Она вытерла глаза ладонью.
– Ну вот, только бекон зря испортила, – сказала она. – Прости.
– Да ладно, ерунда.
– Я шесть магазинов обошла, пока его обнаружила. Это была последняя пачка, и мне сказали, что неизвестно, будет ли еще привоз.
На это мне нечего было ответить. Я нашел газовый вентиль и хорошенько закрутил. Принюхался. Обошел кухню. Запах газа почти выветрился.
Только теперь я заметил, что у меня трясутся руки. Попытался вытащить из ящика пакетик кофе и уронил: он плюхнулся на столешницу, словно пузырь с водой. Я положил дрожащие ладони на стол и всем весом навалился на них, чтобы унять дрожь. Тогда вместо кистей начали трястись локти. Все-таки не каждое утро едва не взлетаешь на воздух.
«А вообще-то забавно, – вдруг подумал я. – Чаще всего в газовой трубе вообще ничего нет. И вот надо же: в тот самый день, когда неожиданно дали газ, Мэгги решила поиграть в слесаря-наладчика». Я едва удержался, чтобы не захихикать. Мэгги сидела на полу посреди кухни, тихонько шмыгая носом.
– Прости меня, пожалуйста, – сказала она опять.
– Да все уже, все. Забудь.
Я снял ладони со стола. Они больше не ходили ходуном. Ну вот, уже кое-что. Я наконец разорвал пакетик кофе и залпом выпил холодное содержимое. После событий этого утра кофеин прямо успокаивал.
– Нет, правда, мне так стыдно. Я чуть не убила нас обоих.
Я собирался сказать что-нибудь язвительное – но какой смысл? Бесполезная жестокость!
– Но ведь не убила же? Значит, все в порядке. – Я сел на стул и стал смотреть в открытое окно. Желтый рассветный смог превращался в утренний, серо-голубой. Внизу начинался новый день. Его шум доносился и сюда: крики идущих в школу ребятишек, грохот ручных тележек, скрежет мотора какого-то грузовика, лязг, вой и черные облака выхлопов – все это проникало к нам вместе с летним зноем. Я нащупал ингалятор и сделал вдох, после чего заставил себя улыбнуться Мэгги. – Это как в тот раз, когда ты пыталась почистить розетку железной вилкой. Ты просто запомни, что искать утечку газа с помощью огня – не лучшая идея.
Похоже, я сказал что-то не то. Или не тем тоном.
Водопровод Мэгги заработал снова. На этот раз это были не просто всхлипы и слезы, а настоящий рев: вопли, сопли и потоки воды.
– Прости меня, прости, прости! – повторяла она снова и снова. Похоже на какой-нибудь сэмпл Йа Лу, только без прикольного инфразвукового ритма.
Некоторое время я тупо смотрел на стену в надежде просто переждать и подумывал, а не достать ли мне свой наушник и не послушать ли настоящего Йа Лу. Но сажать батарейки не хотелось, хорошие фиг достанешь. И потом, это как-то неправильно – прятать голову в песок, когда тут человек так убивается. Так что я сидел и сидел, а она все плакала и плакала, и в конце концов я сдался. Уселся на пол рядом с Мэгги, обнял ее и замер в этой позе, пока она не выплакалась.
Наконец она перестала реветь и принялась вытирать слезы.
– Прости. Я больше не буду.
Наверное, она что-то такое заметила на моем лице, потому что повторила настойчиво:
– Нет, правда! Не буду, – она воспользовалась рукавом своей ночнушки в качестве носового платка. – Я сейчас сильно страшная?
Лицо у нее было припухшее и покрасневшее. Я сказал:
– Ты очень красивая. Лучше всех.
– Врешь ты, – она улыбнулась, а потом покачала головой. – Вот уж не думала, что меня так развезет. Да еще эта сковородка… – Она снова покачала головой. – Наверное, ПМС.
– А гинолофт ты выпила?
– Не хочу сбивать с толку свои гормоны. Ну, знаешь, на тот случай, если… – Она снова покачала головой. – Я все думаю: может, на этот раз получится, но… – Она пожала плечами. – Ладно, не обращай внимания. Сама не знаю, что говорю.
Она опять прижалась ко мне и замолчала. Я кожей чувствовал ее дыхание.
– Я просто надеюсь, – сказала она наконец.
Я погладил ее по волосам.
– Если что-то должно случиться – случится. Нам просто нужно надеяться на лучшее.
– Конечно. На все воля Божья. Я знаю. И по-прежнему надеюсь.
– У Мики с Гейбом на это ушло три года. А мы с тобой сколько пытаемся – месяцев шесть?
– Скоро год. Через месяц. – Она помолчала, потом добавила: – А у Лиззи и Перла – одни выкидыши…
– Ну, насчет выкидышей нам пока беспокоиться рано.
Я высвободился и отправился на поиски еще одного пакетика кофе. На этот раз я даже удосужился его встряхнуть. Кофе нагрелся, я разорвал пакетик и высосал содержимое. Конечно, это не сравнится с напитком из маленькой турки, которую я раздобыл на барахолке, чтобы Мэгги могла варить кофе на плите, но все же…
Мэгги понемногу приходила в себя: поднялась с пола и начала суетиться вокруг. Несмотря на припухшее личико, вид у нее был очень аппетитный: сквозь полупрозрачную рубашку просвечивало столько голой кожи, столько интересных теней…
Она поймала мой взгляд.
– Ты чего улыбаешься?
Я пожал плечами.
– Ты такая симпатичная в этой ночнушке.
– Это я отхватила на распродаже женского белья, там, внизу. Почти не ношеная.
– Мне нравится, – заметил я, пожирая ее глазами.
Она рассмеялась:
– Что, прямо сейчас? Значит, вчера ты не мог и позавчера тоже, а теперь приспичило?
Я пожал плечами.
– Ты же опоздаешь. – Теперь настал черед Мэгги рыться в кухонных ящиках. – Хочешь энергетический батончик? Я пока искала бекон, в одном магазине нашла целую кучу. Похоже, эта фабрика опять заработала.
Не дожидаясь ответа, она бросила батончик мне. Я поймал его, разорвал блестящую обертку и, пока жевал, прочитал состав: инжир, орехи, а потом целая куча какой-то химии типа «декстро… форма… альбутеролгида». Конечно, не слишком натурально, но какая к черту разница – ведь это съедобно, верно?
Мэгги повернулась и окинула взглядом сиротливо торчавшую посреди кухни плиту. От пышущей в окна утренней жары бекон с каждой секундой становился все более мягким и осклизлым. Я подумал: надо бы вытащить его на улицу и поджарить на тротуаре. Ну, или на крайняк скормить трогам. Мэгги закусила губу. Я решил, что она снова скажет что-нибудь насчет духовки или порчи бекона, но вместо этого она сообщила:
– Мы сегодня с Норой хотим куда-нибудь пойти. Она предлагает в «Вики».
– Нора? Это та девчонка с язвами?
– Не смешно.
Я запихал в рот остатки батончика.
– А мне смешно. Я вам говорил: в этой воде нельзя купаться.
Она состроила гримасу.
– Но ведь со мной ничего не случилось, мистер всезнайка. Мы же смотрели, где купаемся: вода была не желтая, не грязная, не какая-то там еще…
– И вы прыгнули прямо туда и стали плескаться. А теперь она вся покрылась прыщами. И откуда только они взялись, правда? – Я прикончил второй пакетик кофе, вместе с оберткой от батончика бросил его упаковку в мусоропровод и пустил воду, чтобы смыть мусор. Через полчаса они завертятся и растворятся в
