Поприветствуем, дамы и господа! Продержаться двадцать четыре часа, минута в минуту, в нашей Домовине еще никому не удавалось. Рекорд — пять часов, восемь минут и пятьдесят семь секунд. Парень, которому он принадлежит, прямо скажем, особенно не блистал. Он был просто туп, как бревно, ха-ха-ха! Чего не скажешь о нашем Василе! Как у вас насчет «ай-кью», Василь? (Ведущий в сторону: «Что я несу, он же из деревни!».)
— Мой «ай-кью» — сто тридцать семь.
(Ведущий захлопывает рот: «А-а-ап».)
— Поздравляю, поздравляю, Василь! Аплодисменты, дамы и господа! Не хотите ли передать приветы, сказать несколько слов односельчанам, которые наверняка смотрят и болеют за вас? Напоминаю, дамы и господа, паранормал-реалити-шоу на нашем канале всегда идут в режиме онлайн!
— Я продержусь.
— Вы так уверены в себе?
— Да.
— Вы идете на испытание добровольно?
— Да. Мне деньги нужны. Хлев просел, сараюшка валится, дом перекрывать надо. Сенокос на носу. Хозяйство.
— Аплодисменты, аплодисменты нашему такому отважному и такому хозяйственному Василю! Но, Василь, вам предстоит столкнуться с самыми настоящими привидениями, фантомами потустороннего мира! Заключенные в непреодолимую для них Домовину, они ой-ей как раздражены и озлоблены! Агрессивны!
— Да знаю я про привидения все. У меня вот бабка, например…
— Минутку… простите, Василь. Внимание, дамы и господа! Внимание, уважаемые телезрители! Вход в Домовину начинает открываться! Вот он, вот шлюз, за которым ждет Неведомое! Вот, где поджидают они за порогом, злобные и ужасные! Дерзайте, Василь, вперед! А мы станем наблюдать за вами, болеть за вас и, конечно же, не забудем делать ставки! Ставки на время, дамы и господа, сколько минут, а может, и часов продержится наш претендент в компании с настоящими призраками! Канал ТСТ-13 приглашает участвовать всех! А может, кто-то хочет сразу поставить на выигрыш? Ставка на выигрыш, сделанная прямо сейчас, фиксирована! Тринадцать к одному! Шоу начинается!!!
Снаружи знаменитая Домовина действительно напоминала колоссальных размеров гроб. Или старенькую «хрущевку» — дальняя родня, у кого Василь остановился в Москве, жила как раз в такой.
Под гримом Василю было жарко. Первое, что он сделал, отвернувшись от слепящих софитов, за которыми терялась и огромная студия — павильон в Юном Дворце, и улюлюкающие зрители широкого амфитеатра, — это потекший грим с лица платком стер. На платке была еще бабкина вышивка.
Двери шлюза, не пропускавшие привидения в мир, сомкнулись за Василем. Он очутился в кромешной тьме.
— Привет, — сказал наугад, — где вы тут, привидения, покажитесь. Ему ответило сразу несколько голосов, и все нечеловеческие:
— А-а-вау-вау-а!..
— Порс-с-стык!..
— Фрр-р-р-ш-шит!..
Впереди замаячил неясный зеленоватый полусвет. Мелькнула фигура в белом и развевающемся, она плыла, не касаясь пола. Кто-то загремел цепями, отвратительно заскрежетал.
Из тьмы сотворилась плоская гадкая рожа и захохотала могильным хохотом. Василь легко проткнул рожу пальцем. Рожа внезапно обиделась:
— Поаккуратней нельзя?
— А ты не пугай. Мы пуганые. Куда идти-то, не видно ни зги.
— Тычут всякие. Вон туда хромай. Будет тебе там… светло.
Глаза начали привыкать. В проходе то и дело попадались ниши, несло склепом. Василь миновал несколько прикованных скелетов, которые пытались его ухватить. От одного еле вырвался.
Потом коридор превратился в запутанный лабиринт. Василя продолжали пугать всевозможные кошмарные существа. С потолка свешивалась противная паутина, попала в рот, Василь с отвращением выплюнул — синтетическая. Волосы искрили, вставали дыбом, кожу кололо тысячами игл. «Наведенная статика, — догадался Василь, — не испечься бы, как в микроволновке». Стало очень жарко, а потом бросило в холод. Раз из бокового прохода выскочил громадных размеров зверь, облитый фосфоресцирующим огнем.
«Сабака-Босс Кирвилей» — было написано светящимися буквами на табличке-нагруднике. Василь отмахнулся небрежно, но «Сабака-Босс» еще долго бежала по пятам, цокая когтями, взрыкивая ужасным рыком.
— Ты чего, по правде не боишься? — вдруг шепнуло над самым ухом. Василь ощутил на плече мягкое и пушистое. А возможно, и белое.
— Кого бояться? Вы сами всего боитесь. Держат вас, как в тюрьме…
— Чш-ш! Не вслух! Тут повсюду «жучки». И скрытые камеры на каждом углу. И вообще, весь наш Дом снаружи прозрачный, как стекло, чтоб ты знал.
— Я знаю. На вас смотрят. Зрелище модное.
— Ну, пойдем тогда. Есть тут одно местечко. Мы его еле отыскали, непросматривающееся.
Оказалось неблизко. Мягкий и пушистый (а возможно, и белый) привел Василя в самую сердцевину шоу-гроба. Нечисти по дороге не убавлялось, но вся она была какая-то вялая, наскакивала без энтузиазма. «Конечно, — думал Василь, — соки из вас повыпили. Шоу-бизнес, ребята, потогонная система, не раз-два в сто лет по родовому замку прошвырнуться, впечатление оставить».
Невысокая, все в той же паутине, дверца вела в тесную комнатушку. Вокруг кривого стола расположились привидения. Сидели, пригорюнившись. Они показались Василю испуганными, как потерявшиеся дети. Увидя, загалдели:
— О! Человек! Ты зачем его сюда-то, Шкалик?…
— Это наше место!..
— Нигде в Доме покоя нет, теперь и тут!..
— Ну, Шкалик, мы тебя сейчас!..
Шкалик — так Василь узнал, как зовут мягкого и пушистого — соскочил с плеча, выкатился на середину стола. Оказался вовсе не белым, а розовым и переливчатым.
— Ша! Это наш человек! Он НЕ БОИТСЯ!
По тому, как было произнесено, Василь понял, что сообщение из разряда крайне важных.
— Как это — не боится? Нас все бояться обязаны. Не одно, так другое до смертного ужаса доведет. Людишки — народец пугливый.
— Вот и не обязательно, — заявил Василь, шагая к столу, — не все пугливые. Попадаются очень даже ничего. У вас, я вижу, проблемы, ребята. Излагайте, будем думать вместе. Да подвинься, призрачное племя, присесть дай!
И привидения подвинулись, место человеку за своим столом уступили.
— Куда картинка подевалась?! Шеф, у нас ЧП!
Генеральный и его спутник с серьгой пришли в аппаратную. Высокий в бандане усмехнулся краешком тонких, как шрам, губ.
— Не суетитесь, — посоветовал, — там имеется помещение, не оборудованное камерами. Я распорядился… от своего имени, извини.
— Как от своего имени? Кто тебе разрешил — от своего имени? — вскинулся толстячок генеральный. — Он седьмой час внутри! Интернет, тотализатор трещат по швам! Зрители вне себя! Знаешь, сколько проиграно ставок?!
— Что ж, хозяева должны быть довольны. Я лично еще до шоу ставил на абсолютный выигрыш. И тебе советовал, если помнишь. Поставь сейчас, еще не поздно. Хотя выплата, конечно, будет не та…
— Какая выплата? При чем здесь выплата! Мы вообще не имеем права играть, закон запрещает.
— Законы пишутся, чтобы их обходить. — Высокий тронул свою серьгу — на счастье. — Но, в конце
