гепардовую антилопу. Наконец к брокеру вернулась способность к человеческой речи, и он возопил:
– Это им даром не пройдет! По миру пойду, всего лишусь, а их тоже разорю! Вы еще плохо знаете Парамона Пахнутьева!
Да его и знать никто не хотел…
Некоторые любят грызть прессованное печенье просто так, без увлажнения. Но Петлов не понимал, как это можно часами держать за щекой твердый, словно шифер, кусочек, у которого и вкуса-то почти нет. Ванька все делал по технологии: вскрывал упаковку, закладывал стопку тоненьких серых пластин в увлажнитель, выставлял нужный режим и нажимал кнопку. Через несколько минут тренькал звоночек, распахивалась стеклянная дверца аппарата, и модуль наполнялся аппетитным ароматом свежей выпечки, корицы, миндаля и прочих запахов счастливого детства. Разве можно это променять на безвкусный камешек за щекой?
Серые пластинки превращались в настоящее печенье – светлое, пухлое, чуть поджаристое, с аккуратным рисунком. Оно таяло во рту. От обычного земного его отличало лишь одно свойство – космическое печенье не давало крошек, как его ни ломай. В невесомости крошки, капли и прочий мелкий мусор – главные враги. Забивают фильтры, проникают в аппаратуру, засоряют вентиляцию и просто летают везде, норовя влезть в глаз или ноздрю.
Смакуя печенье, Петлов развалился на потолке модуля, пристегнувшись, чтоб не стаскивало центробежной силой – астероид по-прежнему вращался, даже чуть быстрее, чем раньше. Он развернул листовой экран и стал просматривать информацию, предоставленную Пахнутьевым. Пакеты фьючерсов многократно переходили из рук в руки. Но конец пути у всех был одинаков. Примерно половина из ста тысяч электронных обязательств вернулась в брокерскую контору «Пахнутьев и партнерши», откуда когда-то начала свой путь, и была теперь в распоряжении директора Петлова.
А еще полсотни тысяч были скуплены в разное время по минимальным ценам биржевой компанией «Пит Булл и Терье». Скуплены, надо полагать, по заявкам какого-то своего крупного клиента. Еще чуть больше тысячи оказались рассеяны у мелких держателей. Мелочью Ванька пренебрег, а вот к клиентуре «Пит Булл и Терье» стоило присмотреться.
На сайте биржевиков оказался полный список клиентов – несколько сотен юридических и физических лиц. Но Петлова интересовали только те, кто был связан с космосом и не так давно заключил договор на брокерское обслуживание. Главный менеджер «Королей ванадия» чуял, что за этой скупкой стоит вовсе не банальная спекуляция с целью хапнуть деньжищ.
И он нашел, что искал. Корпорация «Спейс глоуб проджект» стала клиентом «Пит Булл и Терье» через несколько дней после эмиссии ванадиевых фьючерсов. В Сети Петлов быстро отыскал этот «глобальный проект». Он действительно оказался глобальным, без всяких кавычек. Авторы проекта вознамерились создать целый космический город, в основу которого положено крупносерийное производство многослойных электронных компонентов. Хотя сами эти компоненты еще не были до конца разработаны и даже не имели собственного названия, перспективы открывались потрясающие. Разобраться в физической сущности компонентов Петлову не удалось, но общий принцип он понял. Множество слоев различных металлов и химических элементов, толщиной в одну-две молекулы каждый, позволяло создавать компьютерные чипы с быстродействием в тысячи, а может, и в миллионы раз большим, чем самая современная техника нынешнего дня. Но напылять такие пленки можно только в невесомости и космическом вакууме.
Еще одно космическое производство планировалось занять изготовлением монокристаллов для запоминающих устройств высочайшей емкости. Кроме того, тут были какая-то диффузионная и порошковая металлургия, производство оптических материалов, выращивание неких биокультур и что-то еще, скрытое под словами «и многое другое».
Естественно, к производственной зоне примыкала жилая. Понятно, что работникам нужен был и развлекательный комплекс, чтоб не умерли с тоски, а также система обеспечения – кухни, склады, прачечные, медицинский блок, обслуживающий персонал. Не обойтись и без причалов для пассажирских и грузовых кораблей с ремонтной базой. А раз уж выстраивается такая мощная космическая структура, грех не использовать ее на полную катушку. Тут будет и пересадочная станция, и гостиница, и туристический центр. И все это грандиозное сооружение будет постоянно надстраиваться и развиваться.
Единственным препятствием для «Глобального проекта» стала его стоимость. Стандартными модулями здесь трудно обойтись, а проектирование нестандартных, сборка и отправка их на орбиту обойдутся в гигантские суммы. Вот если собирать в космосе из конструкционных материалов, а с Земли доставлять только начинку, тогда стоимость сокращается в несколько раз, хотя и это миллиардные расходы.
Проект существовал уже лет двадцать, но только дешевый космический ванадий позволял приступить к его реализации. Отстегнувшись от потолка, Петлов на радостях закувыркался, треснулся ногами о переборку, успокоился и вызвал на голографическое совещание экипаж «Белки». Перспективы впереди были самые радужные. Такие, что Басильев сразу вышел из депрессии и снова захотел стать директором. Но Ванька его быстро осадил:
– Погоди, Сашок. Я эту операцию затеваю, я и буду доводить ее до конца. Давай ближе к протоколу. Надо принять решение о выпуске еще пятидесяти тысяч фьючерсов. У нас ведь должно металла хватить?
– Хватит с лихвой, – заверил капитан. – Ладно, оставайся директором. Похоже, у тебя это лучше получается. Главное, не слишком рискуй.
– Не рискуй! Ну, ты насмешил! – заржал Петлов. – Мы же с тобой поисковики. Как мы можем не рисковать? Нет, старина, рискнуть придется. Даже если не захотим, все равно придется. Чую, вокруг нашего ванадия крутая каша заваривается…
Спустя несколько часов цена спроса на ванадиевые фьючерсы превысила 4000 космобаксов. Новый биржевой агент «Королей ванадия» – брокерская компания «Улетаев, Низеньких и Быстрюк» – начал выставлять на продажу пакеты фьючерсов по тысяче штук. Они расходились, как горячие пирожки на проводах зимы. И при этом цена покупки упорно продолжала ползти вверх. Спекулянты из шкуры лезли, закладывали последние особняки и аэромобили, чтобы ухватить побольше фьючерсов. Ажиотаж царил необыкновенный. Биржевые барыги сладострастно потирали ручки и промокали платочками взмокшие плеши – впереди маячил большой куш. Совершенно очевидно, что после столкновения «Белки» с «Гленном» «Короли ванадия» не смогут погасить в положенный срок фьючерсы металлом. А значит, вынуждены будут заплатить за каждую обещанную тонну ее полную рыночную стоимость.
Но радость их оказалась недолгой.
НОВОСТИ ВАНАДИЕВОГО КОРОЛЕВСТВА
21.08 в 11.00 зевр: экипаж «Белки-117» в составе капитана корабля пилота-космонавта 3 класса Алекса Басильева и борт-инженера, популярного автора и исполнителя песен Германа Еванова совершил выход в открытый космос. В течение 14 часов они тщательно обследовали поверхности своего корабля и столкнувшегося с ним корабля «Гленн Супер-642», сближавшегося в автоматическом режиме. Серьезных повреждений на кораблях не обнаружено, ремонта не требуется. По окончании осмотра была произведена ручная стыковка кораблей. Все системы работают в штатном режиме. Событие вдохновило Германа Еванова на создание новой песни. Названия у нее еще нет, а первая строчка звучит так: «Когда со скрежетом сшибались корабли…».
– Ты, грязная космическая свинья! – брызгал голографической слюной Пахнутьев – розовый от гнева, жирно лоснящийся, маленькие глазки тонут в толстой роже, широкие ноздри жмутся и хлюпают. – Свинья! Свинья! Ты два года в бане не был!
– Как видишь, даже не всякий миллиардер может позволить себе баню в космосе, – хладнокровно отвечал Петлов. – А в чем, собственно, проблема? Уж не в сауну ли меня вознамерилась пригласить брокерская контора «Пахнутьев и партнерши»?
– Ты использовал инсайдерскую информацию! – кипел и брызгал разъяренный биржевик. – Это
