чувствовала, как над ней маячил голова, склоняющаяся вперед, вьшеливая жертву.
Кара выбросила фару и убрала ноги с педалей. Пятно света унеслось прочь, словно метеор, а гироскопы ровера отключились, обрушивая ее на землю. Острозуб побежал дальше, следуя за лучом света, заблудившимся в траве. Кара подождала, пока хищник не начнет пробираться сквозь листья, а затем вскочила на ровер и рванула прочь.
Начинался рассвет, над деревьями появилась темно-синяя дымка. Кара ехала, вцепившись в руль, а боль в раненой ноге, перевязанной руке и ободранных ладонях все усиливалась. Нужен отдых. «Скоро», – говорила она себе и продолжала двигаться.
Начался подъем. Она устремилась вверх, ускоряясь до тех пор, пока не показался край, укрытый папоротником. А затем, уже слишком поздно, увидела обрыв.
Кара отклонилась, пытаясь остановиться, в то время как колесо ровера нависло над пропастью. Гироскопы вновь взвыли, оказавшись над пустотой, и тут ее нервы не выдержали. Она отпустила руль, освободив руки, и ухватилась за край обрыва. Ладони громко хлопнули по камню. Кара остановилась, ударившись грудью и коленями о скалу. Что-то хлопнуло ее по плечу, но она удержалась. Внизу раздался грохот, эхо от которого раскатилось вокруг – приземлился ее ровер. Кара посмотрела вниз, но не увидела ничего, кроме тьмы. Теперь у нее больше не было средства передвижения, а главной целью стала ровная поверхность, на которую нужно выбраться.
Рюкзак, который она забрала у Дельты, съехал на сторону, лишая ее равновесия, руки скользили по глине, оставляя кровавые следы там, где пальцам удалось нащупать трещины. Кара подтянулась, вскарабкалась и тяжело дыша упала лицом вниз среди папоротников, слишком ослабевшая, чтобы двигаться дальше.
Она сняла с плеч оба рюкзака и попыталась встать, но ничего не вышло. Ей удалось только опереться на пульсирующий от боли локоть.
В бедро уперлось что-то острое. Это оказался футляр, тот самый, который она положила в карман, когда покидала деревню.
— Достань его, – прошептала она. – Используй.
В задней части шеи, под неработающим передатчиком, на позвонке, находился прикрытый защитным колпачком слот. Кара сняла колпачок и тут же уронила его, когда руку пронзила боль. Искать колпачок в папоротниках Кара не стала – вряд ли он ей еще понадобится.
Затем она достала из кармана футляр и сломана красную печать. Внутри лежала пробка, кусочек кожи и наручная повязка с экраном. Кара заколебалась, в последний раз оценивая, сможет ли протянуть следующую четверть часа без этих средств. Возможно, ей следовало встать, сделать несколько шагов, посмотреть, не станет ли лучше. Но стоило ей двинуться, как спину прожгла боль. «Я напрасно теряю время, – она посмотрела на содержимое футляра: – Давай!»
Она взяла пробку, следя за тем, чтобы нечаянно не дотронуться до золотых контактов. Затем, поддерживая одну руку другой, вставила ее в слот.
Потом взяла клочок кожи и прижала его, заклеивая шею.
Повязку с экраном Кара надела на кисть, после чего удаленно активировала пробку, нажав на боковую часть устройства. Облегчение наступило сразу же, боль смыло так быстро, что Кара повалилась набок, прямо на раненую руку. Она почувствовала давление, ощутила холодную твердость почвы, но только не боль от падения.
Вся боль ушла.
Оставалась еще половина дела.
Среди химических препаратов она нашла шприц с оранжевой печатью. Достав его, сняла крышку зубами и вонзила иглу в бедро.
Кара ждала, пока первая волна катехоламинов пройдет сквозь нее, превращая истощение в прилив сил. Она наклонилась, обняв колени руками, и задумалась об опасности того, что сейчас сделала с собой. Наполненная энергией и освобожденная от боли, теперь она могла навредить своему телу намного больше, чем пару мгновений назад. Мускулы и кости сейчас можно использовать до полного отказа. Ей нужно быть осторожной, следить за экраном и помнить о том, что наполняющая ее эйфория не имеет ничего общего с истинным состоянием.
Кара поднялась и повернулась. Колено безболезненно щелкнуло, приняв ее вес. В нижней части спины сместились кости. Но боли она по-прежнему не испытывала.
Рюкзак Дельты лежал у ног. Кара открыла его, достала маркер и установила на краю. Плечо скрипнуло. Она продолжала двигаться, устанавливая другие маркеры, когда вдруг поняла, что теперь видит ровер, лежащий на дне пропасти. Несколько минут назад он приземлился во тьме. Теперь он лежал в озере золотого света.
Кара прижалась к земле. Свечение походило на солнечный свет, но солнце еще не достаточно поднялось над горизонтом, чтобы добраться до этой пропасти. Свет должен был исходить из пещеры, выходившей другим концом к морю.
Если этот свет шел из пещеры и если она спустится туда, то сможет увидеть гнезда.
Мысли понеслись вскачь.
Где-то глубоко внутри, в темном пространстве, все еще скрывавшемся под катехоламином, она боялась своей беззаботной храбрости. Только что она чуть не свалилась в эту пропасть. Теперь же собиралась спуститься на самое дно, а затем еще и выбраться обратно. Почему бы и нет? В скале виднелось множество удобных трещин. Спускаться, конечно, было рискованно, но в лесу все еще оставались, как минимум, три острозуба. Если они появятся до прибытия катера, состязаться с ними в скорости без ровера вряд ли удастся.
Кара повернулась к пропасти, ухватилась за край и начала спускаться.
Она окунулась в сияние. Это действительно оказался солнечный свет, он согрел ее, когда она заглянула в овальную, длинную пещеру. Она увидела солнце, поднимающееся над океаном, сияющее сквозь трещину в скале.
Кара прикрыла глаза и посмотрела по сторонам. Стены пещеры, казалось, были покрыты волдырями, полупрозрачными язвами, мелко дрожавшими на свету. Она подошла ближе. Волдыри оказались студенистыми мешками, похожими на гамаки гнездами, в которых шевелились смутные тени. Острозубы уже вывелись.
По всей пешере сновали взрослые, охранявшие гнезда и кормившие молодняк. Некоторые чинили мешки, укрепляя их слюной, которую вытягивали в нити с помощью конечностей, заменявших нижнюю челюсть. Эти ткачихи были меньше и светлее охотников, их пальцы заканчивались подушечками, а не когтями.
Охотники тоже работали, они изрыгали пищу, повисавшую над гнездами, побуждая детенышей подпрыгивать, карабкаться и хватать.
Юные острозубы, сильные и быстрые, скорее всего, должны были покинуть гнезда уже через несколько дней.
Кара подняла ровер, свернула его и просунула руки в ремни. Затем вскарабкалась наверх. К тому моменту, когда она достигла края обрыва, ее ноги, казалось, затвердели. Она взглянула на пристегнутый к запястью экран, вздрогнула и отвернулась. Что-то оказалось не в порядке с нижней частью спины. Растянутая мышца? Спазм? Графики этого не показывали. Они показывали лишь то, что боль уже почти достигла края шкалы. Теперь, когда Кара вернула свой ровер, лучше всего было бы сесть и подождать, отдохнуть, пока не придут острозубы… или пока посадочный катер не отправит ее в небытие.
Но она не способна отдыхать, пока в крови бурлят катехоламины. Ей необходимо все время двигаться.
Она шла вперед, на звук разбивающихся о скалы волн, пока камень под ногами не сменился туманом. Глянув вниз, она увидела, насколько этот выступ нависал над отвесной стеной. Кара высунулась как смогла, но все равно не сумела увидеть вертикальную грань скалы.
Слева от нее склон частично обрушившейся горы изгибался над узким каналом, в котором клубились туман и волны. На склоне росли травы, тянувшиеся вниз, к лесу погнутых ветром деревьев, росших тридцатью метрами ниже.
