«Если», 2005 № 11

Б.Д.: А сам чилийский метеорит, упавший в марте 1938-го — реальность или фантастика?

А.Ф.: Я не проверял, но, по-моему, это плод фантазии авторов. Правда, в сценарии он назывался «метеорит «Сантьяго», а не «Чилийский Шар», как в фильме. По крайней мере, английские, французские, итальянские, чилийские газеты, которые вы видите в фильме, «напечатаны» нашими художниками, статьи написаны нами.

Зрителя, уже успевшего погрузиться в органично сплетенную канву из «проверенных фактов», начинают терзать сомнения: возможно, Иван Харламов все-таки был на Луне? Это невероятно, но хочется верить в героизм нашего соотечественника, и в самом конце небольшого по времени фильма — чуть больше часа — есть несколько «оборванных» кадров: посадочный модуль с надписью «СССР», стоящий на фоне характерного лунного пейзажа.

Могло ли подобное произойти? Якобы предложенная конструктором Супруном еще в 1925 году схема высадки на поверхность естественного спутника Земли один в один схожа с американской программой «Аполлон»: тот же двухкомпонентный корабль, состоящий из орбитального блока и посадочного модуля. В принципе, ничего невероятного в том, что подобный план мог возникнуть в начале XX века, нет: в то время уже хватало самых разнообразных проектов космических путешествий, многие из которых являлись вполне обоснованными теоретически.

Б.Д.: Сходство схемы высадки на Луну по программе «Аполлон» и спекуляции на тему, что американцы якобы фальсифицировали полет туда — не они ли натолкнули на идею сюжета «Первые на Луне»?

А.Ф.: Не думаю. Это кино не о том, кто был первым на Луне. Мы делали фильм о поколении наших дедов, представляя их Титанами. Фильм о красивых, умных и сильных людях, которые использовались своей страной в качестве расходного материала. А Луна — лишь повод. Это мог быть фильм о строительстве Днепрогэса или сверхглубокой шахты — потому что фильм, в первую очередь, о ПЕРВОПРОХОДЦАХ.

А что же относительно принципиальной возможности технологического воплощения подобного проекта в 30-е годы XX века? Если мы внимательно проследим все сложности на пути первых космических пусков конца 50-х — начала 60-х годов, то сомнений почти не останется: в довоенное время ни в СССР, ни где-то еще не существовало необходимой «суммы технологий». По отдельности, наверное, были уже наработаны многие необходимые приемы, даже созданы применявшиеся позже материалы, но они не были пока приведены опытным путем к общему знаменателю в комплексном решении в виде постройки надежной ракеты-носителя.

И все же, все же, все же… Ведь ныне мы уже знаем, сколько потеряла Россия из-за идеологической ограниченности большевиков и их неуемной политической гордыни. Достаточно вспомнить наши наработки в теоретической генетике и кибернетике, а если рассуждать о более «узких» изобретениях, то хватит телевизора Зварыкина или геликоптера Сикорского: мы могли быть здесь первыми! Желая гордиться «альтернативным настоящим», так и хочется воскликнуть: «А чем черт не шутит? Наши-то могли!..». Тем более, что в известной нам реальности Советский Союз в «лунной гонке» совсем немного проиграл американцам — беда в том, что люди действительно рассматривались большевистской системой как расходный материал, а подобные методы — это тупик, если говорить о развитии страны, да и человечества в целом.

Но дело здесь не столько в том, мог или не мог Советский Союз в конце 30-х годов XX века запустить пилотируемый космический корабль. Просто, задумываясь о судьбах многих проектов бурных периодов развития технологической цивилизации на Земле, зритель невольно ловит себя на мысли, что подобных похороненных в архивах фактов и сгинувших материалов в истории нашей страны и других держав наг верняка много. И уже благодаря только этому зароненному в душу зрителя зерну сомнения можно смело сказать, что фильм удался.

Б.Д.: Алексей, а есть желание снова создавать кинофантастику?

А.Ф.:Сейчас я заканчиваю новый фильм. Он называется «Шошо». Герои фильма — марийские карты (жрецы, российские друиды). Это реальные люди, живущие в далекой деревне в Марий Эл — мельник, директор клуба, плотник… Но жизнь их в фильме настолько нереальна и волшебна, что жанр этого фильма тоже можно назвать документальной фантастикой.

А в конце года я планирую начать работу над большим игровым проектом по сценарию Александра Гоноровского «Железная дорога». Это современная сказка для взрослых, фильм-притча. Современная сказка — это фантастика?

Б.Д.: Безусловно! Кстати, а когда ваш фильм выйдет в широкий прокат?

А.Ф.: Мы ведем переговоры с центральными телеканалами. Скоро фильм выйдет и на DVD.

Нет, не зря работа екатеринбургских кинематографистов взяла Приз за лучший дебют и Приз Гильдии киноведов и кинокритиков на фестивале «Кинотавр», а затем попала в Венецию. Заслуженный успех картины дает надежду на то, что творчество Алексея Федорченко положит начало серии интересных и неожиданных работ в российском кино. Очень хочется верить, что среди таковых не последнее место займут «документальные гипотезы» — эти высокие мечты о нашем альтернативном настоящем.

Борис ДОЛИНГО

ПРОЗА

Алексей Калугин Галактический приют

— Я не создан для такой работы!

Майор Шутов повторил эту фразу уже пятый раз с начала разговора, причем от раза к разу интонации его становились все более резкими, постепенно переходя в возмущенные.

— Если не ты, то кто же?

Этот вопрос полковник Плахотнюк задавал майору тоже не впервой. И всякий раз получал один и тот же, вполне прогнозируемый ответ:

— Не знаю! Нр только не я! Я космолетчик, а не нянька!

— Ты служащий аэрокосмических сил Земли, — назидательно произнес Плахотнюк.

— Солнечной системы, — поправил майор.

— Верно, — согласился полковник. — Теперь мы служащие аэрокосмических сил Солнечной системы. А это повышает нашу ответственность!

— Ответственность — за что? — на всякий случай решил уточнить Шутов.

— Ох, оставь свои шутки, Толя, — недовольно поморщился Плахотнюк. — В конце концов, я могу тебе просто приказать.

— А я могу просто подать в отставку, — парировал Шутов.

Полковник Плахотнюк в сердцах хлопнул ладонью по столу.