— Яволь. Что-нибудь еще?
— Еды. И ведро кофе.
Эрих решил, что сейчас самое время напомнить Эльзе о себе. Подбежав к вездеходу, он вскинул правую руку к каске:
— Какие будут распоряжения, госпожа штурмбанфюрер?
Девушка секунду таращилась на него, потом ехидно прищурилась:
— Да вас просто не узнать, обер-лейтенант. Раньше выглядели оборванцем, а теперь — вылитый Вотан!16 Хотя вряд ли он разгуливал в обносках унтерменшей даже в худшие времена, — расхохоталась девушка.
— Если вы о моих валенках, — покраснел Бауэр, — то русской зимой они ценнее патронов. Тысячи солдат вермахта, валяющихся по госпиталям с отмороженными ногами, это подтвердят. Окажись Вотан с нами, он бы русской обувью точно не побрезговал. В конце концов, что плохого в том, чтобы бить врага его же оружием?
— Валенок — оружие победы, — медленно смакуя каждое слово, произнесла Эльза. — Глубокая мудрость.
Бауэр набычился.
— Ну-ну, не обижайтесь, — Эльза тепло улыбнулась Эриху. — Имейте в виду, что я уже считаю вас своим. А если так, то какие церемонии?
Обер-лейтенанта как обухом ударило. Сердце радостно защемило.
— Между прочим, — не упустила случая вставить новую шпильку Эльза, — раз уж вы почти вступили в СС, запомните: мы — боевое братство. В нашем ордене нет места подобострастным приставкам «герр» И «госпожа» Мы обращаемся друг к другу только по званиям, и вне строя офицер и рядовой СС именуются одинаково — kameraden17, Понятно?
— Так точно, — Эрих представил, как где-нибудь в Берлине приглашает Эльзу на прогулку «вне строя» и расплылся в глупой улыбке.
— Ребята, заводи! — заорал Фогель, мигом вытряхнув из головы обер-лейтенанта все романтические картинки. Оглянулся на Эриха, ухмыльнулся:
— Бауэр, я вам обещал показать настоящих монстров? Извольте.
За скалящейся осколками оконных стекол стеной склада началась суета. Бухнуло железо. Потом чихнули и мерно затарахтели два-три двигателя — словно готовилась к отбытию колонна грузовиков. Простуженный голос гаркнул: «Есть вспомогательные». Другой глухо, как из бочки, ответил: «Основной, генератор и электродвигатели готовы. Внимание, зажигание!».
И тут уж взревело, так взревело.
С завибрировавшей стены вниз посыпались снег и остатки стекол.
Столь же внезапно рев спал до вполне терпимого рокота. Что-то звонко клацнуло, провернулось. И в шуме падающей кладки, прямо сквозь заднюю стену наружу выкатилось нечто громадное, серо-белое, в красных пятнах кирпичной пыли.
— Да уж... — только и смог сказать Бауэр.
«Нечто» было размером с двухэтажный дом.
— Обер-лейтенант, перед вами сверхтяжёлый танк конструкции доктора Порше, — Фогель подошел к отфыркивающемуся выхлопными газами титану, ласково погладил его по борту. — Мы называем этого зверька maus.
Хауптштурмфюрер сполна насладился видом напавшего на Эриха столбняка, потом щелкнул пальцами:
— Карл, бери техников: «Мьёллнир» должен стоять на своем штатном месте.
Эсэсовцы мигом выгнали из аэросаней Бляйхродта, не меньше своего командира потрясенного видом чудовищной «мыши», сняли с турели смертоносный излучатель и бережно подняли талями диковинное оружие в башню.
— Бауэр, вы, кажется, жаждали распоряжений? — госпожа штурмбанфюрер сосредоточенно вставляла тонкую дамскую сигарету в длинный костяной мундштук. — Как офицера, имеющего практический опыт использования в боевой обстановке орудия «Мьёллнир», назначаю вас его стрелком-наводчиком. Полезайте в танк и ознакомьтесь со своим рабочим местом.
— Слушаюсь, штурмбанфюрер.
Темнело.
Первым, кого увидел обер-лейтенант, вернувшись на землю из чрева гигантской «мыши», оказался Бляйхродт. Не заметить его было просто невозможно. Эсэсовцы шарахались от растрепанного и грязного Папочки, как от прокаженного. Глаза фельдфебеля горели сумасшедшим блеском, в руках он держал большую стеклянную банку, полную чего-то темного и скользкого. Поначалу Бауэр решил, что это машинная смазка, но когда Фатти запустил в банку пятерню, выудил оттуда нечто склизкое и принялся его жевать, лейтенанту стало по-настоящему страшно.
— Что ты делаешь, Бляйхродт?
— Сначала я хотел застрелиться, когда услышал, что во мне есть иудейская кровь, — фельдфебель дико хихикнул. — Но когда вы покинули штаб, госпожа штурмбанфюрер объяснила мне, что кончают жизнь самоубийством только слабаки и унтерменши. Так что стреляться я раздумал, решив принести свою жизнь в жертву на алтарь победы. Пока же такой оказии не представится, подкрепляю силы, растраченные в борьбе с коммунистами, — довольно заявил Фатти. — Здешний повар попытался угостить меня каким-то тухлым омлетом и прогорклыми сухарями, но я сразу понял, что питаться этой дрянью опасно для здоровья. И отправился на поиски пищи. Вот, нашел кое-что стоящее. Хотите, герр обер-лейтенант?
Бауэр подавил рвотный позыв.
— Что это?
— Грибы. Маринованные грибы. Сами проскальзывают в глотку.
— Ты не боишься их есть?
— Нет. Русские хозяйки хорошо готовят грибы. Этого у них не отнять, — хмыкнул Бляйхродт. — После того, как мы захватим все земли до Урала, нужно будет выращивать здесь не только пшеницу, но и грибы. Так сказал фюрер.
Эрих хотел заявить Фатти, что он несет полную чушь, не мог фюрер делать таких странных заявлений, но потом решил промолчать. Кто его знает, что он там сказал, и тогда получится, что Бауэр критикует линию партии.
— Кстати, дело с прекрасным штурмбанфюрером идет на лад? — осклабился Фатти. — Красотка, правда? Хоть и ведьма.
— Но-но, — нахмурился Бауэр.
— Я в хорошем смысле, — хихикнул Бляйхродт. — И вам, лейтенант, она явно благоволит.
От продолжения общения со свихнувшимся фельдфебелем Бауэра отвлекли два неожиданных события. Во-первых, земля под ногами ощутимо задрожала, и из-за соседнего склада высунулась морда второго «мауса». Танк тут же со всех сторон облепили техники. Во-вторых, появился запыхавшийся рассыльный, объявивший, что обер-лейтенанта требует к себе госпожа штурмбанфюрер.
Бледная и усталая Эльза обнаружилась возле полевой кухни — она глотала таблетки первитина18 и запивала их мелкими глотками кофе. Покончив с этим, девушка вернула повару кружку. Кивнула Бауэру на исходящую паром канистру:
— Берите... Личное оружие с собой?
Эрих подхватил канистру, оказавшуюся почти горячей, и хлопнул по кобуре с «вальтером».
— Следуйте за мной.
Обер-лейтенант вошел в разгромленную церковь с наполовину заложенными кирпичами окнами. В алтарной части на полу лежал большой белый тюк и полыхал сложенный из обломков каких-то досок, подозрительно напоминавших остатки иконостаса, костер. У огня девушка остановилась, погрела руки, скосила глаза на запнувшегося спутника:
— В СС не крестятся и не зовут священника к умирающему. Ребенка освящают согласно древним обычаям, но не требуют от него рабской покорности. Воля и разум, дух и честь поведут нас к победе.
