человекоподобных монстров. В загадочные африканские джунгли, где можно встретить и динозавров, и странные гибриды людей и растений, отправляли своих героев Ж.Рони-старший в «Удивительном путешествии Гертона Айронкастла», Д.Уитли в «Сказочной долине» и многие другие авторы 1920– 1930-х годов.
Долгое время Сахара тоже казалась надежным барьером, ограждающим неизвестные земли от взора исследователей. Поэтому и В.Я.Брюсов в повести «Гора Звезды» поместил в глубине ее песков целую цивилизацию бывших марсиан, и П.Бенуа в центре пустыни спрятал город потомков атлантов (роман «Атлантида»). Однако развитие авиации подкосило надежды на отыскание «тайн Сахары». Всерьез писать о загадочных цивилизациях, затерявшихся где-то среди унылых дюн и скал, перестали уже накануне второй мировой войны.
Зато тропические джунгли и по сей день остаются прибежищем для последних забытых цивилизаций в литературе. Это одна из немногих уцелевших арен для развертывания невозможных, фантастических событий на нашей планете. И не случайно известная книга М.Крайтона «Конго» описывает затерянный город Зиндж в экваториальной Африке, охраняемый злобными обезьянами. Данный текст не просто хорошее приключенческое произведение.
Это еще и своеобразная дань памяти современного фантаста двум мастерам прошлого – Г.Р.Хагграду с его романом «Хеу-хеу, или Чудовище» и Г.Ф.Лав-крафту с рассказом «Артур Джер-мин», где в качестве фона для повествования выбрано точно такое же пугающее людей место, населенное злобными обезьяноподобными чудовищами.
Северный и южный полюсы земного шара долгие века оставались настоящими территориями недоступности для исследователей. Количество путешественников, погибших при изучении Арктики и Антарктики, намного превышает число тех, кто пал, изучая остальные континенты. Зато полярные регионы надолго остались прибежищем для стран и народов, придуманных писателями-фантастами.
При этом Арктике повезло меньше, чем Антарктике. Несмотря на веру средневековых географов в землю у Северного полюса, в XVII веке Ледовитый океан считали «открытым морем». Согласно этой концепции, которой, например, придерживался и Жюль Верн, моряки, преодолев полосу льдов, находящуюся ближе к материкам, должны найти обширные пространства, свободные от айсбергов и удобные для судоходства. Именно такое море отыскали персонажи самого известного «полярного» романа великого французского фантаста – «Путешествия и приключения капитана Гаттераса». А вот неоткрытой земли на полюсе в этой книге было столь мало, что с трудом удалось воткнуть в нее английский флаг…
Последующие авторы также в лучшем случае «находили» в арктических морях легендарные острова вроде Земли Санникова да решались подогреть на них атмосферу при помощи подземного тепла. Так поступили В.Обручев в «Земле Санникова, или Последних онкилонах», Л.Платов в «Повестях о Ветлугине» («Архипелаг исчезающих островов» и «Страна Семи Трав»), В.Паль-ман в «Кратере Эршота». Редким возрождением старых образцов утопического жанра в арктических условиях стала книга У.Харбе-на «Земля изменчивого солнца». Здесь рассказывалось, как в будущем в приполярной впадине («стране Альфе»), обогреваемой искусственным электрическим светилом, меняющим свой свет, английские инженеры-утописты создали идеальное общество (правда, в итоге «Альфа» все равно погибла в результате извержения вулканов).
Антарктида была более популярна у создателей историй о затерянных мирах хотя бы потому, что на нее оказались перенесены представления о загадочном Южном континенте, господствовавшие в географической науке в эпоху Возрождения. Считалось, что значительная масса суши, находящаяся в Северном полушарии, обязательно должна уравновешиваться такой же в Южном. Поэтому и новые земли, открывавшиеся мореплавателями, вроде Новой Гвинеи или Австралии, изначально воспринимались лишь как полуострова неизвестного континента.
К тому же недоступная Антарктида в литературе быстро была связана с мифом о проходе внутрь нашей Земли, якобы находящемся где-то у полюсов. Укрепил этот антарктический миф Э.По в известных повестях «Рукопись, найденная в бутылке» и «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» (а еще загадочную впадину у полюса видел герой другого известнейшего произведения американского фантаста – Ганс Пфааль, улетевший на Луну на воздушном шаре).
Незаконченность книги об Артуре Пиме, обрывки и недомолвки ее последних глав дали простор для всевозможных продолжений, в которых, кстати, хорошо заметна психология и творческие наклонности авторов. Например, Жюль Верн, всегда с отвращением относившийся к мистике, на страницах романа «Ледяной сфинкс» сначала уничтожил жителей приантарктических островов, посещенных А.Пимом, а потом вообще скрыл в тумане все «отвратительные тайны», о которых не успел поведать По. Зато Г.Ф.Лав-крафт в «Горах безумия», напротив, не сумел выдержать взятого изначально тона чисто научно-фантастической истории и к финалу ударился в мрачный мистицизм, использовав наиболее непонятные и темные моменты повести своего великого предшественника.
Затерянный мир, обладающий целым букетом характерных признаков воображаемых земель (динозавры, примитивные дикарские племена, загадочные нечеловеческие цивилизации и т.п.), разместил у берегов Антарктиды Э.Р.Бер-роуз в цикле «Земля, позабытая временем». Здесь неизвестный континент в южных морях открывают англичане, захватившие немецкую подводную лодку U-33.
Две истории о путешествиях к Южному полюсу касаются как воображаемой географии, так и альтернативной истории. В «Приключениях Карла Вебера» Б.Садовского русская экспедиция исследует еще официально не открытую Антарктиду (действие происходит в Петровскую эпоху). А вот американец О.Райт сотворил целый утопический остров Исландия в одноименном романе. События книги не имеют никакого отношения ни к нашей истории, ни к реальной Исландии Северного полушария.
Впрочем, исследования Антарктиды в XX веке тоже быстренько «перекрыли кислород» фантастам. Последним значительным произведением о затерянных северных цивилизациях был роман Д.Уитли «Человек, пропустивший войну». Позже только в отдельных рассказах описывали небольшие оазисы жизни, якобы сохранившиеся подо льдами Антарктики.
Чаще всего неизвестный остров появлялся на страницах НФпроизведений в качестве разве что убежища для какого-нибудь гениального ученого-одиночки, бежавшего от общества («Остров доктора Моро» Г.Уэллса или забытый клочок суши в Баренцевом море, где поселился герой повести А.Р.Палея «Остров Таусена»). Впрочем, в соответствии с законами субжанра на этих островах помимо безумных ученых вполне могут оказаться и, скажем, полулюди-полузвери (С.Фаулер Райт «Остров капитана Спарроу») или причудливые потомки злобных инопланетян (Д.Уондри «Гигантская плазма»)…
Особое место на карте затерянных миров занимает Саргассо-во море. И так плохо проходимое для кораблей, оно давным-давно обросло жуткими легендами о судах, навеки застрявших в сплетениях кочующих водорослей. В мифологизацию (и даже демониза-цию) Саргассов свой посильный вклад внесли и фантасты. О чудовищах, таящихся среди саргассо-вых зарослей, писали Т.Жанвье «В Саргассовом море», У.Ходжсон в «Лодках с «Глена Каррига», Д.Уитли в «Морях, не нанесенных на карту». Ф.Обри разместил в центре Саргассова моря острова, на которых по сей день обитают телепаты – потомки атлантов («Царица Атлантиды: роман о Карибском море»).
Отечественному читателю из книг о «приключениях среди саргассов» лучше всего, разумеется, известен «Остров погибших кораблей» А.Беляева. И это вполне заслужено – книга советского фантаста о кладбище кораблей, населенных уцелевшими членами их экипажей, выделяется как своим художественным уровнем, так и занимательностью.
Преображая планету
Уже в конце XIX века географическая НФ постепенно сдвигалась от сюжетов про затерянные миры к историям, основанным на активном освоении, использовании и изменении природной среды. По сути, фантасты реагировали на активно развивающиеся проекты покорения природы и террафор-мирования. Показателен в этом плане роман Жюля Верна «Вокруг света в 80 дней», в котором путешествия утрачивают романтический ореол, а продвижение к намеченной цели связано не с мужеством путешественников, а с расписанием железной дороги.
Еще более наглядным воплощением новой парадигмы является другой верновский роман – «Таинственный остров»: коллективная робинзонада оборачивается созданием на необитаемом острове вполне развитого общества (имеющего, кстати, несомненные утопические черты).
