— Как там и что? — Джерик вновь заставил себя сдержаться. — Это же небо! Ты настолько хочешь умереть?
К'чир вздохнул:
— Мне и так до смерти скучно.
— Ладно… ладно, может быть, этот скрежет во льду обернется чем-нибудь интересным. Может быть, это снова та вещь, о которой говорил Харшкет.
— А может, и нет. Я не хочу ждать ни мгновения. Лезу.
— И я с тобой, — твердым тоном сказал Джерик.
— Что? — К'чир притормозил. — Нет. Закончи сперва школу. Может быть, Шестая школа научит хотя бы тебя.
Джерик напряг ноги, подняв свое тело на полную высоту.
— Я иду с тобой!
— Но это очень опасно, — заметил К'чир. — Я предпочел бы, чтобы ты этого не делал.
— Не заставляй меня повторять, — возразил Джерик.
Потратив несколько секунд на обследование Джерика свистами, К'чир согласно скрестил передние ноги.
— Отлично. Тогда пошли. — Он начал было движение, но повернулся: — А вообще спасибо. Твое общество мне приятно.
И К'чир возглавил их путь к Колышущейся стене, руководствуясь сперва магнитными полями, после отражениями свистов и, наконец, запахом камня.
Свистом и когтем они принялись обследовать основание стены, разыскивая в ней расселину — место, куда можно поставить ногу.
— Может быть, эта? — предложил Джерик.
К'чир перебрался к нему.
— Хороша, очень хороша.
Джерик полез вверх.
— Нет, подожди, — окликнул его К'чир. — Давай сперва оботрем наши тела и ноги, чтобы изгнать жизненные пузырьки из меха.
— Зачем? — Идея Джерика не прельщала: жизненные пузырьки считались драгоценностью.
— Чтобы сделаться легче, — ответил К'чир с ухмылкой. — Но не настолько, чтобы сразу вознестись на небо. Для этого нужно сперва умереть. — К'чир начал отряхивать пузырьки. — Но если мы упадем, то неторопливо опустимся на поверхность и не ударимся о лед.
— Будем надеяться… — Джерик также пригладил мех, оставив на льду небольшую лужицу воздуха. — Но надо будет как следует покататься на пузырьках, когда вернемся. Правильно?
— Конечно! — К'чир полез вверх. Джерик последовал за ним.
— Я бы сказал, — проговорил он, просвистывая поверхность скалы, — что если бы бог не хотел, чтобы мы взобрались на небо, то не оставил бы нам столько опор.
— Если только он не испытывает нашу веру, — проговорил К'чир. Уже по одному голосу Джерик мог сказать, что мандибулы К'чира были весело выдвинуты вперед.
Пользуясь трещинами в скале и опорами, которые предоставляли густые наросты съедобной плесени, К'чир и Джерик продвигались довольно быстро.
— Голодать нам, по крайней мере, не придется, — проговорил Джерик, отхватывая кусок-другой со стены. — Но до неба, друг мой, далеко!
— Не называй это небом.
— И как же прикажешь тогда называть? — пыхтя, переспросил Джерик.
Одолев еще несколько футов по вертикали, К'чир ответил:
— Другого слова, пожалуй, нет. Но когда произносишь его, постарайся изгнать почтение из своего голоса.
— Ага. Конечно. Хорошо.
— Становится теплее, правда? — спросил К'чир. — Или мы просто хорошо потрудились.
— А по-моему, действительно становится теплее. Считается, что на небе тепло. — Джерик выставил ногу в течение. — Ага, вроде бы потеплее, но и течение здесь посильнее.
По мере подъема растительность сделалась реже.
— Конец обеду, — вздохнул К'чир,
Стена сделалась глаже.
— Интересно, не плесень ли проедает в скалах ямки для ног, — спросил К'чир. — Не стало плесени, и ямок не стало.
— Неплохо было бы, если бы бог вновь начал испытывать нас с помощью этих ямок, — едва выговорил Джерик, изо всех сил старавшийся приникнуть к стене.
Подъем сделался очень трудным и медленным, и стена начала загибаться внутрь.
Джерик вскрикнул.
— Не свисти вниз! — скомандовал К'чир.
Но Джерик уже свистнул вниз, и им завладело муторное головокружение. И тут прихлынул поток… начался прилив. Какой-то частью ума он понимал, что это первый прилив — тот самый, с началом которого Харшкет ждал их к себе. Несколько растерявшись, Джерик отлепил от опоры одну из ног и неторопливо провел ею по туловищу. Тело его изменило положение, и он начал падать.
К'чир протянул ногу вниз и крикнул:
— Держись!
Свистнув в его сторону, Джерик рванулся к предложенной конечности и вцепился в нее двумя передними ногами.
К'чир застонал от натуги. Тут Джерик снова ощутил, что падает, хотя не выпускает ногу К'чира.
— Ого! — довольным тоном воскликнул К'чир. — Отлично! Мы стерли жизненные пузыри, и вот что получилось…
После короткой и нервной паузы Джерик проговорил:
— Ага, действительно получилось!
Ужас превратился в восторг, как только он ощутил, что не падает, а медленно опускается вниз, на лед. Теперь, уже без страха, он свистоскрипнул вниз:
— Ого!
— В чем дело? — спросил К'чир.
— Там, на льду, — поговорил Джерик, — три, а то и четыре шестерицы наших.
— И уже первый прилив, так ведь? — спросил, не скрывая тревоги, К'чир.
— Боюсь, что так.
Джерик еще раз свистоскрипнул и скорбно вздохнул:
— А вот и он сам, Верховный жрец то есть.
— Тогда делаем так, — проговорил К'чир, начиная свистоскрипеть тревогу во всех направлениях.
— Что ты делаешь?
Прервав свистоскрип, К'чир проговорил:
— Собираю народ, во всяком случае молодых… надеюсь, выйдут.
Джерик и К'чир опускались вниз, но течение сносило их в сторону. Собравшиеся внизу расположились кружком, передвигавшимся так, чтобы парочка диссидентов находилась прямо над его центром. В центре же кружка устроился сам Верховный жрец Харшкет.
Джерик и К'чир ударились о поверхность, несколько раз подпрыгнули, а потом укрепились на льду. Джерик ощущал себя легким, невесомым и нематериальным. Он пожалел, что у них нет времени покататься в жизнепузырях, как предусматривал план К'чира.
Кружок сошелся на обоих школярах.
Когда Джерик и К'чир оказались на ногах, Харшкет подошел к ним.
— Гм… — начал Джерик, — ну, мы явились… как ты и требовал, господин.
— Ты! — молвил Харшкет, указуя на учащегося Третьей школы. — Ты был низвергнут с неба!
— Нет, господин. Мы просто упали со стены, — ответил Джерик. За спиной его негромко простонал
