что я могу говорить откровенно; вы — торговцы, никто вам все равно не поверит. Кстати, вы, должно быть, не знаете, что они намеревались допросить вас en camera по всем канонам Экклезиаста? А после завершения такой процедуры они невероятно долго спорят, покуда самые терпимые из них наконец не утомятся до того, что покинут это бестолковое заседание. И остаются одни инквизиторы, а вы прекрасно знаете, чем это обыкновенно кончается… auto-de-fe.
Портас и Арчибетто, остолбенев и разинув рты, жадно внимали откровениям, столь непринужденно изливающимся из уст Помазанника Божия. Но Папа вдруг остановился, взглянул на computos и сказал:
— Итак! Расскажите мне об этом странном чуде.
Портас захлопнул рот. Помешкал пару секунд и начал:
— Пятьдесят лет назад, после того как знаменитый Джотто Панци преуспел в своих стараниях накопить динамическую энергию в изолированном резервуаре с целью долговременного хранения, многие из лучших умов всей Италии…
Александр нетерпеливо поднял руку, и Портас замолк.
— Друг мой, — мягко сказал Папа, — я весьма недурно знаю историю. И мне известны все мнения о новейших чудесах, как с мирской, так и со спиритуальной точки зрения. Я также хорошо понимаю, что вас мучит неуемное любопытство, поэтому… Да, мы провели на нашей Святой земле как dynamos, так и telephonos, уж поверьте слову Папы.
Глубокий шок вторично поразил Арчибетто. Он слышал не раз, конечно, досужие сплетни о говорящих машинах, которые общаются через медные провода… Но никогда не верил этим слухам.
— Сам магистр Портобелло теперь поселился в Ватикане, — поведал Папа. — Мы предоставили ему апартаменты и мастерскую, где он успешно совершенствует свои telephonos. Но все-таки его чудо устроено очень просто, по сравнению с этим computos. И я должен сказать, что ваши странные чудеса, как и все computos Операриуса, вызывают серьзную озабоченность у Святой Церкви. Мы ничего не знаем ни о природе ваших систем, ни о направлении и цели их развития. Все ваши люди, рассуждая о computos, используют ангельские и демонические термины, что чрезвычайно смущает. Нас смущают также сверхъестественные способности computos к калькуляции и, паче того, к анализу информации такими способами, кои неведомы Святому Престолу. Все эти аспекты крайне подозрительны, возможно, в них заключается ересь и даже сатанизм.
— Ваше Святейшество, — сказал Портас на удивление твердо и спокойно. — Мы всегда готовы принять в любой и каждой из наших мастерских официального представителя Святого Престола. Мы покажем, расскажем и объясним все, что тот пожелает узнать о наших действующих системах и перспективных проектах. Но мы решительно против того, чтобы открыть все наши секреты для конкурентов и широкой публики. Каждая firma хочет сохранить в тайне свои преимущества, иначе она не сможет успешно развиваться. Что касается сомнительных терминов… Это всего лишь удобные в обиходе метафоры, Ваше Святейшество. Гораздо проще и быстрее произнести, к примеру, «черт», чем фразу «Неизвестная ошибка, связанная с неопределенными системными параметрами».
Александр задумчиво кивнул:
— Продолжай.
— Да, Ваше Святейшество. Я должен подчеркнуть, что мы никоим образом не претендуем на исчерпывающее истолкование природы наших систем. Ни в философском, ни в теологическом аспекте. Мы просто делаем машины, и у нас это очень хорошо получается. Такие способности и умения нам дарованы Божьей милостью. А значит, мы просто обязаны использовать их для прогресса науки и техники к вящей славе Господней…
«Интересно, сколько раз Портас репетировал эту речь?» — размышлял Арчибетто, с интересом наблюдая за реакцией Папы. Его Святейшество слушал, кивал, хмурился, поджимал губы, но под конец широко улыбнулся.
— Прекрасно сказано, signor Портас… Я услышал как раз то, что ожидал.
Тень паники промелькнула на побледневшем лице оратора, но Александр снова улыбнулся ему.
— В конце концов, я Помазанник Божий, — заметил он, — и кое-кто полагает, что вдобавок я еще и вполне разумен. Вы должны позволить мне выслушать все аргументы, signor Портас — и ваши, и Инквизиции, — а окончательное решение… Понятно, оно всегда остается за мной.
Затем Александр повернулся к Арчибетто и неторопливо окинул его проницательным взглядом.
— А это, значит, тот самый человек, который убеждает других приобрести ваше чудо? Suadeo?[8]
Арчибетто со смиренным достоинством поклонился.
— Ваше Святейшество, я путешествующий торговый агент. Я не разрабатываю новые системы и не конструирую computos. Но мой статус требует досконального знания о том, как работают наши машины и как следует ими управлять.
— Отлично, молодой человек, — с улыбкой молвил Александр. — Тогда продай мне ваш computos Fenestrum!
Бросив мгновенный взгляд на Портаса, Арчибетто повернул clavis[9], открывающий главную цепь, и в нее полилось dynamos. К счастью, машина не выказала ни малейшей неуверенности, даром что все ее компоненты протряслись по доброй половине дорог Италии. Затем Арчибетто продемонстрировал Папе клавиатуру с клавишами из слоновой кости, установленными на серебряных tympani[10], показал, как менять регистры и шрифты, как печатать буквенный текст, числа и символы. После первого урока Папа Александр под его руководством старательно настучал одним пальцем собственное имя и пришел в восторг, узрев, как оно высветилось на speculum dynamic.
— Сейчас мы используем нити Вольфрамио, они способны показывать только свет и темноту… Черно-белая гамма, — пояснил Арчибетто. — Но через несколько месяцев, я уверен, мы сумеем получить разноцветные картинки.
— Не может быть!.. — восхитился Папа. — И сколько же будет цветов?
— Ну… — Арчибетто замялся. Вопрос был скользкий, ибо Святая Церковь признавала исключительно семь цветов Божьей радуги. — Все, разумеется, Ваше Святейшество… какие только подарил нам в своей милости Бог.
— Изумительно. Господь был щедр в своем вдохновении.
Арчибетто послушно кивнул, испытывая смешанные чувства унижения и гордости. Он показал, как следует сохранять файлы, объединять и защищать. Как производить простые математические действия и более сложные расчеты. Как перевести неактуальную информацию на специальные диски для хранения, изготовленные из прессованных волокон и слюды.
— А можно ли будет использовать computos для составления документов? — заинтересовался Александр.
— Для самых простых — хоть сейчас, однако со сложными придется немного подождать. У Леонардо отыскался подходящий для нас талантливый подмастерье, мы обучаем его элементам графического дизайна… Или, скорее, теперь он обучает нас.
— И он рисует эти штуки прямо на computos?
— Si, Ваше Святейшество. Позвольте мне показать нашу новую графическую программу?
Сервиторы принесли скромную еду и вино. И Портас слегка перекусил, одобрительно наблюдая за бравурным представлением Арчибетто. Когда громадный, громко клацающий autoscriptor ожил и принялся за работу, усталый eruditus присоединился к Папе и Портасу, которые потихоньку прихлебывали из кубков. Наконец огромная машина извергла из себя бумажный лист in quarto, покрытый строчками четких печатных букв: официальное послание Святого Престола, адресованное Султану Оттоманскому. Арчибетто и Портас давно подготовили подобные сюрпризы для эффектного показа своей продукции, просто на всякий случай. Александр взял бумагу в руки и критически изучил текст.
— Мы каждодневно совершенствуем качество наших систем, Ваше Святейшество, — вкрадчиво заметил Портас.
— Как скоро будет цвет? — В глазах Александра без труда читалось нетерпеливое предвкушение.
— Через три месяца, — мгновенно отрапортовал Портас. — Но для широкой публики через год.