принялась судорожно листать блокнот, радуясь, что когда-то Оливия оставила на всякий случай номер своей сестры.
Когда подоспевшая Алекс открыла дверь, ей навстречу выпорхнула стая бледных мотыльков и осыпалась на плиты лестничной клетки, не выдержав холода. Побеги уже заполонили вход в комнату, цеплялись тонкими усиками за стены и выплескивались на пол в коридоре. В нос ударил горячий запах мха и перегноя; из комнаты в подъезд повалил пар и осел на лицах мельчайшими каплями.
— Да она совсем свихнулась, — проворчал сосед, заглядывая через плечо Алекс. Отстранив девушку, он брезгливо раздвинул мокрую листву и встал на пороге комнаты, почесывая в затылке. Алекс приподнялась на цыпочки, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь из-за широкой спины, но увидела лишь мокро блестящую, колеблющуюся листву. Она окликнула Оливию, уже не надеясь на ответ. Что-то влажно шлепнулось на пол, сосед шумно втянул воздух и отступил, едва не сбив Алекс. Под ногами, тошнотворно колыхая бахромчатыми краями, стремительно проскользнула огромная плоская многоножка и забилась под плинтус.
— Вроде перестало лить, — деловито крикнули снизу.
— Ну вот и славно, — с явным облегчением откликнулся сосед и поспешно вышел из квартиры.
Оставшись одна, Алекс сделала несколько робких шагов в глубь комнаты. Споткнулась о толстый корень, жадно впившийся в скрытый под листьями и грязью паркет, и остановилась. Джунгли подступили со всех сторон; Алекс оглянулась, и прихожая, еще не заполоненная растительностью, показалась ей страшно далекой. Противоположной стены не было видно — лишь на месте окна в листве виднелся просвет, обрамленный трухлявыми, поросшими мхом стволами. От теплой земли поднимались струйки испарений, вились вокруг деревьев и растворялись в лучах зеленоватого света, лившегося с потолка. Алекс еще раз окликнула сестру, но собственный голос показался ей глухим и едва слышным, будто она говорила в мокрую, теплую вату. Тонко чирикнула какая-то пичуга; будто в ответ, откуда-то донесся раскатистый рев. Под ногами зашуршало, и Алекс, всхлипнув, бросилась прочь.
На пороге она оглянулась и сквозь прелый туман, сквозь густую листву увидела, как на прогалину вышла Оливия с огромной лейкой в руке. Алекс едва узнала ее — голую, перепачканную, с ветками и травой, запутавшимися в волосах. Она застыла, прижав ладонь к губам.
Оливия заметила сестру. Приостановившись, она грустно улыбнулась и пожала плечами.
— Наверное, я могла просто подглядывать, — сказала она, будто продолжая старый разговор.
— Ты и сейчас…
— Поздно, — Оливия смотрела на буйствующие вокруг нее джунгли. На ее лице мешались страх, досада и облегчение. Она махнула сестре рукой и беззвучно бросила на мягкий перегной ненужную уже лейку. Издалека снова донесся рев; в нем слышалось торжество.
Больше не оглядываясь, Оливия шагнула в проем бывшего окна и тотчас растворилась во влажном зеленом полумраке, где никогда не бывает зимы.
Алекс тщательно закрыла квартиру. Постояла, прислонившись к двери и прислушиваясь к звукам за ней — влажный шорох, хлопанье крыльев, нервный вскрик мартышки. На всякий случай еще раз потрогала ручку, убеждаясь, что замок крепко заперт, и начала медленно спускаться по лестнице.
Эстер Фриснер
ПО ЭТИМ ЦЕНАМ
По мнению Биксби, момент был выбран на редкость удачно. С такой мыслью он энергично постучал в дверь одного из номеров отеля «Тернан».
Вероятно, много времени это не займет.
«Я только сообщу мисс Франклин, что остальные гости жалуются на кошмарный шум, не прекращающийся с восьми утра. Она, вне всякого сомнения, будет счастлива устранить причину», — думал Биксби.
Откуда-то из-за двери донесся чудовищный скрип пружин, сопровождаемый враждебно- раздраженным восклицанием:
— Ну, что там еще?!
Неужели он ошибся?
Биксби постучал снова, на этот раз уже настойчивее, но добился только очередного вопроса:
— Кто там?
Судя по тону, далее последует приказ немедленно убираться. Но это, разумеется, не выход, тем более, что на карту поставлен покой остальных постояльцев отеля.
Он постучал в третий раз и деловитым, не допускающим возражений голосом объявил:
— Администрация, мэм.
Последовало минутное колебание.
— Входите.
Биксби помедлил ровно столько, чтобы поглядеться в карманное зеркальце, которое всегда носил с собой. Ему предстало радующее глаз отражение дородного, респектабельного, круглолицего, краснощекого и темноглазого джентльмена лет пятидесяти.
И дело было не в тщеславии. Политика отеля «Тернан» диктовала: внешность имеет огромное значение, особенно при личных встречах с постояльцами.
Посчитав, что его внешность сделает честь любимому хозяину, Биксби сунул зеркальце в карман, вставил в замок универсальный ключ и вошел в комнату.
И был немедленно вознагражден видом мисс Беллы Франклин в потрепанном голубом халате, ночной сорочке и пушистых шлепанцах с кроличьими ушками. Леди всем телом навалилась на большой открытый чемодан, валявшийся на кровати.
Биксби хватило одного взгляда, чтобы понять смысл происходящего. Очевидно, леди сражается с упрямыми, неподатливыми или заевшими замками, используя при этом каждый прием из руководства для закаленного в подобных битвах упаковщика багажа.
Наконец она выкатила пушки главного калибра, яростно налегая на чемодан, в результате чего матрац и пружины стали издавать ужасающую серенаду романтической встречи потерявших голову любовников. Похоже, у постоялицы совершенно не было настроения принимать нежданных гостей, но ничего не поделаешь: ему нужно выполнять свою работу, причем в темпе! Время идет, а некоторые вещи не могут, не
— Доброе утро, мэм. Меня зовут Биксби, — представился он, постучав по серебряному именному бейджу, приколотому к лацкану аккуратного серого пиджака. — Сегодня утром на телефон портье поступило четыре звонка относительно чрезмерно высокого уровня шума, доносящегося из этого номера. Я пришел справиться, не могу ли чем-то помочь, чтобы разрешить ситуацию к удовлетворению наших уважаемых гостей.
— Подразумеваете, что вы именно тот, за кого я вас принимаю?! — ахнула Белла, по-прежнему вцепившись в чемодан мертвой хваткой.
— Мэм? — Биксби вскинул безупречную бровь.
— И вообразили, будто я тут обжимаюсь?! Ну и ну! Да никогда в жизни! — (Биксби немедленно задался вопросом, так ли уж она далека от истины.) — Как же вам не стыдно?!
— Мэм, заверяю вас, мне такое в голову не приходило, — ответил Биксби с наиболее убедительными интонациями. — Я пришел всего лишь посмотреть на причину жалоб от…
— Как видите, причина — этот чемодан! — воскликнула Белла, откидывая со лба редкие спутанные волосы невыразительного каштанового оттенка. На впалых землистых щеках неожиданно выступили
