За все шестьдесят лет своей жизни не видела, чтобы городу был нанесен подобный ущерб. Повреждения получили не менее сотни из пятисот городских домов. Кроме того, по всей длине улицы можно было наткнуться на провалы в почве – там, где некогда стояли здания. Я не удивилась, обнаружив, что среди исчезнувших строений было и жилище портного Леса. Его дом так давно нуждался в капитальном ремонте, что было понятно – он не выдержит серьезного удара. Я пробормотала краткую молитву, в которой выражалась надежда, что несчастный умер быстро, а не лежал сейчас заживо погребенный в каком-нибудь дренажном туннеле в десятке метров под моими ногами.
Но что меня по-настоящему потрясло, так это количество исчезнувших крепких строений. Во время сильных бурь воды потопа обычно мчались напрямую через весь город, перед тем как исчезнуть в дренажных туннелях, которые постоянно открываются и закрываются в рыхлой почве. Но сейчас оставленные в подсыхающей грязи складки указывали на то, что вода кружилась по городу совершенно необычным образом.
Причину я разгадала, когда прошла еще пару кварталов. Здесь исчезло несколько домов, а на их месте зиял огромный провал метров 50 в диаметре. Крес и мэр стояли вместе с группой горожан рядом с провалом. Я подошла к ним.
— Счастлив видеть тебя в добром, как говорится, здравии, – воскликнул мэр и заключил меня в объятия, от которых я поморщилась. – А я уже начал беспокоиться, что наша героиня не сможет поведать, какого черта здесь произошло!
Я кивнула, смущенная тем, что мэр назвал меня героиней. Несколько других горожан тоже поблагодарили меня за своевременное предупреждение.
Улучив минуту, Крес ввела меня в курс дела. Взрыв, от которого я потеряла сознание, был вызван одной из светящихся сфер, обрушившихся на город. Мы сейчас стояли у воронки от этого взрыва. Крес предположила, что он вскрыл какую-то полость или туннель под городом, потому что паводковые воды образовали водоворот и втянулись в эту дыру, как в дренажный туннель. Вода смыла и унесла около сорока зданий и больше сотни горожан. Но, как раз за разом повторял мэр, без моего предупреждения было бы еше хуже.
— Как вы думаете, что там, внизу? – спросила Крес, стараясь подойти как можно ближе к осыпающимся краям ямы, но так, чтобы не свалиться вниз. Дыра уже начала затягиваться. Через несколько дней от нее останется лишь обширное понижение рыхлого грунта.
— Мы никогда не узнаем, поскольку это запрещено, – заявила я, пристально глядя на мэра, который согласно закивал, когда я напомнила Крес об этом единственном абсолютном и непреложном законе нашей планеты. – Всякий раз, когда люди начинают копать или пытаются исследовать провалы вроде этого, появляются корабли и убивают их… Пошли: нам надо спасти все, что мы можем, у себя дома.
Похоже было, что мои слова не убедили Крес, но она молча последовала за мной к нашему дому. По дороге она с тоской глядела на пролетающие по небу корабли.
Следующие два месяца были трудными, но город их пережил. Большая часть урожая, собранного к празднику, была уничтожена, равно как и множество кур и свиней, и многим пришлось изрядно поголодать. Однако зерновые у нас растут быстро. Приходится спешить: все, что растет медленно, будет просто похоронено под непрерывным дождем органических и прочих веществ. Вскоре пшеница и рис были готовы к сбору урожая, овощи поспели, а до созревания фруктов оставалась от силы неделя.
Как я и предсказывала, провал быстро затянулся, засыпанный рыхлой почвой. Несколько горожан подали мэру петицию, чтобы им позволили построить здесь новые дома или, по крайней мере, разбить мемориальный парк. Я, однако, отсоветовала принимать оба предложения. Грунт вполне мог снова провалиться, если на нас обрушится еще один шторм. Из-за моего нынешнего статуса «героини» мэр вынужден был согласиться.
Что до более приземленных дел, то Крес никак не могла выкинуть из головы мысли о небе. Для предсказателя погоды это, как правило, положительная черта, однако она забросила все свои исследования да и повседневную работу выполняла спустя рукава, ровно настолько, чтобы не дать мне повода для ругани.
И вот в один прекрасный туманный день я обнаружила ее в погодной башне, где она, вместо того чтобы заносить в журнал записи о пролетающих кораблях, предавалась грезам. Увидев меня, Крес вскочила с табуретки, сбросив журнал. Я едва успела подхватить его, чтобы он не свалился к основанию башни с высоты шести этажей.
— Извините, мастер Тем, – запинаясь пробормотала она. Я отмахнулась от ее лепета.
— И о чем же ты столь глубоко задумалась? – спросила я.
Крес поглядела на меня так, как будто питала сильное подозрение, что в вопросе кроется подвох и что за неверный ответ ее отшлепают.
— О кораблях, – ответила она после некоторого колебания. Я кивнула.
— В твоем возрасте я проводила все свободное время, наблюдая за кораблями, пролетающими в небе, и молилась о том, чтобы оказаться особенной и привлечь их внимание. Мне было безразлично, что это будет за корабль. Тяжелый межгалактический джампер. Стройный межзвездный хоппер. Преобразователь измерений. Я просто хотела убраться с этого кома грязи и увидеть Вселенную.
По тому, как загорелись глаза Крес, я поняла, что озвучиваю ее собственные мысли и чувства.
— Нечего нам здесь делать, – заявила она. – Все остальное человечество исследует Вселенную, всю Вселенную, а мы застряли в до-индустриальной выгребной яме. Это неправильно!
Я вздохнула, ибо Крес произносила те же слова, что и я в ее возрасте. Над нашими головами лениво проплывал большой корабль никогда не виданного мною типа. Из его тела моросил мягкий дождик. Я знала: Крес не задержится на нашей планете. У нее был большой потенциал. Меня-то в свое время спасла смерть сестры. Я поклялась сама себе, что больше никто никогда не умрет гак, как погибла моя сестра, и с тех пор корабли меня избегают. Ну, а Крес как раз решительно настроена любой ценой убраться отсюда. Рано или поздно один из пролетающих кораблей снизится и заберет ее. И она оставит наш мир ради чудес, которые мне трудно даже вообразить.
Но, как бы то ни было, у меня были обязательства перед родителями Крес, и я должна была попытаться задержать ее здесь.
— Дай мне месяц, – сказала я. – Есть еще кое-что, что ты должна узнать о нашей планете. Если после этого ты все еще захочешь отсюда убраться, я сама благословлю тебя.
Крес обняла меня и бормотала слова благодарности, зная, без всякого сомнения, как знала это и я, что ничего из того, чему я могу ее научить, не задержит ее на нашей планете.
В течение нескольких последующих недель мы с Крес верхом на лошадях путешествовали по стране, посетив несколько городов, в которых имелись приличные библиотеки. Я показывала ей многочисленные хроники, касающиеся нашей планеты, включая засекреченные и даже запрещенные тома, в которых поднимались вопросы, почему наш мир не увеличивается в размерах, невзирая на постоянное добавление больших масс, и почему все постоянно тонет, погружаясь в направлении ядра планеты. Я также показала ей хроники наблюдений за кораблями, насчитывающие десять тысяч лет и рассказывающие о том, как корабли постоянно и непрерывно посещали и посещают нашу планету и поддерживают наше существование своими приношениями.
В одной из библиотек я продемонстрировала ей ветхую книгу в кожаном переплете, где детально описывались три кораблекрушения, произошедшие за последние несколько тысяч лет. В каждом случае наши люди спасали людей из рухнувших кораблей. И хотя между нами и ими имелись весьма заметные и порой очень необычные различия – другая форма головы, неожиданный цвет волос и кожи и странное сияние вокруг тела, – они могли разговаривать с нами. В одном отчете даже кратко описывался интерьер корабля – просто-напросто пустое пространство. В этом же отчете вас клятвенно заверяли, что два выживших в катастрофе пассажира корабля (или члена экипажа?) каким-то странным образом сформировались непосредственно из обшивки корабля. К несчастью, все эти древние свидетельства были крайне неопределенными и обрывочными.
Как бы то ни было, во всех случаях очень скоро появлялись спасательные корабли и забирали с собой выживших.
