из кубинско-китайской забегаловки. Если бы Тейма не бросилась за ним… Если бы он вернулся прямо в Занебесную с оболом и не задержался для объяснения…
«Поговори же со мной, — не унималась Тейма. В неоновых тенях слезы размазали ярость у нее на лице. — Мы ни о чем таком не просили. Ты сам нас нашел. И нефрит, который ты подбросил Леону, испортил нам жизнь. А потом вдруг ты вернулся его забрать и сделал Леону больно. Ты не можешь просто так уйти».
— Ты витаешь в облаках, Ноэль. — Най’а обняла его за талию. — Ты правильно поступил, отправившись сюда. Мы правильно поступили, решив искать собственный путь на Земь.
Ноэль кивнул. В голове у него роились воспоминания о местных нравах, которыми Леон поделился с ним. В пятнистой россыпи теней под деревьями гингко маячил мужчина в спортивных штанах, высоких ботинках и куртке с капюшоном — конкурент Леона, истощенный пушер с изъеденным оспой лицом. Ноэль направился к нему. Выпяченная челюсть, неподвижный взгляд — одного этого хватило, чтобы спровоцировать «волка». С перекошенным бугристым лицом он бросился вперед и через три шага, заплакав, упал на колени.
Красная луна взошла гигантским горнилом. Ноэль и Най’а ждали на насыпи, откуда к мусорной свалке спускалась узкая шоссейка. Небо было присыпано сахарной пудрой звезд, и в холодном воздухе пахло гнилью. Внизу, у сортировочной станции ждал лимузин, яркие снопы света фар выхватывали конусы асфальта.
Сидя в лимузине, самый влиятельный босс мафии северо-востока, «волк» со связями в правительстве, наблюдал за происходящим через экран лэптопа, куда подавалась картинка с крохотной камеры на крыше. Он увеличил изображение молодой пары в странной одежде.
По его команде снайпер уложил женщину. Осколки черепа разлетелись, как комья вырванного из земли дерна.
Убить парня он пока не решался. Этот мелкий пушер Леон нагнал страху на управляющих франшизами по всему городу. «Как?» Об угрозе доложили региональному боссу, старшему над этим мафиози, который велел — pronto[3] — все уладить, не то босс мафии лишится поддержки и превратится в очередную жертву нарко-войны.
— Взять его! Приказ упал в пустоту.
Он переключился на камеру в прицеле снайперской винтовки, и перед ним возникло забрызганное кровью лицо убитой. Жутковатая зеленая картинка дернулась, и камера сместилась к молодому человеку, удрученно глядящему в объектив. Снайпер стоял перед ним на коленях, его била дрожь.
Одного взгляда босса хватило, чтобы в дело вступила охрана. Двое громил с автоматами наготове вышли из лимузина.
По шоссе спускалась фигура в белом комбинезоне, зашнурованном и опутанном ремнями. Разгневанный демон мчался прямо на свет фар. По плечам метались длинные волосы.
— Огонь!
Крик босса прозвучал жалко и пусто в наушниках охраны. Будто парализованные, оба они подались назад, пальцы замерли на курках.
— Пристрелите его!
Ноэль придвинулся ближе — и охрана повалилась в пыль, корчась от ужаса. Вырвав у одного из охранников рацию, Ноэль неспешно прошествовал к затененному окну лимузина. Ярость стекла с его бледного лица, уступив место холодной решимости.
— Открой дверь.
— Что тебе от меня надо?
— То же, что и от других.
— Кто ты такой? — Босс схватился за сотовый, уповая на подмогу. — Что ты сделал с моими людьми?
— Меня зовут Ноэль, и я занял место Леона. Я из твоего будущего, которое наступит через два миллиона лет. Случай забросил сюда нас с Най’ей, женщиной, которую ты велел застрелить.
— Издеваешься?
Ноэль постучал рацией по своему темному отражению.
— Просто открой дверь.
— Что случилось с моими людьми? — спокойно повторил босс.
— Мое тело способно вырабатывать феромоны, которые вселяют ужас и покорность в тех, кто мне враждебен. Действует сразу, с первой понюшки, хватает на всю жизнь. — Ноэль постучал костяшками пальцев по стеклу. — Открой дверь.
— Нет.
— У нас нет выхода. Ты следующий в иерархии силы. Если нейтрализовать достаточное число мужчин-альфа в ключевых узлах, людей вроде тебя, то история мира, наша история изменится. — Он снова постучал. — Поэтому открывай. Ради будущих детей.
— А пошел ты! Машина бронированная. Каким бы сумасшедшим ты ни был, внутрь тебе не попасть. Скоро сюда прибудут мои друзья.
— А моя подруга уже здесь.
В свете фар появилась Най’а: туника струится как вода, волосы вьются змеями, лицо татуировано кровью.
— Ты думал, она мертва? — бесстрастно прошептал Ноэль. — Она еще даже не родилась.
Най’а подошла к окну, и от стука нефрита по стеклу внутренность машины залил призрачный свет, мерцание, как при начале мигрени. Со щелчком открылся замок.
Перистые облака свивались в голубом небе паутинками. В просторном офисе наверху корпоративного небоскреба «волк» надо всеми «волками» скрестил ноги в сапогах из страусовой кожи на столешнице из окаменелого дерева, бесстрастно слушая историю Ноэля. В отличие от десятка сотрудников службы безопасности, которые после встречи с Ноэлем скорчились под столами и рыдали на лестницах, этот «волк» оставался невозмутимым.
Загорелый и обветренный, как ветеран-космонавт, лысый поджарый мужчина откинулся на спинку кресла.
— Ваш Контекст слишком уж смахивает на демиурга. — Темные стекла очков превращали его взгляд в дым. — Такое слово вам в Занебесной известно? Демиург?
— Божество рангом ниже Всемогущего, — с неприкрытым пренебрежением к этому самоуверенному созданию, этой случайности в человеческом облике, ответила Най’а.
В брючном костюме с отделкой из блесток она мерила шагами офис, готовая отразить нападение. Хотя Три-Сьерра предупреждали о существовании Аберрантов, встреча с таким обескуражила пришельцев из будущего: в первый и единственный раз феромоны Ноэля оказались бессильны. В любой момент «волк» мог безмятежно достать из ящика стола кольт с инкрустированной рукоятью и вышибить Ноэлю мозги в порядке «самообороны».
— В Контексте нет ничего божественного. Это лишь высшая геометрия. Само пространство-время — тень Контекста.
— Как скажете. — «Волк» примирительно поднял руки. — Не стану делать вид, что понимаю вас. Но верю. Каждому слову. Как еще вы могли тут оказаться и почему моя охрана хнычет за дверями? — Он упивался отражением залитой солнцем панорамы промышленного разорения у себя за спиной, где трубы нефтеперегонных заводов выдыхали синее пламя над плато, раскрашенным полосами цветов сливочного мороженого. — О’кей. Вы пришли из будущего, преодолели два миллиона лет, чтобы повидать меня. И демиург вам позволил. Санкционировал акт сострадания. Ха! — Углы его рта опустились, он бросил холодный взгляд на Ноэля, который глубже вдвинулся в кресло, обитое воловьей кожей. — Добросердечный демиург. И вы говорите, что неверующие? Да или нет?
Ноэль подался вперед, не зная, как ответить. Что делать с «волком», у которого в коре мозга что-то закоротило, у которого врожденный дефект, ущербный участок ДНК, наделивший его жестокостью и хитростью, не смиряемыми ни гневом, ни страхом, ни совестью?
