, чего он не понимает, он боится. Одинокий маг, который не привык, вдобавок, себя ограничивать, рано или поздно неизбежно падет жертвой неистовой и перепуганной толпы. Дев скривил губы. Волшебникам Хадрумала следовало бы попытаться пожить как он эдак с полгодика. Альдабрешская ненависть к волшебству простирается далеко за пределы того, что обнаруживают государи и народы на материке.
Эти дикари, кажется, колдовства не боятся. Волшебники у них в почете и, видимо, непосредственно у власти. Они не испытывают никакого страха перед применением чар, в том числе и друг против друга. Дев всмотрелся вдаль, где составное судно огибало выступ песчаного пляжа — плащ из перьев ярко переливался над бревнами. Чем поможет ему такое несдерживаемое, бесстыдное волшебство дома на материке, в Хадрумале?
— Вот-вот начнется дождь. — Ризала задрожала, как только темные пятна стали оно за другим возникать на ее потертой рубашонке.
— Ты не из песка, — рассеянно произнес Дев. — Тебя не размоет.
Что-то блестящее неземной голубизны привлекло его взгляд. Он оставил чары, струившиеся под скорлупкой, для того, чтобы обострить зрение. Облака над судном захватчиков изливали целый потоп на Пернатого Плаща и его челядь. Но даже кончик хоть одного из присвоенных чародеем перьев не намок. Вода отстранялась, летя в море, но оставляя судно нетронутым. Те, кто спешил по берегу, промокли насквозь, рубахи и покрывала облепили пожилых пленников, отяжелевшая от воды одежда мешала им идти. Их стражи шагали как ни в чем ни бывало, дождь сбегал по нагим телам, заставляя краску на них расплываться, и только.
— Мы попали в течение, или это прилив, или еще что. — Ризала в тревоге потянула весло, но лодка продолжала замедлять ход.
— Греби с другой стороны, — Дев сам поступил, как советовал. Как только Ризала повернулась к нему спиной, он поспешно призвал кое-какое волшебство, дабы они опять спокойно заскользили по воде. Между тем колдун в плаще из перьев исчез, его составное судно огибало скалистый выступ, а вереница пленных
