бомбы до лазера, они прошли мимо экологической катастрофы. Но для меня тот рассказ стал откровением. Я не читаю худлит, ты знаешь. Пустая трата времени. Человек может прочитать за всю жизнь определенное число книг и успеть в своем деле определенные вещи, и потому книги – разве это не очевидно? – должны быть книгами по профессии и по смежным тоже. Худлит – для воспитания нравственности, но для чего тогда родители? Рассказ тот я бы читать не стал, но так получилось – летел в Алма-Ату на совещание, взял с собой только что вышедшее переиздание «Теоретической астрофизики» Соболева и случайно положил книгу не в портфель, а в багаж. Так что же, три часа надо было думать? Мне в самолете не очень думается, привык читать. Там оказался журнал в кармашке впереди стоявшего кресла, «Знание–сила». Я проглядел статьи, была и по астрономии, очень поверхностная, перечисление имен и дат, никакой внутренней логики. А в конце номера был рассказ. Я прочел его по инерции, не сразу поняв, что это не научно-популярная статья. Рассказ поразил. Какой-нибудь знаток фантастики сказал бы, что там не было ничего нового, но для меня это было ново…
Как опять многословно! Я знал Николая Геннадьевича как человека, говорящего обычно самую суть и не отвлекающегося на мелочи. А тут… «Растекашеся мысию по древу»…
Или это я «растекашеся», а Н.Г., напротив, был, как обычно, точен, и я просто не усваивал половины смысла?
…Итак, метод объединения. «Солярис» Лема и «Когда Земля вскрикнула» Конан Дойла. Вообще-то автор не точен. Он наверняка пользовался идеями Лема и Конан Дойла, но прямое их объединение привело бы к совсем другому существу.
Если бы я изначально знал, что это всего лишь рассказ и фантазия, то… не знаю… Возможно, закрыл бы журнал с сожалением о потраченном времени. Но я читал это, как научную популяризацию очень интересной биофизической идеи. И по инерции продолжал думать, пока самолет не приземлился в Алма-Ате. Конечно, не моя это область, но когда начинаешь над чем-то размышлять серьезно, то не разделяешь, твоя это специальность или…
Он перейдет к делу наконец?
Гипотеза: жизнь на планете зарождается не в океане. Жизнь зарождается в воздухе, поскольку именно в воздухе распространяются электрические разряды, именно в воздухе рассеяны вещества, необходимые для возникновения жизни. Правда, воздух в тысячу раз менее плотен, чем вода, и, соответственно, вероятность, по идее, меньше, но в тысячу ли раз? Во-первых, плотность нижних слоев атмосферы четыре миллиарда лет назад была гораздо выше нынешней, и никто не может точно сказать, какой была эта плотность. Знакомая ситуация – как со средней плотностью вещества во Вселенной. Вдвое больше, вдвое меньше…
Можно рассчитать. Когда я вышел из самолета, то был почему-то уверен, что это легко рассчитать, и любой биолог может это сделать. «Любого биолога» я нашел в тот же вечер – это был Л.Т. с кафедры биологии в университете. Меня с ним познакомил К. Умный человек – Л.Т. и наверняка хорошо осведомленный в своей области. Мне он прямо сказал: чепуха, дорогой коллега. Реникса. Во-первых, это не рассчитаешь, поскольку ни одна ЭВМ не имеет нужного быстродействия. Во-вторых, ни один биолог не возьмется составить алгоритм, потому что каждый шаг будет содержать минимум несколько параметров, наукой еще не установленных окончательно.
Что значит – окончательно? Я не спросил, но мне это слово никогда не нравилось. В астрофизике ничего и никогда не было установлено окончательно. Даже всеми признанная теория Большого взрыва – не окончательна. Но мы все равно считаем модели и движемся вперед в понимании космологических процессов, а если когда-нибудь окажется, что модели строились на неверном основании, то у нас уже будет достаточно разработанных версий, чтобы относительно безболезненно перейти к иной парадигме и строить здание не заново, а из уже имеющихся кирпичей…
Дальше:
Обоснование: физико-химические условия в атмосфере Земли через несколько десятков миллионов лет после образования планеты. Жизнь могла зародиться именно в то время…
Я прочитал еще десятка три фантастических рассказов, но ни в одном не нашел развития этой идеи, что свидетельствует об авторской недальновидности. В науке такое невозможно: ясно высказанная и подкрепленная достаточно серьезными расчетами гипотеза обязательно будет рассмотрена с разных сторон десятком или сотней авторов. И все выводы будут сделаны. Литература глупо разбазаривает собственный научно-исследовательский потенциал.
Подумать только: у такой блестящей идеи не нашлось ни одного последователя! Сам автор не подумал разрабатывать собственную идею. Я нашел три его более поздних рассказа – они оказались совсем на другую тему. Остальные фантасты тоже не кинулись исследовать это поле. Каждый, как наседка, выкладывал яичко и кудахтал над ним…
Вот новость: лет двадцать назад Н.Г. все-таки читал фантастику! Похоже, что и тетя Женя не знала, иначе этот эпизод из жизни ее любимого Коленьки был бы всем известен.
«По-моему, – написал я Новинскому, – идея, над которой работал Н.Г., заключалась в том, что на Земле жизнь зародилась не в океане, а в атмосфере. Я не понял, какая здесь космологическая аналогия. И не понимаю, при чем здесь минимальное воздействие, гомеопатия. Возможно, это не имеет отношения к поездке Н.Г. По-моему, мы не там ищем».
Ответ был коротким: «Там».
И еще через минуту: «Связь с космологией очевидна».
Я послал в ответ несколько вопросительных знаков: кому-то эта связь, возможно, и была очевидна, только не мне. Самое странное, что я уже в тот момент прекрасно знал, в чем дело, какова идея, и даже путь Н.Г. мог бы проследить вполне определенно. Я все это знал подсознательно, но еще не верил. Знание мое оставалось невостребованным, и я смотрел на строки на экране, как пресловутый солдат на вошь.
Вопросительные знаки остались без ответа – появилась иконка «абонент не в сети». Что-то сбилось…
Последний абзац письма оказался таким:
Переформулировать антропный принцип.
Жизнь на Земле.
Атмосфера.
Флора и кислород.
Болезнь.
Лечение.
Гомеопатия.
Человек?
Кто мы?Для чего? Что должны делать?Будем ли?Нужен ответ.
И разговор должен быть прямым.
Понимание?
Да.
Что – да? Понимание – чего? Или кого? «Разговор должен быть прямым». С кем?
Мысли путались, сейчас поспать бы – проснувшись, я все пойму. Если Н.Г. этот текст написал, значит, его можно понять. И я понимаю, но мне нужно только понять, что именно я понимаю в этих словах.
– Простите, – сказала девушка-официантка, – заканчивайте, пожалуйста. Мы закрываемся.
Я приоткрыл окно, закурил и растянулся на постели, скинув туфли. Лежал и смотрел в потолок. Я не спал, но на потолке что-то происходило, и я смотрел это, как кино, сначала плоское, а потом объемное. Комната стала экраном, на котором или, точнее, в котором я видел, как все на самом деле происходило здесь, на Земле, три или четыре миллиарда лет назад. И еще почему-то видел – вторым планом, будто нарисованную на марле картинку: Н.Г. выходит из здания аэровокзала, к нему подходит мужчина, немолодой, пожалуй, такого же возраста, как Н.Г., они обнимаются, говорят друг другу что-то ободряющее, слов не слышно, да и видно плохо. Тот, второй, забирает у Н.Г. рюкзак и несет к стоянке, бросает в багажник машины. Они садятся и едут. Вокруг удивительно красивые голубые горы, высокие ели и пихты, покрытые зеленью поляны, сопки…
