удивляться, что федералы так рьяно боролись с его присутствием в Сети? Разумеется, ничего они не добились. Блог, куда я заглядывал, размещен на зарубежном сайте. Однако на этом блоге, при всем его антирфидном пафосе, ни слова о НЦКР. Зах не хотел привлекать внимания к своей истинной цели?
Голова шла кругом. У меня на одежде и обуви есть рфид-этикетки, даже на деньгах в бумажнике. В любом магазине они вопиют о моем присутствии. В покрышках машины тоже есть чипы, возможно, данные с них считываются и записываются на каждой автозаправке, на каждом пункте сбора дорожной пошлины, даже если плачу наличными. Может, в Хэдли и не так, но в любом крупном городе – наверняка.
И ведь не ко мне одному это относится, но и к тремстам миллионам сограждан. Что уж говорить о необоснованных обыске и выемке – эта проблема теперь выглядит пустяковой. Я не технарь, а будущий историк, и я не представляю себе, как можно управляться с таким массивом данных.
Но когда я произнес этот вслух, Зах ответил просто: разделяй и властвуй. Даже в моем стареньком «Айподе» восьмидесятигиговый жесткий диск, а ведь «Эппл» продает «Айподы» миллионами. Те же детали, что доступны «Эпплу», закупают и федералы. И хранение огромных запасов информации от рфидов – проблема вполне решаемая.
А как насчет поиска в этих запасах того, что может понадобиться?
– Для параллельного суперкомпьютера это не слишком трудное дело, – ответил Зах. Потоки данных стартуют во временной последовательности, организованной в месте прочитывания этикеток. Компаниям пришлось бы очень постараться, чтобы не пользоваться этой предварительной сортировкой. Корреляция данных йз различных источников тоже задача решаемая. В кредитных рейтинговых агентствах постоянно так обрабатываются потребительские данные.
Я был почти в шоке, а вот Сет ничуть не выглядел удивленным. Они с Захом родственные души, и Сетова технофобия здесь не помеха. А может, дело как раз в ней.
День выдался прохладный, но Сет потел. Он вытер тыльной стороной кисти лоб.
— НЦКР где-то неподалеку? предположил я.
— НЦКР – распределенная система. – Сет допил пиво и пояснил: – Основной региональный центр Каролинского участка в Чарлстоне. Запасной штаб в Шарлоте.
Оба города оказались в карантинной зоне. И это не совпадение. Но почему именно наш район? Сет опять вытер лоб.
— Ребята, еще пивка?
— Идет. – Я повернулся к выходу из пещеры. В кустах ярдах в пятидесяти за ручьем, где охлаждалось пиво, что-то шевельнулось. Зах, может, мне померещилось, но…
Зах глянул, куда я показывал.
– Сет, за тобой никто не увязался? Сет нахмурился:
— Вообще-то я не обращал внимания. Видел, правда, седан последней модели возле твоего дома. Среди здешних пикапов – белая ворона. Решил, что Джонс и его команда поджидают тебя, ну и пошел спокойно дальше.
— Парни, мы влипли, – сказал Зах. – Если ты, Сет, заметил федералов, то и они могли заметить тебя.
«И двинуть следом», – закончила логика.
Я ничего противозаконного не сделал, но все равно было страшно. Ясно же, что тайна НЦКР покрыта мраком. А ну как они заподозрят, будто мне известно то же, что и Марку?
Я вытянул из рюкзака Марка подзорную трубу.
– Точно, кто-то есть в кустах.
Раньше я думал, что Марка сюда привлекают красивые виды. Но потом он показал продуктовый тайник, и все стало понятно. Был еще один выход из пещеры, на сильно изрезанную местность, простиравшуюся далеко, аж за границу Теннеси. Экстремист Эрик Роберт Рудольф, взорвавший бомбу в олимпийской Атланте и устроивший еще несколько терактов, «лег на дно» в Аппалачской долине, и его не могли поймать пять лет.
Я поднял рюкзак:
– Пора.
Зах, даже не глянув на котомку, ринулся мимо меня. Я повернулся посмотреть, в чем дело.
На полу пещеры лежал без сознания Сет.
Холодная и липкая кожа, учащенное прерывистое дыхание.
— Похоже на сердечный приступ. – Зах перевернул Сета на спину и приступил к СЛР note 3.
— Уходи, – предложил я, хотя у самого колотилось сердце. – Я позабочусь о нем.
— Умеешь делать СЛР? Я не умел.
— Покажи.
– Нет, Тим, не время для обучения. Я остаюсь. – Говоря, Зах не прекращал массаж грудной клетки. – Твой мобильник здесь ловит?
Я проверил: -Нет.
– Если федералы увязались за Сетом, они могут не знать, что ты здесь. – Он замолк, чтобы проделать дыхание рот-в-рот. – Тим, тут везде на пивных банках твои пальцы. Сотри и проваливай. Через тридцать секунд я позову на помощь. Может, они вызовут по радио медицинский вертолет.
Я подчинился.
Я едва успел выбраться из пещеры, как услышал чоп-чоп-чоп приближающегося вертолета. Укрылся, как мог, под листвейным покровом и решил пересечь окраину города подальше от главного входа в заповедник.
И в мозгах, и в животе творилось что-то невообразимое. Получается, что я водил дружбу с преступником. И ведь даже лгать не пришлось, Джонс не удостоил меня допросом. Почему же я себя чувствую виноватым?
А почему нет? Я же бросил друга. Был слишком эгоистичен, чтобы сказать: «Мы с тобой по-прежнему друзья». И этот позор будет со мной до конца моих дней. Умел бы я делать СЛР, Зах избежал бы ареста.
Но больше, чем стыд, чем страх за Сета, меня доставали мысли. То ли оправдательную, то ли разъяснительную речь Заха прервало появление Сета. Зах признался в распространении компьютерного вируса. Однозначно это преступление.
И оно как-то связано с НЦКР. А конкретно с региональным центром в Чарлстоне.
Я пробирался по лесу, огибая город. Сгущающийся мрак – вот удачная метафора для моего сознания.
Уже двигаясь по Мэйн-стрит, я безошибочно уловил мрачное настроение города. Кто-то из жителей был встревожен, кто-то испуган. И все – злы. Не на компьютерный вцрус, не на хакера, а на федералов.
У нас в Пальметто note 4 все еще серьезно относится к правам штата. Вашингтон поднял и переподчинил себе нашу национальную гвардию, чтобы мы не могли передвигаться…note 5
Как-то все это не слишком здорово.
Мэр Джексон возводил фигурадьные баррикады. Его прапра-(сколько именно этих «пра», я не помню) прадедом был Джексон Каменная Стена note 6, о чем мэр никому не позволял забыть. «Не отдадим нашу свободу!» – грохотал он, когда я приближался к мэрии.
Едва переставляя ноги, я прошел мимо – и вовсе не кружной путь был главной причиной изнеможения. Ведь Зах уже в федеральной тюрьме, а Сет…
Я поспешил в единственную нашу больницу, надеясь, что Сет еще жив.
В приемном отделении волонтер показал мне дорогу наверх, в кардиологию.
– Привет, Клэй, – поздоровался я с дежурившим в коридоре полицейским. Мы с ним были знакомы с четвертого класса. Клэю явно не нравилось его задание.
